Проза

– О, простите, – извинилась толстуха. Дома Бертольд открыл холодильник. Поток ледяного воздуха хлынул ему навстречу и потянулся вниз, поглаживая по ногам. Молоко, две котлеты, ветчина, колбаса трех сортов, масло, йогурт, в морозильнике – клубничное мороженое. – Ну? – спросил себя Бертольд. – Значит, мне слабо? Думаете, слабо, да? Он взял мороженое и отправил его в мусорное ведро. За ним последовали колбаса, котлеты и ветчина. Молоко он решил пока приберечь. В окно что-то стукнуло; Бертольд вздрогнул,…

Княгиня жила в маленьком особняке на улице Миромениль, снимая за скромную плату первый его этаж. Здесь ее окружали остатки минувшей роскоши. Изысканность знатной дамы все еще сказывалась в обстановке. Красивые вещи, окружавшие ее, говорили о благородстве вкуса. Камин украшала великолепная миниатюра, портрет Карла X работы г-жи де Мирбель с выгравированной внизу надписью: «Пожаловано королем», и рядом — портрет герцогини Беррийской, столь исключительно благосклонной к ней. На одном из столов красовался…

Великан подбежал к королевичу, взял его за руку и спросил: – Ты умеешь играть в карты? – Умею, – ответил королевич. – А если умеешь, то мы с тобой здесь, на склоне горы, и сыграем, – сказал великан. Они сели, и великан в мгновение ока вынул колоду карт. – На что играем? – спросил он. – На два имения, – ответил королевич. Они сыграли. Юноша выиграл и вернулся домой с двумя имениями. Переполненный радостью, он поспешил рассказать отцу о своей удаче. На следующий день королевич снова…

— Но ведь там что-то должно быть. Что мне записать? — Цветное кимоно, — предложил я. Она подумала, записала: "Нижнее белье" и протянула мне бланк для подписи. Потом она измерила мне температуру, давление крови и пульс. Температура была тридцать шесть и девять, пульс — семьдесят два, а кровяное давление — сто сорок на восемьдесят. — Вам лучше лечь в постель, — сказала она загадочно и вышла. В постели было легко и приятно — так, в моем воображении, должно быть, когда ты при смерти. Впрочем,…

— А ну, вон отсюда! — говорил он. — Три «ха-ха»! — командовала темнота осторожным голосом Сагесы. И хор заинтересованно и нетерпеливо подхватывал: — Ха-ха-ха! Потом темнота начинала блеять, мяукать, лаять. А Славкин отец кричал: — Вы думаете, я не вижу, кто там мяукает? Я тебя прекрасно вижу! Завтра родители Смирнова и твои, Бертышев, — да-да, и твои! — узнают, чем занимаются их деточки! — Иван Матвеевич! Смирнов — «холодно»! — начинала темнота с отцом Славки игру в жмурки. — Бертышев…

Відтоді на іржавому залізі завжди сохнув послід чайок. Чайки літали за будь-якої погоди, обважнілі, гладкі, зі скляними очима-перлинками, часом опускалися зовсім низько над нактоузом, так що їх можна було вхопити, а потім знову різко злітали догори, ніби виконуючи якийсь загадковий план, і уже в польоті вистрілювали своїм рідким послідом, який чомусь ніколи не потрапляв у м'які морські води, а завжди дуже точно вціляв у іржаві уламки судна. Ці виділення твердішали і застигали у жорсткі багатоярусні…

Тридцать лет назад я впервые пришел на стадион и обрел это эмоциональное богатство, которое на всю жизнь снабдило меня темами для мыслей, разговоров и книг. Но как бы ни росла моя любовь к «золотым парням», подобно большинству я все-таки предпочитаю наслаждаться мимолетными периодами успеха своей команды. Не скрою, довольно часто мне приходится испытывать по отношению к ней сильнейшие отрицательные эмоции. Тут и досада, и злость, и агрессия, всегда приходящие на смену прострации. Как и разочарование,…

– Ради внешнего эффекта ты готова пожертвовать здравым смыслом, – сказала миссис Пэнстреппон. – Если, впрочем, в Лафбридже случится что-то неприятное, не говори потом, что этого не предвидел ни один из членов семейства. Выборы проходили в остром соперничестве, но вполне благопристойно. Только что назначенный министр по делам колоний пользовался популярностью, тогда как правительство, которое он представлял, явно было непопулярно, и многие ожидали, что большинство в четыреста голосов, полученное…

– У меня на полке под боком, – прервал его писатель, – стоит ряд справочников, из которых я черпаю нужную мне информацию. – А здесь, – настаивал мечтающий сбыть свою книгу торговец, – все умещено в одном плотном томе. Неважно, по какой теме вы хотите навести справки или какой факт желаете проверить. «Все обо всем» даст вам то, что нужно, в самом кратком и исчерпывающем виде. К примеру, вам понадобились сведения из истории. Скажем, вас интересует жизненный путь Джона Хасса. Вот что мы имеем: «Хасс,…

Когда он уже уходил, краб поймал маленькую рыбку и теперь радостно поглядывал на нее своими китайскими глазами. Первые пять миль ему предстояло круто идти в гору. Тропинка извивалась, но упрямо лезла все вверх и вверх. Казалось, что она только тогда переведет дыхание и успокоится, когда коснется неба. Глупая тропинка, разве может кто-нибудь коснуться неба? Его очень раздражало это безрассудное стремление тропинки. Если бы она поднималась вверх не торопясь, спокойно, то путник не уставал бы так скоро,…

