Современная проза

— Это на всю ночь, — говорит сосед. Ливень опять стихает так же внезапно. Сосед отворачивается от бара и показывает на темно-синее небо с широкими свинцово-серыми краями, такое низкое, что, кажется, оно задевает крыши. Мария хочет еще выпить. Сосед заказывает мансанилью, воздерживаясь от комментариев. Он выпьет тоже. — Это моему мужу захотелось провести отпуск в Испании. Я бы предпочла где-нибудь еще. — Где же? — Я как-то не думала. Везде понемногу. И в Испании тоже. Не придавайте значения тому,…

Будешь знать, как рыпаться, — гаркнул он, и я начала молить. Он полез в задний карман и вытащил нож. Я все еще трепыхалась, надеясь освободиться, и теряла сознание от боли, когда он клочьями выдирал у меня волосы. Подавшись вперед, я вцепилась обеими руками ему в ногу; он пошатнулся и едва не упал. Тогда мне было невдомек — это уж потом следователи установили, что именно в тот момент он выронил нож, который так и остался валяться в траве, рядом с моими разбитыми очками. Теперь в ход пошли кулаки.…

Какие-то геологические, астрологические, исторические, моральные или физические значения, которые я постарался приписать некоторым божествам, могут показаться спорными да и в самом деле являются таковыми. Одни объяснения представятся слишком очевидными, другие — слишком темными, а иные гипотезы — слишком дерзкими. Надеюсь, по крайней мере, что все в целом поможет подтвердить следующее: древние пантеоны все еще годятся для тех, кто пытается разгадать мир, в котором живет, и понять в нем то, что возможно…

– Выведи их, – сказал Джим. – Мы наконец можем от них избавиться. Выставь их отсюда. – Ох, – вздохнул я. – Потом бы еще остальных. Я подошел к ним и помог женщине привстать. Мужчину схватил под мышки и поставил на ноги. Он был не тяжелый. Очередной чемпион по комнатному бейсболу. – Спасибо, душка, – поблагодарил он меня. Женщина заплакала. – Не называй его душкой, – сказала она. – Душка – это я! – Ну конечно, душка, – сказал мужчина. – Может быть, вы поедете к себе? – предложил я. – Нет, –…

Ну вот, слава Богу, не забыл главного, что хотел сказать: это не книга о животных. Эта книга, как все стоящее, что делается в литературе, – о любви, о высокой миссии и жизненном предназначении. И о том, каково все это нести в себе… О том же пишет свои картины и художник Владимир Любаров. Поэтому так органично его работы ложатся, уже не впервые, в книги Михаила Кривича. В этой их общей книжке особенно виден эффект такого соединения: вместе картины и тексты дают еще один гетерозис. Потому что тоже…

ЙОШКИН ДОМ Утро начинается как обычно: в спальню Сомар и начинает скандалить. Где мое колечко? — спрашивает Сомар и топает ногой, оглядывая пустую комнату. Где мое колечко, колечко мое! Где? Да кто ж тебе скажет, где твое колечко. Что это вообще вдруг за потерянное колечко. Вчера это была брошка. Позавчера— свечка. Свечку мы хотя бы видели. Про колечко я лично слышу в первый раз. — Где мое колечко? — хнычет Сомар и лезет под кровать. Под кроватью колечка точно нет: полы под кроватями каждый…

Ремень кожаный, почти обычный, если не считать трех маленьких хромированных ангелов, у одного из которых отсутствует одно крыло. Я сама не знаю, куда оно подевалось. Но мне нравится обладание ангелом-инвалидом. Гардероб завершает облегающая трикотажная кофта с треугольным вырезом. Кофта полосатая, черно-розово-серая со смешливым медвежонком на рукаве. Медвежонок смешной, у него есть бантик, и он забавно схватился лапами за ушастую голову. На мульке с надписью BZY-BZY какой-то умный человек нарисовал…

Разумеется, обоснованное! А как человеку не беспокоиться, если он понимает, что судьба всего человечества, судьба всей планеты и уж, конечно, его собственная судьба, судьба этого живого, из мяса и костей тела, в котором течет теплая красная кровь, зависит от одного треклятого выключателя. Судьба всего земного шара? Благодарю покорно, уважаемые, но я с этим в корне не согласен! Моя жизнь не может зависеть от показаний какого-то счетчика, я протестую, я не хочу в это верить! Итак, поставим на этом…

– А если я достану белый платок, а вы нажмете на клаксон? Нам наверняка освободят коридор, и мы проедем. – Да что вы! Зачем платок? Чтобы меня схватили и накостыляли? Вы разве мне только что не сказали, что нормально себя чувствуете? – Он недоверчиво косит глазом, напоминая мне дедушку Папая. [4] – Сейчас – нормально… Но вскоре мне станет плохо… Наверняка станет плохо. – Ну, так вот тогда, если это случится, вытаскивайте что хотите, – заключил этот садист. 4 Имеется в виду морячок Папай…

– Берешься? – Да! Никогда тяги к рабочему классу раньше за собой не замечал. – Железно? – Абсолютно. Ежов уже по-новому поглядел на меня. «Нет добросовестней этого Попова!» – говорила наша классная воспитательница Марья Сергеевна, но говорила почему-то с тяжелым вздохом. – Вдруг откуда ни возьмись… – донеслось сверху. Это «спасенный» так прореагировал! Конечно, все, включая, я думаю, Сысоеву, знали неприличное продолжение этой присказки. Договорит? Тогда даже я не смогу ратовать за его зачисление……

