Проза

– Батя, что ты так разгорячился? – спросил юноша, сев в кресло – А ты думаешь, я ногу случайно подвернул? Все из-за него, гада ползучего! Заставил он меня в тот день понервничать. Я ему все высказал в лицо, что я думаю о нем – про его холуйскую натуру. Да и с начальством у меня начались терки из-за того, что работникам не оплачивают сверхурочные часы. А этот гад мало того, что на стороне начальства, а не трудового коллектива, стучит на всех – кто что сказал не так, кто что не так сделал. А начальству…

Драки не предвиделось, папа был трезвый и рядом с ним находились дети, что мешало окружающим привести его в чувство. Все боялись испугать и травмировать детей. Между тем мальчики и девочка не обращали внимание на причуды отца, веселились и что-то обсуждали. Их мать сидела, опустив голову. По-видимому, семья привыкла к такому поведению родителя.

Посреди поляны, образовавшейся в каменных джунглях, ныне больше похожих на руины, стоял один из упырей. Об этих тварях пока мало что известно, но они уж точно не славятся разнообразием своего досуга: они либо охотятся за кровью, либо уже переваривают то, что нашли. Этот был не исключением, упырь, которого заметил Х просто стоял и переваривал ранее добытую кровь, задрав голову в небо. Послышалось воронье карканье, которое ни на шутку испугало Х поначалу, из-за неожиданности. Одна из птиц села на тварь.…

От порыва ветра ветка тополя ударила по подоконнику. Инна Ивановна отошла от окна и присела за стол, делая вид, что хочет чаю. – Как твои ученики? – спросила мама, пытаясь придать голосу бодрость. – Хорошо. – Почему бы тебе не вернуться на работу в музыкальную школу? – Почему ты об этом заговорила? – Да давно хотела поговорить. – А что тут говорить? Меня всё устраивает, мам. Без дела, слава богу, не сижу. Я занимаюсь репетиторством. Такие же уроки. – У тебя всего два ученика! …

В одном очень бедном государстве , раскинулось некое маленькое , еще более бедное поселение . Пробелы в экономике были обыденностью и для крупных городов этой загадочной , и таинственной страны , что уж там говорить о каких то никчемных , богом забытых посёлках . В них люди жили ещё беднее , ещё хуже , и ещё несчастнее чем где либо в человеческой цивилизации . Да и страну эту едва ли можно было назвать словом << цивилизация >> . Путешествуя по ней , если вам посчастливится вернуться…

Отпусти меня, мой охранник, Прогуляться до той сосны. Марина Цветаева Сияло полуденное зимнее солнце, расплываясь между белых берез, отбрасывающих контрастные тени на искрящейся снег. Среди засыпанных зимними снежными шапками веток елей, легко скользила лыжня, убегая куда-то вдаль, и казалось, не будет конца ни этой лыжне, ни этому счастливому зимнему дню! Эдуард бежал впереди, время, от времени сдерживая бег, и оглядываясь на чуть отстающую от него Марину. – Не устала? – кричал он.…

… Андрей смотрел в окно, выходящее на горнолыжный спуск, и вдруг почувствовал, как сзади его обняли две пары нежных рук. – Андрей, -прошептала ему в ухо Оля, – извини маму. Да, ты мне не папа. Ты лучше! – Лучше папы только мама, отшутился Андрей. С самого начала как Андрей пришел в их семью, было условлено: никаких «пап»! – А кто ты тогда? – спросила Оля, – Дядя, что ли? Договорились, что для Оли Андрей будет Андреем. Без отчества. – Да, Андрюш, извини! – добавила Катя, усаживаясь рядом…

За лето с помощью соседей и друзей они успели его подлатать, пробурили скважину для воды, завезли дрова, так что это была их первая зима в новой жизни. … А ехал Петр Владимирович за зайцем! Никакого, зайца, конечно, он не ожидал встретить, да и не нужен был ему заяц, ну, а вдруг! И потом нужна была цель! Не мальчишка же он, просто так кататься по снегу! Но действительно, мальчишкой, перекатываясь с холма на холм и выезжая, наконец, на открытую поляну, ощущал себя Петр. Оглянулся назад,…