– Мы живем в узкой долине. Колхоз наш маленький, земли у нас немного. Ничего интересного… Старик рассерженно стукнул кулаком по столу: – Это почему у нас «ничего интересного нет»?! Где еще ты найдешь такой виноградник, как у нас? В прошлом году мы заняли первое место по винограду! И все это тебе кажется неинтересным?! И старик снова стукнул по столу, вызвав общий смех. В глазах сына засверкали искорки радости. Он тоже улыбнулся и обратился ко мне: – Может быть, вы хотите о чем-нибудь спросить…

Я скоро умру, но это не важно. Со вчерашнего дня, после слов Шабро, только одна вещь имеет для меня значение. Я скоро умру — и я не могу вспомнить один вкус, запавший мне в сердце. Я знаю, что этот вкус — истина всей моей жизни в первой и последней инстанции, что ему принадлежит ключ от сердца, которое я не слушал с тех пор. Я знаю, что этот вкус из детства или отрочества, что это исконное и чудесное яство я отведал до выбора пути критика, когда еще не помышлял и не имел притязаний высказываться…

Де Марсе, назначенный полгода назад премьер-министром, уже успел проявить свои выдающиеся дарования. Те, кто знали его давно, не были удивлены, что он обнаружил таланты и многообразные способности государственного деятеля, — но многих занимала мысль, были ли они результатом сноровки, долгой выучки или открылись в нем нежданно, в ходе каких-нибудь обстоятельств. Такой вопрос, — разумеется, с философской точки зрения, — и задал ему одни умный и наблюдательный человек, бывший журналист, которого он…

9. Сидор Истомин, полковник Стременного стрелецкого полка, — начальник царской охраны. 10. Ганс-Георг фон Штрекенхорн, немецкий дворянин на русской службе — сотник и подполковник Стременного полка. 11. Иван Михайлович Висковатый, дьяк по иноземным делам. 12. Прохор Заливной, средний подьячий Дворцового приказа — друг Смирного. 13. Василий Ермилыч Филимонов, стряпчий Воровской избы, затем — старший подьячий Разбойного приказа. 14. Егор Исаев, палач. 15. Иван Гаврилович Глухов, старший подьячий…

Отец вбегает в горящий дом. Огонь. В детской, над кроваткой — портрет сына. Срывает. Выбегает из дома. Смотрит на пылающий дом. А в руках — портрет. Улыбается малыш. Зарево пожара отражается в стекле. Отец разбивает стекло, вынимает фотографию из рамки и, вырезав ножом улыбающуюся головку, вкладывает фотографию в полевую сумку… Поезд. Люди, люди, вещи… И мертвая тишина. Лишь колеса стучат… Стучат… Изба. На полу, под огромным шкафом, на импровизированной постели, шалят братья. Разогнавшись от стены,…

Он прерывистым эхом прокатился по всему ресторану, искромсав мои мечтания, подобно тому как ножницы режут бумагу на мелкие кусочки, и мое ликование в один момент съежилось и застыло, будто его заморозили. — Чем занимаешься? Телефон стоял рядом с кассой. Добрый официант, что-то вписывая в длинный лист бумаги, посмотрел на меня ласковым взглядом, как бы желая пожалеть меня за мою занятость. Мне почему-то стало стыдно, будто моя мама увидела, как я занимаюсь сексом. — Акико, сегодня ведь суббота,…

Кинан откашлялся. — Тут неподалеку ювелирный магазин. «Хендерсон». — Эй, подожди! — воскликнул О'Брайен. — Мы так хорошо беседовали. — Не кипятись, не кипятись. Как я понимаю, этот магазин ты хорошо знаешь. — Что тебе до этого? — Я уверен, что за последние несколько лет ты не раз бывал там без ведома владельца. — Докажи. — Я ничего не хочу доказывать, — покачал головой Кинан. — Во всяком случае, этим вечером мне нужно другое: попасть в «Хендерсон» в ближайшие полчаса. О'Брайен…

Почему у женщин такая двойственная натура? Женщина может больно ранить и тут же будет залечивать рану; она может заставить сердце трепетать и сейчас же будет успокаивать его; она может быть жестокой и милосердной… Думая об этом, я закрыл глаза. В этот момент послышались чьи-то тихие шаги. Кто-то подошел ко мне. – Мама!.. Ты принесла далия? [1]  – спросил я, не открывая глаз. – Это я, Шама. Если бы внезапно разорвалась бутылка с водой, которая лежала у меня на животе, и то я бы так не удивился.…

Моя первая учительница Надежда Григорьевна Дуркацкая ничего не сделала, чтобы школа стала для меня светлым ростком в грустной и темной жизни. По возрасту, она давно должна была уйти на пенсию, но продолжала работать ради мизерной зарплаты, которая все равно превышала нищенскую пенсию российского учителя. В силу достопочтенного возраста и профессиональной усталости самыми лучшими учениками для нее были забитые и послушные тихони, предано заглядывающие в рот и ловившие каждое слово и жест. Непоседливость…

1984 год. Лос-Анджелес. Темный подвал, набитый жарой так, что заставляет вспомнить калифорнийскую пустыню, и душный, как газовая камера, клуб, в котором происходит некое действо, при ближайшем рассмотрении могущее быть названным рок-концерт. Два удара-залпа-выстрела, похожих на лязг цепей. Пауза. Еще два. Девушка опускает на клавиши застывшие растопыренные пальцы, как молот, высекая звуки, больше похожие на удары киянкой по крышке пианино. Звук замирает в тесном низком помещении гитарным железом…