Советская классическая проза

Мария Андреевна прожила большую, интересную и благородную жизнь. Ей было о чем рассказать своим друзьям читателям. В детстве Мария, тринадцатый ребенок в небогатой крестьянской семье, испытала горькую нужду и тяжкий труд на помещичьих полях. Но она испытала и счастье, счастье общения со своими родителями — людьми, наделенными тонкой, художнической натурой. Отец Марии был мастером на все руки, мать любила песни и сказки, сама их сочиняла, хотя и была неграмотной… Зато она отлично владела грамотой…

— На, читай: «Чемпион уходит непобежденным». Напишут тоже! Ну чем тут гордиться! В этот момент какой-то человек, пробиравшийся на свое место, нечаянно толкнул его товарища. Тот ступил в сторону и в двух шагах от себя увидел Стрешнева. Паренек вспыхнул, побледнел, только уши остались рубиново-красными. — Тсс, — шепнул он, — вот Стрешнев… — Ну и что же? Я ему в лицо могу сказать… Дальше Стрешнев не слушал. Он пробирался к выходу, чтобы купить газету. Подойдя к фонарю, Стрешнев развернул газетный…

С Игорем я познакомился несколько лет назад на берегу Черного моря. Но и в идиллической обстановке курорта он не раз умудрялся быть причиной великой тревоги обитателей маленького крымского поселка. Однажды, раздобыв у рыбаков парусную лодку, он пытался в шторм пройти Чертовы ворота; в полдень с погранпоста сообщили, что вблизи Золотой бухты обнаружена опрокинутая, без руля и без ветрил, шлюпка. По счастью, Игорь и соблазненный им отдыхающий спаслись вплавь, после чего Игорь все же вытащил на берег…

– Ну, деда, – напомнила Маша, – «сказал им захожий человек: чего это вы так живете, что хуже вас никто не живет?». – Мужики говорят: «Ты давай уматывай по холодку, а уж мы сами разберемся». Ну, он умотал, а мужики задумались. День думают, два, неделю: а вдруг в самом деле живут хуже всех? Обратно, и живой воды не пивали. Надо спросить. Надо, как не надо! Кого спросить! Как кого? Бога, больше некого… Маша усаживалась поудобнее. Кирпиков понимал, что запрягся в историю и надо тянуть до конца. …

— И что же, у тебя никого больше не было? Он достал из стола еще одну небольшую фотографию, оттуда на нас смотрела остроносенькая девочка в платочке с цветами. — Она сама выбрала меня. Подошла спросить о чем-то после лекции, а потом подходила еще. Ну, а вне университета мы встречались только раз, случайно. Вскоре пришло письмо с предложением занять место заведующего (я хотел продолжить исследования на биостанции или в заповеднике, где большая популяция глухарей, и разослал письма в разные места).…

— Прасковья-то, — сказали по этому поводу поселковые дамы, — ничего себе жильцов нашла, и воду ей носят, и траву косят, только что суп не варят. В это время все и произошло. Видно было, как высокий парень, прыгая в траве, погнался за кем-то, время от времени всаживая в землю острую косу, и в тот же миг на тропинку вырвалась Люська. Из последних сил мелась она по земле, оставляя кровавый след. — Ты что, охломон, делаешь?! — крикнула через забор соседка. — Ах, это кошка, — холодно глядя на нее,…

Оба приятеля еще долго смотрели ей вслед, пока она не скрылась из виду. — А хорошая, черт возьми, девушка! — воскликнул Косицын и, вызволив из-под фуражки уши, стал растирать их окоченевшими руками. — Ты заметил, какие у нее глаза? Удивительно славное создание, не правда ли? Ярославцев промолчал. Однако про себя он подумал, что девушка, пожалуй, действительно хороша и что досадно торчать тут на дежурстве, тогда как, если бы быть свободным, можно бы пойти за ней и постараться познакомиться. …

Первый раз, увидев Лиду Краснееву, Даша подумала, что она белоручка. Помазок держала, брезгливо оттопырив наманикюренный мизинец. Но стрелочные переводы у нее всегда содержались в чистоте, лучше всех на станции. Когда заходил разговор о работе, Лида частенько возмущалась: — Что это за дело? Никакого почету! Про сталеваров пишут, про шахтеров тоже, про машинистов. В кино — про них, по радио говорят, а нашего брата стрелочника вспоминают, когда виновных ищут: мол, стрелочник виноват! Даша недоумевала:…

В полдень в райотдел милиции по телефону поступило тревожное сообщение. В новом микрорайоне города в канализационном колодце был обнаружен труп. Сообщавший назвался сантехником, говорил сбивчиво, часто путался — видимо, волновался. Следственно-оперативная группа УВД немедленно выехала на место происшествия. Еще издалека на пустыре возле недостроенной девятиэтажки милиционеры увидели группу людей. Те явно обсуждали происшедшее, яростно жестикулировали руками, о чем-то громко спорили. Увидев приблизившуюся…

И все, все, что выстрадала и пережила за это время русская наша земля — и тяжкие битвы с иноземным врагом, и крепостное рабство, и капиталистическую каторгу, — все это пережила и выстрадала маленькая Курьевка. Бабка Аграфена, забывшая, сколько ей лет, сказывала, как барин проиграл ее девкой в карты, а жениха ее, конюха Евстигнея Стрельцова, выпорол до беспамятства на конюшне и отдал в солдаты: не доглядел, вишь, Евстигней за жеребцом, отчего повредил тот себе ногу. Сказывали еще, что после «воли»…

