Проза

Он видит Рэя Бонса и приветственно машет ему. ТОММИ. Привет, Рэй, как дела? РЭЙ БОНС. Отлично, Томми, а у тебя? ТОММИ. Тоже ничего. Бонс смотрит на Чили, ждет приветствия. Но Чили отворачивается к окну. Вечный миротворец Томми снова улыбается Бонсу... ТОММИ. Ну и погодка, да, Рэй? Господи, и это Майами Бич. РЭЙ БОНС (не обращая на него внимания). Чили Палмер. (улыбается) Снаружи лед, внутри перец. Чувствуешь себя, как будто в Чили оказался. Эй, официант, а ну принесите м-ру Чили…

Аркадий Гайдар Поход Маленький рассказ Ночью красноармеец принес повестку. А на заре, когда Алька еще спал, отец крепко поцеловал его и ушел на войну - в поход. Утром Алька рассердился, зачем его не разбудили, и тут же заявил, что и он хочет идти в поход тоже. Он, вероятно бы, закричал, заплакал. Но совсем неожиданно мать ему в поход идти разрешила. И вот для того, чтобы набрать перед дорогой силы, Алька съел без каприза полную тарелку каши, выпил молока. А потом они с матерью сели готовить…

Я прочел все его листочки, подписал свидетельство и, перед тем как выйти, на минуту замер, прислушиваясь. Но за стеной все было тихо. Без сомнения, любовные игры кончились и сменились здоровым сном. Человеческая природа имеет все же свои пределы. Я спрятал вечное перо, взял свой докторский саквояж и стал спускаться по лестнице, сопровождаемый полицейским и домохозяйкой. Она еще не вполне проснулась и была в дурном расположении духа. И тогда у меня появилось - ну, как вам сказать? любопытство, что…

Да и в самом деле разве не horreur? Но виновата ли я сама в этом деле? Если бы мне, семнадцатилетней девчонке, с восьми лет сидевшей в четырех стенах и видевшей только таких же девочек, как и я сама, да еще разных маманов, попался не такой, как тот, с прическою a la Capoule, любезный мой друг, а другой, хороший человек, - то, пожалуй, тогда было бы и не то... Глупая мысль! Разве есть они, хорошие люди, разве я их видела и после и до моей катастрофы? Должна ли я думать, что есть хорошие люди, когда…

Турана Гасанзаде ШКАФ Только безысходная тоска и горечь заставили меня взяться за перо и изложить эту историю, которая тяжким грузом лежит у меня на сердце. Я вновь задаюсь вопросом, почему? Почему человек, всю жизнь, живший, как муха, попавшая под колпак, одинаково и предсказуемо, мог совершить такой необычный поступок. В то злосчастное утро, я проснулся от звона разбитого стекла и открыв глаза, понял...у меня плохое настроение. Это было не впервой, я мог как по нотам расписать мои дальнейшие…

Meine Mutter hat manch guelden Gewand." - "Mein Vater, mein Vater, und hoere t du nicht, Wa Erlenkoenig mir lei e ver pricht?" "Sei ruhig, bleib ruhig, mein Kind! In duerren Blaettern aeu elt der Wind." - "Will t, feiner Knabe, du mit mir gehn? Meine Toechter ollen dich warten choen; Meine Toechter fuehren den naechtlichen Reihn Und wiegen und tanzen und ingen dich ein." - "Mein Vater, mein Vater, und ieh t du nicht dort Erlkoenig Toechter am due tern Ort?" "Mein…

Под дружное Ergo bibamu ! Так что же еще в заключенье сказать? Одно только: Ergo bibamu ! День этот отметим опять и опять Торжественным нашим: Bibamu ! Как радость, рассвет в наши двери войдет, Рассеется сумрак, и день расцветет, И солнце начнет свой священный полет С божественным Ergo bibamu ! * А посему выпьем! (лат.) 1810 Иоганн Вольфганг Гете. Лирика. Переводы с немецкого. Москва, "Художественная литература", 1966. ДИКАЯ РОЗА (Перевод Д.Усова) Мальчик розу увидал, Розу в…

