Современная проза

И он оказался прав. Петру было двадцать восемь, и мне, восемнадцатилетней, он виделся взрослым и серьезным. Но я влюбилась мгновенно, сильно и страстно. И все вокруг перестало существовать. Следующий день был у меня насыщенным. Мы активно готовились к экзаменам. Особая сложность была в сдаче КПТ [1] . Хоть курс и небольшой, всего двадцать пять человек, но нужно было каждому представить свой номер на суд комиссии. Поэтому участвовали все. Я солировала в двенадцати номерах, а в восьми танцевала…

                                     ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.                                        ПОКАЯНИЕ Второе послание к Коринфянам  Лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И не удивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их.  (2 Кор. XI, 13-15) Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11, 28) …

Вокруг этих двоих формировались стайки мальчишек послабее. Оба лидера уже успели по одному разу подраться с ребятами из параллельного класса, которые тоже были здесь, и оба легко победили. От Максима не укрылось, что эти двое крепко недолюбливают друг друга, но не решаются выяснить отношения по-мужски, на кулаках. Это и понятно: без решительного боя каждый мог считать себя первым, а после него – проигравший должен был бы признать себя вторым. Быть вторым никому не хотелось… Девочки привлекали внимание…

Сюжеты всех рассказывавшихся до того историй перетекают теперь в реальность. Элис, мать, воплощает в жизнь вторую половину жития святой Феодоры: падение в бездны порока. Она ложится в Институт красоты и позволяет превратить себя в соблазнительную распутницу, чтобы спать «с каждым встречным и поперечным», таким образом она жаждет наказать себя за неудавшуюся жизнь. Она меняет имя и вступает на путь отчаянного самоуничтожения, продолжая идти по этому пути до тех пор, пока не начинает ощущать себя мертвой.…

Что правда, то правда: «Москва меня не понимала». Первую книгу в Москве я издал только в 1980 году в издательстве «Современник». В 1979 году за повесть «Печка», которой я дебютировал в журнале «Октябрь», и цикл статей, напечатанных в газете «Правда», мне дали первую премию Союза писателей СССР имени К. А. Федина. Тогда это была новая и важная премия, сейчас ее нет, как нет и самого Союза писателей СССР. Книга «Стрелок» в издательстве «Современник» и моя роман-газета с тремя повестями («Печка»,…

* * * Посвящается маме «Мамы разные нужны, мамы разные важны». Это стихотворение Михалкова, которое читали по куплету все советские дети на утреннике в детском саду в честь Восьмого марта, я никогда не понимала. Бойко тараторила про маму-вагоновожатого и не понимала – как это бывает? Мама-повар? Да, наверное, кому-то повезло. Кто трусы ребятам шьет? Точно не моя мама. Неужели есть мамы, которые приходят домой вечером, готовят ужин и смотрят телевизор? Или проверяют дневник и спрашивают,…

И увидела шагах в десяти от себя. Ухватилась за фонарный столб. Позвала негромко: – Стах! И громко, отчаянно: – Стах!! Он стоял на платформе, с чемоданчиком, зажатым между сапог. С брезентовым серым плащом на руке. С папиросой в зубах. Чиркал по коробке – спички ломались. – Стах!! Он поднял голову и увидел ее. Чиркнул спичкой – и она зажглась. Закурил, поднял с земли чемоданчик и пошел к ней. «Боже, – подумала она с жалостью и страхом. – Что теперь будет?..» – Пришла? – сказал…

Когда я уже хотела закрыть зеркальце, в нем мелькнуло лицо, которое я была «безмерно» счастлива видеть – Дельвин МакДжерк, также известный как Главный Сталкер МакДжерк из Лузер-лэнда. Я поспешно захлопнула зеркало и устремилась вперед, надеясь слиться с морем учеников и остаться незамеченной, но мои надежды рухнули, когда боковым зрением я увидела, как он бодро вышагивает рядом. Мне не оставалось ничего другого, как взглянуть в его сторону. - Эйприл Боуэрс, ты сегодня выглядишь, как настоящая телезвезда!…

Я писала историю моей бабушки и не гналась за исторической точностью. Для меня эта книга — дань устной традиции. Я хотела пересказать истории, пришедшие ко мне через несколько поколений. Поэтому как рассказчик я пользуюсь определенной свободой изложения материала. Эта история написана от первого лица потому, что я хотела рассказать ее с точки зрения Лили, ее выразительным голосом, который я хорошо помню. Для меня эта книга — не вымысел. Лили Кейси Смит была реальной женщиной, поэтому не стоит хвалить…

— Неправда! — возмутился Амадис. — Нет, правда! — сказал кондуктор и, высоко подпрыгнув, уцепился за шнурок, подтянулся и, сделав полустойку на одной руке, показал Амадису задницу. Автобус тронулся — водитель, почувствовав, как натянулась прицепленная к его уху розовая веревочка, тут же нажал на газ. Амадис посмотрел на часы и сказал: «У-у-у-у», чтобы стрелки начали вращаться в другую сторону, но только секундная завертелась в обратном направлении — остальные же продолжали крутиться как прежде,…