ГЕОРГИЙ ПОПОВ СЕНОКОС В КУНЦЕНДОРФЕ Из дневника лейтенанта Калистратова 16 июля 45 г. Сегодня начштаба полка приказал мне сформировать команду и ехать сено косить. — Не забыл, как это делается? Я сказал, что не забыл, потом уточнил по карте район, где надо заниматься этим делом, и отправился в резервную роту. Время было вечернее — после ужина,— и солдаты травили анекдоты. Завидев меня, они встали. — Деревенские,— два шага вперед! — скомандовал я. Два шага…

Я протянула руку, чтобы коснуться его раскрытой ладони и узнать, что он теплый и дышит. Мне тревожно видеть спящих: а вдруг они умерли? Теперь это ощущение не такое острое, как два года назад, понемногу я от него избавляюсь и, наверное, избавлюсь совсем. О смерти мне всегда думалось без страха. Отец сказал: — Это потому, что ты молода. А когда ощущаешь себя молодым каждой кровинкой и каждым мускулом, это заполняет человека без остатка. Он никогда не употреблял слов «девочка» или «ребенок»,…

Он танцевал всегда. Когда шел. Когда отвечал у доски урок. Когда сидел за партой и обеденным столом. Когда спал, наверное, — тоже. Ему и музыка не нужна: он ее слышал внутри себя, не какую-то определенную мелодию, а те самые захватывающие ритмы, которые нельзя ощущать спокойно — сразу хочется выбрасывать в стороны руки, ноги, извиваться, приседать и возноситься вверх. Чаще всего этого делать было нельзя, и он танцевал мысленно, не замечая, что зад его сам собой начинает вилять, ноги даже ступать…

В ванной, как и зять, он громко крякал, плескал ледяную воду на грудь, хлопал ладонями по жилистым бокам. Вышел посвежевшим. Тер беспощадно себя жестким холщовым полотенцем так, что кожа на груди вспыхивала розовыми кругами. Захотелось услышать чей-нибудь голос. Он вернулся в спальню и с порога бодро крикнул: — Вставай, засоня! Так и жизнь проспать можно. Марина Ивановна вздрогнула, округлила глаза и тут же села поперек кровати, свесив ноги на пол. Наивно приоткрытый рот и удивленные глаза делали…

Чепуха! Этюд-то закончен. А это главное. Над горизонтом на краткий миг полыхнуло ослепительно алое солнце и тут же кануло в черное море. Доминикас взглянул на этюд. Внезапный порыв ветра вырвал из мольберта картон и, покружив в воздухе, прибил к склону дюны. Доминикас ахнул. К счастью, картон упал краской вверх, и Доминикас, подбежав к нему, крепко схватил его за краешек. Ну и ветрище! Доминикас окоченел: ветер насквозь пронизывал его старенький дождевик. Он сложил краски и палитру в этюдник и…

Василь Федорович открыто брезговал такими. Он не вкладывался всей своей жизнью в любое, даже самое почетное звание. Это была его маленькая гордость: самый богатый в районе, а может и в области, колхоз выведен на дорогу его руками, а он, председатель, не удостоен высоких наград. Спокойно и независимо сиживал в первых рядах на совещаниях актива, репликами выражал согласие или несогласие, уверенно отворял начальственные, обитые дерматином двери. Василь Федорович чувствовал, что владеет своими порывами.…

Прабабушка, тоже совсем молодая, ослепла — то ли от слез, то ли от трахомы. И пошла по миру с сыночком-поводырем, единственным своим дитятей. Это и есть мой дедушка Антось Мышка. Однажды в дороге их застигла страшная гроза. Укрылись они под елью. А гром возьми да и ударь в ту ель. Прабабушку на месте спалил, а дедушку лишь оглушил малость. Вырос дедушка в семье дяди. Когда крепостное право кончилось и крестьянам стали давать землю, он тоже получил надел. Дядя вскорости женил его и отделил от…

Впрочем, с этого высокого места, с холма, от мечети видны обширные пространства Нуратинского оазиса: привольные пастбища, большие и маленькие кишлаки, горы Ак-таг, Кок-таг и Джоди-таг. Горы — в дымке, в неподвижности, в дреме, в вековом непробудном сне. Мысли старца в это время тоже, как видно, далеко. Он вспоминает своих ровесников, давно перешедших в потусторонний мир, вспоминает знакомых и близких, проживших свой век и успокоившихся на том вон кладбище. Усталое, тучное тело тянет его к земле.…

исконной хийумааске Анне Сооба, то есть лепаской Анне, уже давно открытой Вольдемаром Пансо, которая разъяснила мне многие кассариские дела, и, наконец, искусствоведу Лео Соонпяэ, который, можно сказать, просто сунул мне в руку тщательно запрятанный ключ от проблемы прекрасного пола в жизни Келера. Я. К. *** Как же это могло случиться… Что значит могло случиться, если уже случилось. Но почему все созрело именно к сегодняшнему дню… Когда уже, действительно, можно было думать, что с божьей…

С весны до осени по деревне цыплята-утята, городские внуки-правнуки да племяши, на огородах бодрые голоса, платочки, по всем дворам и на улице дым коромыслом. Запахи малинового варенья в середине лета, потом запах грибов и укропа, сытный дух обсыхающей картошки. Все теплые дни на зеленой и солнечной улице беготня, визги-крики на Глазомойке, где берега с песочком и неглубоко для детворы. Словом, жизнь, многолюдье. Молодость, подъем духа и веселье. А как только холодные дожди обозначат тоскливую осень,…