Алексей Гнеушев Встреча Алексей Гнеушев родился в 1986 году в Оренбурге. Ученик 10-го класса школы № 19 г. Оренбурга. Член литературной группы городского Дворца творчества детей и молодежи. Печатается в газете "Вечерний Оренбург", журнале "Москва". Лауреат Всероссийской Пушкинской литературной премии "Капитанская дочка". Это было внезапно, как ветер, ворвавшийся в комнату. Он шел по улице, и было пасмурно, и люди казались ему серыми, а снег - отвратительно грязным. И вдруг он увидел... Нет,…

Ее голос показался мне немного грубоватым, то ли сонным, то ли прокуренным. Через полчаса ты ушел. В комнате в твоем шкафу: на верхней полке - майки, красная, синяя и голубая, новое белье, два новых черных тренировочных костюма с надписью "Пума", груда носков; на средней полке - джинсы, черные брюки, серые зимние брюки в полоску, военная форма; внизу - австрийские ботинки на натуральном меху, рядом наверху - два свитера, деньги в пакете, чуть ниже, на плечиках - рубашки, три пиджака, два костюма.…

VII Тик-так, тик-так! В сущности, всё довольно просто в этом запутавшемся в противоречиях, во лжи и злобе живущем мире. И было бы ещё проще, если бы люди всматривались друг в друга и каждый имел за собой друга. Один, если он и велик, всё-таки мал. Необходимо понимать друг друга: ведь все мы говорим темнее и хуже, чем думаем. Человеку не хватает много слов, чтоб открыть своё сердце пред другим, и поэтому много крупных и важных для жизни дум пропадает бесследно, оттого что для них своевременно…

- Ну? - продолжала она, помолчав. - Чего надо? - Ничего, играй себе, я уйду... - сказал я. Тогда она шагнула ко мне, её лицо брезгливо сморщилось, и громко, ясно она сказала: - Пойдём со мной за пятиалтынный... Я не сразу понял её, только, помню, вздрогнул в предчувствии чего-то ужасного. А она подошла вплоть ко мне, прижалась плечом к моему боку и, отвернув лицо своё в сторону от моего взгляда, продолжала говорить тусклым и скучным голосом: - Ну, идём, что ли... Неохота мне…

- Мне приятно, когда мое слово слезу сушит... У него был, видимо, рак желудка, он выдыхал гнилой запах трупа, не мог есть, страдая рвотой, но работал бодро, ходил по кладбищу весело и умер за картами, играя с другим сторожем в дурачки.

Но однажды, на окраине шумного города, в тёмной, узкой улице грязи и нищеты, в смрадном тумане запахов гниения, мудрец увидел тесную толпу работников; один из них говорил им речь, и удивился мудрец вниманию слушателей, - никогда люди не слушали его проповедь с такой жадностью. И острый укол зависти коснулся сердца мудреца. - Товарищи! - говорил оратор работникам. - Мы лежим в грязи труда нашего, подобно камням на дне реки, а над нами быстро катятся волны жизни владык наших. Мы для них - как ступени,…

Великий человек, которого карлики именовали "фантазером" и, ненавидя, пошло высмеивали,- этот великий человек становится все величавее. Из всех "великих" всемирной истории Ленин - первый, чье революционное значение непрерывно растет и будет расти... 1934 г.

- Так сильно тянет, что я едва держусь на земле и должен хвататься за что-нибудь, чтобы не подпрыгивать, на смех людям. Случилось это после того, как я подвесил какого-то злодея, в груди у меня екнуло и начало вздуваться. А теперь так стало, что я даже спать не могу, тянет меня по ночам к потолку - что хошь делай! Всю одежду, какая есть, я наваливаю на себя, даже кирпичи кладу в рукава и карманы, чтобы тяжелее было, - не помогает. Стол накладывал на грудь и живот, за ноги привязывал себя к кровати…