– Куда нормальнее, – сухо ответил Перелыгин и положил трубку. «Сами хоть уверены в собственной нормальности? – подумал он. – Взорвали, убили, сожгли, украли, рухнуло – скорее на «первую»! Чужого горя не чувствуем, смакуем. Нет, это не болезнь роста, это какой-то жуткий вирус, от которого нет прививки». Перелыгин подошел к окну – такому широкому, что создавалось впечатление, будто смотришь сквозь стекла с капитанского мостика океанского лайнера. Глубоко внизу завывал, рычал, хрюкал спецсигналами,…

Посвящается моей семье. Каждая девушка должна всегда знать две вещи: чего и кого она хочет.           Коко Шанель Париж, ноябрь 1993 года Сара яростно трясла ключ в замке, проворачивая его и так и этак, но все было тщетно. Дверь заклинило, она никак не хотела открываться. Постоялица уже с полдюжины раз жаловалась на это хозяйке гостиницы, но в ответ мадам Буше лишь пожимала плечами и загадочно улыбалась, как будто поддержание порядка в собственном пансионе не входило в ее…

Потом, так же внезапно, буря немного утихла, и видимость улучшилась. Дениза решила, что обогнала грозу, и остальные, судя по всему, подумали то же самое. Несмотря на скользкую дорогу, водители начали набирать скорость, в надежде убежать от бури. Дениза тоже нажала на газ, стараясь не отставать. Через десять минут, когда дождь почти перестал, она взглянула на уровень топлива, и внутри у нее все похолодело. Она поняла, что скоро придется остановиться. Бензина не хватило бы, чтобы добраться до дома.…

– Почему ты не одета? – спрашивает она. – У меня все приличное – грязное. – Что значит приличное? – В смысле, то, что более-менее подходит для похорон. – Раньше грязь тебя не смущала. Мы пристально смотрим друг на друга. Когда мне было восемь, Триша объявила, что я достаточно большая, чтобы самой стирать свои вещи. А я ненавижу стирку. Думаю, вы видите, к чему это приводит. – Я вообще не понимаю, зачем нам идти на очередную службу, – признаюсь я. – Потому что согражданам надо переварить…

Ещё мама зачем-то дала Аделаиде прочесть рассказ Чехова «Нянька Варька». Аделаида очень любила читать рассказы и очень любила самого Чехова. Рассказы она выбирала по понравившемуся названию. Много их было – разных и замечательных. Про «Няньку Варьку» она читать не хотела. Не интересна ей была «спэрва нанка, а патом лалка». (сперва нянька, а потом лялька.) Всё, что касалось слова «нанка» (нянька), она вообще ненавидела. Мама сама открыла ей страницу и ткнула в неё пальцем: На! Читай! – сказала…

«Да-а,— размышлял хирург,— вот она роковая, таящая букет коварных сюрпризов полнота». В детстве поначалу Борис плохо ел, и мать, в прошлом балерина, родившая его в позднем возрасте, страшно беспокоилась, старалась любыми средствами накормить сына и незаметно приучила его много есть. И ещё студентом при росте 170 сантиметров он весил 110 килограммов. «Да, конечно, конечно,— покачивал головой Морозов, предаваясь своим думам,— его комплекция, его чудовищная полнота всему виною». Морозов вспомнил…

Он лежал, не шевелясь, слушал затихающую в боку боль и смотрел, как Зоя, отставив ядреный зад, развратно обтянутый малиновыми лосинами, толкает сундук, как вынимает банки с соленьями и выстраивает их на лоджии. Зоя, старшая сводная сестра жены Мая, работала в городе Каневе заведующей почтовым отделением и жила в уютном домике на берегу Днепра. «В гробу я видала ваш Питер!» — говорила она. Но каждый год ей приходилось на неделю-другую покидать райские пенаты и тащиться в ненавистный город — обихаживать…

— Тише,— говорю,— не кричи. И тут действительно бабушкин голос: — Ну все, я закрылась, буду спать. Теперь пусть забираются воры, бандиты — пожалуйста! И раздалось такое хихиканье из-под двери. — Ну вот,— продолжал Слава,— и вдруг вызывают меня в милицию. Сидят там трое ребят наших лет. «Вот,— говорит милиционер,— задержана группа хулиганов. Забрасывали в окна селедки».— «Да это,— говорю,— не хулиганство! Надо различать. Мне так очень понравилось. Сельдь атлантическая, верно?» — «Да»,— хмуро…

— Ну, мои родители заедут за моим барахлом, отвезут к себе, и я пару дней поживу у них в лондонской квартире, повидаюсь с друзьями. Потом во Францию… — Очень мило… — Потом, может быть, в Китай, поглядеть, откуда столько шума, после чего, наверное, Индия, попутешествую там немного… — Увидеть мир, — проговорила она со вздохом. — Это так предсказуемо. — А что ты имеешь против? — По мне, так это бегство от реальной жизни. — По мне, так все только и думают о реальной жизни, — сказал он в надежде,…

– А жарко и впрямь, – сказала зеленоглазая и, плавно шагнув влево, раздвинула папортники, стала на колени, наклонилась к мелкой, переливчатой водице, и рыжая огромная коса ее, смешавшись с травой, так врезалась в сердце Ивана Петровича, как будто жила в этой яркой природе сама по себе, как жили в ней звери, деревья и птицы. Крестьянка принялась жадно пить воду, глотая ее с упоительным звуком, от которого у Ивана Петровича остро заколотилось сердце. Он уже хотел было тоже опуститься на колени перед…