Именно поэтому я понимал нежелания отца продать здание, чтобы из него превратили какой-нибудь захудалый магазинчик или чего хуже. В стенах гостиницы жила она, ее дух… их общая мечта. Шло время, и вот мне уже стукнуло шестнадцать лет. «Взрослый кабан!» поздравил тогда папа, всучил сто рублей в карман и велел повеселиться, как следует с друзьями, которые разъехались на море или к родственникам. Несчастные сто рублей я положил в коробку к остальным пяти тысячам, накопленные еще со времен моих прибыльных…

Для того чтобы быть журналистом нужно хорошее чутье – один знает где совершаются преступления, другой видит едва заметные ниточки экономических махинаций, а я с двенадцати метров распознаю сорт пива по шипению банки. Это, между прочим, редкий в наших кругах талант. Сегодня баночка светлого лагера кротко шикнула за стеной в отделе рекламы. Резко дернулась ручка двери редакции. Через несколько минут снова и снова. Кто б это не был, он определенно привлек внимание всех, кто был в помещении. Ближайший…

– Минут сорок. В ответ она задумчиво помычала. – Первый раз в Исландии? – спросил он. – О да, – ответила она. – А сами откуда? – Из России. – О, Россия! Я знаю несколько слов по-русски. София мило, по-ребячески засмеялась. – Дайте угадаю: бабушка, пирожки, балалайка? Потому что почти все исландцы, узнав, что я русская, с вероятностью девяносто процентов говорили эти три слова. – Нет, таких слов я не знаю. У меня как-то был один русский парень, он научил меня вашему приветствию.…

Да, оно обладало разумом, чуждым, непонятным и оттого вдвойне опасным. Механизм уничтожения неизвестен, меры защиты не дают результатов. Паника достигла своего пика, угроза расползалась и ширилась. При таких темпах она грозила выйти за пределы столицы и захватить всё новые участки для размножения. Ибо их становилось всё больше. Достоверно установили, что, достигнув предельного уровня, часть целого отделялась и становилась самостоятельной единицей. И таких отростков с каждым днём прибывало, будто…

Чудища где-то во тьме обитают, Громко шумят, чем-то сильно пугают… Пугала, может, из пепла и праха, Но, как известно, у нашего страха Очи огромны, таращатся грозно – Сложности наши всегда грандиозны. Что впереди, то пугает безмерно – Страшно, что ново и что беспримерно. Ходим как дети и бьёмся, как в детстве. Если же будет изыскано средство, Монстры сдуваются, тени сдаются, Страх испаряется, дети смеются… Выйдя живым из сраженья с собою, Надо готовиться к новому бою…

Серега почувствовал себя в чем-то виноватым, хотя в чем – сам не мог понять. – Ну… ты это… Ну не обижайся! Я же не в выползня тебя превратил… подкустовного… Мышь – это готичненько. Мышь тяжело вздохнула: – Трудно с вами! Мы были уверены, что ваш разум готов к прямому контакту, и вы все поймете правильно… Сергей потряс головой, чтобы избавится от остатков хмеля. Он и впрямь все понимал, только не мог заставить себя поверить.

« Что ж, начну с конца. В таком случае моя книга будет начинаться так: Посвящается затерянной в своём мире, но нашедшей себя в моём Фли. А эпиграф будет такой: Ускользнув от ускользания, вынуждены бываем наткнуться на нежный и уязвимый, но раскалённый цветок правды. Как тебе? Я бы выполнил твою просьбу, понаблюдал, если бы мог. Разбежаться бы – и выпрыгнуть из круга любви. Посмотреть на тебя со стороны, к счастью или нет, невозможно. Мы слишком завязаны друг на друге. Извини. Я в странном положении.…