Современная проза

Всѣ взгляды были устремлены на Димони и его гобой. – Бабушку! Сыграй бабушку! И Димони, не моргнувъ глазомъ, точно онъ не слышалъ общей просьбы, начиналъ подражать на гобоѣ разговору въ носъ двухъ старухъ съ такою комичною интонаціею, съ такими удачными паузами, съ такими крикливыми и быстрыми пассажами, что трактиръ оглашался грубымъ безконечнымъ смѣхомъ, пробуждавшимъ рядомъ на дворѣ лошадей, которыя присоединяли свое громкое ржаніе къ общей сумятицѣ. Затѣмъ…

Александр Александрович Блок О праве литературного наследования Ничего не могу возразить против отмены права литературного наследования. У человека, который действительно живет, то есть двигается вперед, а не назад, с годами естественно должно слабеть чувство всякой собственности; тем скорее должно оно слабеть у представителя умственного труда; еще скорее – у художника, который поглощен изысканием форм, способных выдержать напор прибывающей творческой энергии, а вовсе не сколачиваньем капитала,…

Только к вечеру любовникам становится скучно. Ни Вера, ни Филипп не умели жить в одиночестве пары, без друзей, без столичного гула за окнами. Отношения накалялись. Она бросала ему в лицо язвительные реплики о том, что с ним невозможно побалдеть от души, что ей скучно сидеть взаперти, что от южной кухни у нее изжога, что даже в вонючем Порт-оф-Спейне лучше, чем здесь, что ему плевать, что у нее на душе — он «просто спит с ней и только». Только лишь близость снова мирила их до утра. Филипп…

В августе случилось несчастье: Роза попала под трамвай. Никто так и не понял, что потянуло ее на улицу. "У беременных свои причуды", — говорили Cашины друзья и пожимали плечами. В последний свой миг она успела подумать: "А ведь он, трамвай, совсем не страшный, даже наоборот, такой большой и теплый", и еще: "А что будет с ним?" Она даже хотела дотронуться рукой до окровавленного живота, но успела лишь сделать это мысленно. Ей показалось, что ребенок плачет, и эта грусть нерожденного ребенка была последним,…

Это барит, роза пустыни. Каменный цветок, выросший в песках, без капли воды. Кажется мертвым. Самым мертвым из всех камней, потому что очень похож на живую, настоящую розу, другие-то камни не притворяются живыми. Но она все-таки из пустыни. Там все по-другому. Там приходится иногда вот так. Это аквамарин. «Аква» — значит «вода», «марина» — «морская»… Да что ты говоришь? Мое любимое имя. Аквамарин — это берилл, бериллов на свете много, прозрачных, разных цветов, но он самый красивый из всех.…

Каждый, в ком сохранилась детская способность удивляться и восхищаться, не может не получить удовольствия от такого соединения репортажа и мечты о Затонувшем Городе. Каждый грек классической эпохи похвалил бы такую поэтику и такую умеренность в декларировании авторских позиций. Ежи Аксер Вижу, что случилось со мной то же, что происходит со слежавшимися от длительного неупотребления свитками: надо разворачивать память, время от времени перетрясая все то, что там есть. Сенека …

Вплоть до восемьдесят пятого года, когда началась перестройка, я жил вне общественной, социальной, политической жизни из соображений гигиены. По той же причине я, как мог, избегал литературной среды, хотя у меня было немало друзей — приятеле#среди писателей. Я человек без стадного чувства, поэтому всегда избегал толпы, собраний, обсуждений и, даже будучи членом редколлегии некоторых журналов, никогда не мог высидеть заседания до конца, что неизменно портило мои отношения с главным редактором и коллегами.…

Проснулся Лопатин Николай Васильевич‚ – диван короткий‚ ноги на валике‚ – на цыпочках прошел в ванную. Открыл окно‚ постоял-подышал в прохладе‚ поглядел на крыши домов‚ облился по пояс‚ нехотя вернулся в комнату. В комнате пыль‚ сор‚ хронический неуют: на стульях вещи накиданы‚ на столе хлеб черствый‚ с вечера ненакрытый‚ посуда грязная‚ клеенка липкая‚ в крошках‚ с подтеками. Вытащил из-за окна кастрюлю с вареной картошкой: картошка раскисла‚ забыли воду слить; пересчитал сморщенные сосиски: три…

Эта повесть - не мемуары лихого мачо-ликвидатора. Часто выходит, что автор воспоминаний преследует цель либо заключить себя в рамки портрета героя (мученика, святого, и пр.), либо возвысить острием пера свое ущемленное самолюбие, либо попытаться привлечь к себе внимание (в лучшем варианте привлечь внимание к проблеме), и т. д. Пару лет назад окольными путями дошла весть о том, что к двадцатилетию аварии на ЧАЭС меня вроде бы представляли к какой-то топ-награде Украины, не то ордену, не то медали...…

Преподы «Корабелки» — набор странных, весёлых, гадких, прикольных, глухих, хромых, косых дядечек и тётечек, развлекающих студентов. И ещё очень-очень много всяких эпизодических персонажей. ЧАСТЬ 1. Астраханские корабелы Петербург… Город моей мечты. Я покидаю тебя. Позади целых два года, два счастливых года, которые я провёл рядом с тобой. Два долгих года и… таких коротких. Стук колёс поезда теперь всегда будет ассоциироваться у меня с прощанием… Если бы я мог повернуть время вспять,…