Например, появляется он у нас на пороге. Я говорю ему: – Как мы рады вас видеть! Как хорошо, что вы к нам пришли! А он мне: – Я не к тебе пришел и не к вам пришел. Я пришел к твоему мужу Володе. Или так: подаю я на стол еду и говорю: – Вот, попробуйте, какой я вкусный салат сделала. И рыба – просто потрясающая. А он, скромненько отведав, замечает тихонько: – Салат как салат. Ничего особенного. И рыба – обыкновенная. Есть можно, а так… Или собираюсь я куда-нибудь стихи читать, а друг наш вечеряет…

Это длилось всего секунду-другую, но Мисако успела разглядеть все подробности, включая полупустую бутылку виски на столике у кровати и даже знакомую родинку на левом плече Хидео. Ноги женщины сомкнулись у него на спине. Мисако стало дурно. Отчаянно пытаясь забыть ужасную картину, она проглотила сразу две таблетки снотворного и, проваливаясь в глубокое забытье, успела еще вспомнить широкие уродливые ступни неизвестной соперницы. Сливаясь с шумом грозы, снизу из прихожей донеслось два удара стенных…

   Лейбсон жил с родителями в старом доме на Патриарших прудах, как раз почти на том самом углу, где трамвай отрезал голову булгаковскому Берлиозу. Отец Володи был старый большевик, с какими-то заслугами перед советской властью, за что сын его не уважал, а власть поощрила разнообразно, в том числе и отдельной трехкомнатной квартирой, что тогда было крайней редкостью. Подавляющее большинство моих тогдашних московских знакомых жили в коммуналках, одна комната на семью любого размера. Сейчас это трудно…

Маня тогда на деда фыркнула, сказав, что хватит уже и еще одной ссоры в семье из-за этой стекляшки она ни за что не допустит. «Тебе, Манечка, все стекляшка! Скажешь тоже, стекляшка... Глупышка ты...» – печально протянул Моня, безнадежно махнув на жену рукой. А маленькая Лиза поняла, как ему жалко эту, конечно же, невероятно ценную вещь – сказочную драгоценность, брошку. Брошка блестит, наверное... Она, Лиза, была бы с этой брошкой как королевна! Вечерами в гостиной на диване под портретом Хемингуэя,…

Холод стоял немилосердный, но собравшиеся либо пили, либо танцевали, и непогода им ничуть не мешала. Сквозь легкий туман Давид наблюдал, как многие пошатывались после долгого потребления мескаля местного производства. Тогда он закрыл глаза и погрузился в ощущения чуть влажного ушка Карлоты, ее притиснутых к нему ног, аромата волос. «Ах, как я хочу тебя в жены, — думал Давид, — давай уйдем сегодня вместе прямо ко мне домой, или сбежим в Дуранго, или в Кульякан, туда добираться ближе, можем полететь…

— Вчера. — Глянцево выбритое лицо Феди Лыткова сияло. — Костюм, я вижу, новый справил, — сказал Городулин. — Когда приступаешь? — Сейчас, наверное, в отпуск пойду. После учебы полагается. А чего у нас слыхать новенького? — спросил Федя Лытков. — В Усть-Нарве разбой. В один вечер три буфета взяли. Милиционера пырнули ножом в легкое… Лытков присвистнул. — Задержали? — Шибко ты быстрый. Мы с Белкиным три недели маялись там… — Ну,…

– Тебе хорошо со мной? – задает она вопрос, который вот уже три тысячи лет возглавляет посторгазмический хит-парад. – Мне давно не было так хорошо. – Я пытаюсь изобразить самую проникновенную улыбку, хотя мне и в самом деле было очень хорошо. Что делать, уж в такое откровенное время мы живем. Женщины имитируют оргазм, мужчины – комплименты. – Давай покурим? – Она сладко потягивается. – Я в спальне не курю... – А твои девушки? – Даже мои мальчики, зайка. – Я снова улыбаюсь. – Я же тебе сказал,…

Пролог Северо-восток Камбоджи Сезон дождей Сентябрь 2006 года Вертолет Красного Креста приземлился в условленное время. Гнездившаяся на высоком плоскогорье деревушка, окруженная лесом, насчитывала около сотни неказистых бревенчатых домиков. Местечко казалось забытым, затерянным во времени и пространстве, слишком далеким от туристических зон Ангкора и Пномпеня. Воздух был влажным, жидкая грязь покрывала землю. Пилот не стал выключать двигатель. Его задачей было доставить в город…

Итак, дед из меня вышел неполноценный, но ведь внук я был совсем никакой. И однако, был. Поведением, одиночеством, воображением, безразличием к тому, действительно передо мной пират или однодворник-одноклассник, чье невзрачное имя, если кто поинтересуется, мой рот мгновенно произнесет с той же уверенностью и убедительностью, как Сильвера и Гарри, я не отличался от моего обделенного дедовым прикрытием – хотя ведь не вовсе его лишенного – реального внука. Я так же сосредоточенно разговаривал с невидимыми…

— Ау, Лизонька! — вновь приникла к трубке Набуркина. — Ты моя милая, ты моя маковка. Представь себе, уже которую ночь снится этот проклятый орел. К чему бы это? Пошарь, пошарь по своему соннику. — Минутку… Орел, орел… Птица вообще — к радости, уже неплохо. Видеть же во сне орла — к почести, славе и богатству. — Ой, чепуха! Какая почесть, какая слава, какое богатство? Душе бы успокоиться. И бугорок Венеры… проходит, проходит пора! Я ведь, ты знаешь, не особенно интересуюсь всякими такими делами,…