Проза

Мультфильм «Дарья» Самый частный вопрос подростку: кем ты хочешь быть? Вроде вопрос простой, но, давайте честно, никого из нас во время школы вообще не волнует вся эта чушь. Нас куда больше интересуют такие насущные проблемы, как уйти с уроков незамеченным, подружиться с крутой компанией и стать популярным. По законам общества дело жизни мы обязаны выбирать в 16, зато в аквапарк вас не пустят до 18, потому что еще «маленькие» – проверено на собственном опыте. Вот так и получается, что к 18…

Толчок в локоть вернул его в реальный мир. Непонимающим взглядом он огляделся, приводя в соответствие данные, получаемые из внешних источников с данными, проистекающими изнутри него. Несколько секунд потребовалось для установления контакта с окружающим миром. Только сейчас он почувствовал, что на него пристально смотрят. «Ну, пиздец», – не заставила себя ждать мысль, вслед за которой ревущий откуда-то спереди голос проорал его фамилию. Судя по всему, проорал не в первый раз. «Ну, точно пиздец», –…

– Пьем! – Поздравляйте! – Поздравляем!        С каждым опоздавшим гости пили тоже. И пир пошел бойчее. Коля с Кларой измученно вставали, подчиняясь традиции. Уважительно выслушивали пожелания и наставления. И в каждом новом пожелании Коля слышал то наболевшее, о чем мечтал очередной говоривший и что у него не сбылось. Он подумал, что пожелания на свадьбах гости редко произносят радостно. Чаще всего – с горечью, как несостоявшуюся свою горькую мечту. Не потому ли так отчаянно и с надрывом…

      Спать и остаться – разные вещи.       Хочется именно остаться в кровати с утра, пропустить сегодняшний день за его ненужностью.       Но из раза в раз все равно приходится вставать, двигаться, существовать в этом мире.       Существовать и жить – разные вещи.       Надо именно существовать. Потому что жить душевно мертвые люди вряд ли могут. Да и вряд ли им хочется.       Нет, им точно не хочется. 3.       Чтобы не думать о чем-то важном, нужно считать. Считать шаги – мое…

града шумного Ростова. Видит, дедок Ходок на ярмарку едет. Запрыгнул Ивась к нему в телегу и начал речь вести о той местности, где жил он в озёрах глубоких, плавал в морях далёких, да про то как они, караси-иваси, друг с другом смешно разговаривают: ртами шлёпают – пузыри идут! Слушал дедок Ходок, слушал, плюнул: – Везти тебя я передумал, — и скинул рыбину с телеги. — Погуляй, сынок, побегай! Угодил карась прямо на лавку торговую, там пузатый продавец гремит…

Там где он рос, всегда тепло, даже зима повеселей местного лета. Большой южный город на широкой реке. Что сейчас – неизвестно. Новые поселения. Потому мучился, пока шёл, Дима-Чума втройне: холодно даже сейчас, коротким летом – это раз, молчать надо – это два и Трофим этот странный – три. Спира отмеривал широкие для него шаги ровно, дышал неслышно. Коренастый, в чёрном ватнике, он слегка раскачивался при ходьбе, оттого казался шире, чем был. Трофим переставлял длинные ноги, не вынося их далеко…

– Присаживайтесь, – говорю, стараясь не показать в голосе явного недовольства. – Благодарю, – говорит. – Простите, все скамейки заняты. Сидим… Молчим… Он иногда машинально качает коляску. – Внучка? – спрашиваю. Улыбается: – Мару-у-ся! Ему приятно произносить это имя. Выпить ужасно хочется. Но не при нем же? И уходить неловко – поймет, что недоволен его соседством. Мужчина достает из кармана куртки книжку формата pocketbook и начинает читать. Краем глаза замечаю ее название: «А другой…

Дни сменялись один за другим, ничего нового не происходило, по выходным Игорь любил прогуливаться по городу, ходил на выставки-ярмарки, на концерты любимых исполнителей, посещал картинные галереи, черпал вдохновение, в общем – искал себя, свое место в этом необъятном мире. Иногда, даже выбирался на природу, в конце лета собирал грибы, осенью – любовался увядающей красотой могучего леса с его пышущим бесчинством красок, делал зарисовки пейзажей, зимой – любил проводить время на катке, на лыжной прогулке,…

– Дочка, а может, в кино сходим? – вдруг заявил он. Продавщица звонко расхохоталась и добродушно ответила: – Нет, спасибо. – А чего? Пообщаемся о том, о сем. Я человек пожилой, много повидал, со мной не скучно, а то эти молодые прохвосты – о чем с ними говорить?! – Ваше пиво, – сказала девушка, подавая пакет. Лаврентий Демидович достал одну бутылку, и ловко откупорил ее открывалкой, привязанной веревочкой к вкрученному в прилавок шурупу. Сделав три-четыре крупных глотка, он еще раз внимательно…

Более – менее оглядевшись, иду к плите, включаю её и ставлю на неторопливый огонек чайник, предусмотрительно наполненный мной накануне. Вода вскипит через минут 10. Надо себя чем – то занять в это время. Открываю холодильник, вытаскиваю банку варенья. Не поверите, но это, наверное, единственное, что я могу есть с утра. Ничего другое в это время дня в рот просто не лезет. Поставив банку на стол, направляюсь к хлебнице, откуда вытаскиваю пакет с батоном. Если уж и есть хлеб, то только батон. …