– Замечательная работа! – благодарно сказала Анна Константиновна, держа в руках чеканку и в некотором замешательстве разглядывая ее. – Большое, большое спасибо! Это надолго память обо всех вас. Она была смущена, растрогана и взволнована – весь отдел собрался, чтобы попрощаться с нею, среди них и те, с кем она словом никогда не перемолвилась, если не считать «здрасьте – до свиданья», и кто казался ей почти что небожителями – сам начальник отдела Александр Викентьевич, надменная переводчица с английского…

Мужчины, двое, Петр Павлович Мельников и Гриша Корниенко, старшие инженеры, – обсуждать итоги вчерашнего хоккейного (футбольного) матча; ругать ЦСКА или, наоборот «Спартак», забывая в эти минуты семью, малых детей и свой долг перед наукой. Инессе этот мужской азарт кажется дикарским, доисторическим каким-то. Безумство века? Отдушина? Сохраняющееся в каждом мужчине до конца жизни мальчишеское?.. Третий мужчина, Сева Горский, старший научный сотрудник, читает купленную в метро «Правду», но, как только…

— Вы кто? — спросили они по-русски. — Меня зовут Михаил Юзефович Небеский, — ответил Михал, в точности так, как следовало отвечать. — Что ж, у нас для вас сюрприз. Он взял документ и отнес его жене. Она целый день плакала и готовила Михала на войну. От плача она была такой слабой и тяжелой, что не смогла переступить порога дома, чтобы проводить мужа взглядом до моста. Когда опали цветы картофеля и на их месте завязались маленькие зеленые плоды, Геновефа убедилась, что беременна. Отсчитывала…

По тротуару движется толпа иностранцев. Идут, не разбирая дороги. Глазеют по сторонам. Женщина думает: «Надо посторониться». Делает шаг вперед. Теперь она стоит у самой витрины. От нее до отражения – подать рукой. Они близки как никогда. Стоит протянуть руку, и пальцы встретятся. Но – что это? Отражение исчезло. Глаза различают только товар . Юбка, брюки, сапоги на высоких шпильках. Тонкая кашемировая шаль. В этом сезоне в моду вошел лиловый. Глаза манекенов смотрят мимо – гнушаются глазами прохожих.…

Дверь не поддавалась, ходила ходуном, и нежные девичьи голоса шепотом умоляли: — Тише, мальчики, тише. Графа разбудите. Но подвыпившие мальчики вошли в раж. Сквозь замочную скважину виднелись халаты и распущенные волосы, наконец дверь рухнула, и парни ломанулись в проем, как победившие пролетарии в институт благородных девиц. Студента отшвырнули, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в ту же минуту в конце коридора в белой ночной рубашке, закрывавшей ему колени, с перекошенной волнистой…

И нельзя не заметить того самого чуткого и утонченного, жизнеспособного и плодовитого творения или существа из человеческого мира — интеллектуальной кожи. Чувствительность именно этого творения часто грозит опасностью его носителю, потому что мудрецы в масках свиней-клоунов-хорьков постоянно, грубо и без устали заляпывают его воском своего менталитета, обжигающим и опаляющим, разъедающим и причиняющим боль воском — мыслями, а точнее — объедками, отрыжками, слипшимися в мучительный ком. Это воск…

Уставившись на пламенеющую юбку, турист вытащил из шапки грушу. Отвел глаза от скал, которые в глазу бинокля преломлялись в огненную юбку, обтер грушу о рукав, оглядываясь в поисках пиджака, который потерял, пока гулял по холмам и горным уступам. Прокусил грушу, и в мгновение ока приостановилась, пробудилась под каменной поверхностью давным-давно застывшая лава и вместе со вздохом наполнила его пищевод комочками красной пыли, будто орехами, и он начал задыхаться. В это время один седобородый, сидевший…

– Мам, а вы мне велосипед большой к лету купите? «Школьничек»-то мой уже того… – А ты бы следил за ним лучше, – ответила, глядя куда-то в соседние дома, мама. – А я слежу… Но большой-то – лучше… А? – Да, большой – лучше. Вот что, надо нам с тобой поговорить. Ты же, наверно, слышишь все эти разговоры… (Наверно? – подумал Гришка. – Здорово!) – Да я не слушаю, – ответил он. – А что? – Ну, в общем… Мы – так получается – возможно, но, может, и скоро, с твоим папой разойдемся и… – Разойдемся?…

Эльжбета Латенайте Вечное утро фидлера [1] Исподтишка, без устали, безоглядно, медленно, со все усиливающимся гулом множество кусков, отломившихся от самого ужасного музыкального произведения, выстраивались над головой. Взглянув вверх, ничего не увидишь, но стоит опустить глаза, как что-то придавливает книзу. Если не хочешь соскользнуть на землю, надо напрячь все силы дрожащего тела и стараться отбить ощутимость множества кусков, приближение которых пронзает и разрывает. Приближалось не…

Олежка вспомнил, что клоп – хищник, и решил приманить его крошечной мушкой, сидевшей на застывшей травянисто-студенистой зеленой пене у берега. Мушку поймал легко: сначала навел на нее тень головы, чтобы она потом не испугалась тени ладошки, хвать – и поймал. Он так и этак подсовывал мушку клопу, но тот и не глядел в ее сторону. «Не ест сухопутных животных», – догадался Олежка. И решил в последний раз попробовать ухватить-таки неуловимо проворного клопа. – Последний раз! – предупредил он себя и…