Так вот. Семидесятые. Сытые, ленивые, достаточно свободные. От сводов длинных коридоров издательства мирового уровня отражаются эхом лёгкие шаги молодого и полного надежд и веры в себя журналиста. Шевелюра его густа, спина крепка, а перо бойко и талантливо. Он спешит к своему редактору, в кожаной папочке у него его первый материал, гордо подписанный «Евгений Бай». На самом деле, чёрт его знает, была ли у него кожаная папочка, но очень уж мне хочется, чтоб была. Так и видится, как он в предвкушении…

Он в ООН Взойдя на подиум из камня, Где наций голос слышит мир! Он произносит речь камлания, В миг под контроль подмяв эфир! Все люди мира в восхищении, Ловили каждый смысл, пассаж! А Он вещал во вдохновении, Про этот странный вернисаж! Услышит ли Его воззвания, Сей мир, окутанный враньём?! Что связан злобой заклинания, Безумным, жадным вороньём… Фраза дня в ООН «Что же вы наделали», Дети паранойи?! Горе за пределами, Будто все изгои?! Может вы безумные Или…

Чай Однажды ты достаешь лучшую чашку – ту, что мама привезла из Берлина. Ту, что берегла для декорации к картинке "Я сижу на веранде своего огромного дома, вокруг цветут георгины, на улице светит солнце, облака в форме сердца, стол с французским узором, поднос с фруктами мне приносит помощница в белом фартуке…" Нет, всего остального пока (пока!) нет. И впервые тебя это не останавливает. Ты просто достаешь ту самую чашку, завариваешь любимый чай (а не допиваешь тот, что остался с прошлого вечера),…

Размышляла девушка, глядя в окно. Скинутая обычная маска начальника с лица, отражала грусть и пустоту в красивых глазах. Чего же ей так не хватает? Эта загадка так и оставалась не разгаданной всё это долгое время. Какая-то жуткая пустота внутри все время терзает её сердце, не давая спать по ночам. Конечно все это не сравниться с ощущением, что дома тебя ждут… родители, друзья, муж, дети… дети… от этого слова на глаза девушки навернулись слезы! «Но ведь я сама это выбрала! Сама сознательно отказалась…

– У него рукав отрывается… – Успокойтесь милая, – еще решительнее оборвала ее Сюзи. – О Господи, вот беда-то! Таня стояла в коридоре и смотрела на них, пока дверцы лифта не закрылись. Кофе вовсю кипел, плевками вырывался из-под крышки кофейника, с шипением заливал плиту. Разъяренно вытирая бумажными салфетками горячую кофейную лужу, она бормотала: – Что же это за склероз такой! Пусть уж, если склероз, то ничего вообще не помнить… А это что?! На автоответчике за ночь накопились четыре призыва…

По телевизору в восемь утра первого дня нового года, почти по всем каналам крутят зимние сказки или мультфильмы, что существенно облегчает утро тех родителей, которые большую часть новогодней ночи провели с игристым напитком и традиционными салатами. Другие каналы, которые до самого утра крутят караоке с ретро песнями, заботятся в основном о «самых стойких» своих зрителях. Они самоотверженно выдержали всю праздничную ночь и сейчас отчаянно подпевают давно забытые песни своей молодости, возможно…

– Простите, что? Где вы сейчас находитесь? – Помогите мне. Конец записи. ПРОЛОГ Поезд мчался над верхушками деревьев. Их пушистые ладони щекотали брюхо монорельса. Ольга проснулась, когда солнце еще только-только выползло из-под горизонта, но сон сию секунду улетучился. Она видела Шомушку впервые: эти места оказались совсем не такими, как их описывали на гугл-картах. Деревья выше, а вода — темнее. Впрочем, сделать общие выводы мешал сильный туман. Облака под собственной тяжестью…

– Что вы здесь делаете? – спрашивает Рыбалка на удивление спокойным голосом. Видимо, она боялась нас, когда нас было много, но, когда я был один, её трусливая агрессия сошла на нет. – У нас сегодня в этом кабинете были тренинги, где рассказывали о планах на следующую субботу, – оправдываюсь я. – Я куда-то записал на листок, да потерял его. Вернулся, чтоб уточнить кое-что. А кабинет, как выяснилось, занят. – И вы решили попортить институтскую мебель? – кивает Рыбалка на стул, на котором я продолжаю…

– Иди сюда, – смягчился Игорь – я знаю, ему тоже сейчас было очень тяжело, особенно, когда я заплакала. Он крепко меня обнял, прижал к себе, уткнувшись лицом мне в волосы, – родная моя, ты ведь и сама всё понимаешь, мне нельзя по-другому. Наденька, милая, ты же сама такая, как я. Да, и я – вот такой свободный человек… Меня тоже нигде ничего не держало. В любой момент я могла без особых душевных переживаний взять и бросить абсолютно всё, я могла уехать от родителей, могла спокойно сбежать, ничего…

Как посмотришь – древо неизменное, корни в землю, листья в небеса. Вроде чудо, но обыкновенное, с детства привыкаешь к чудесам. Я давно уже в отцовском возрасте, сам себе дороги мастерю. Но бывает, сквозь печаль и проседи, в прошлое как в зеркало смотрю. Сам себя учу житейской азбуке, сам себя подбрасываю вверх. Удивляюсь, огорчаюсь, радуюсь и смеюсь. И слушаю свой смех. (красные листья) Мы расходились. Мы разлетались мокрыми брызгами. Было только начало,…