Современная проза

Андрюха тихий, не прекословит, его родителям по фигу, соседям страшно, а нам весело. Хотя насчет соседей это я зря. Тут наблюдается определенная неоднородность, некоторые и правда настолько робки, что и носу не кажут, но другие – только успевай улепетывать. К примеру, неврастеничка из тринадцатой – то нас водой из таза окатит, то полицию вызовет, то с двустволкой вылетит в ночнушке и тапках. В общем, бывало ржачно. Андрюха ест уже третий бутерброд – это я не к тому, что считаю, сколько он у меня…

Человек пожал руку мне, сказал: – Меня зовут Хансйорг. Я назвал моё имя. Хансйорг был худ, лет семидесяти пяти; гладко выбритый, он видимо, не стриг свои сплошь седые довольно густые волосы; слегка растрёпанные, они почти касались плеч. На нём была роба: просторные брюки и блуза из грубой материи цвета какао. Он напомнил мне советского актёра Юри Ярвета, который в начале семидесятых сыграл короля Лира в одноимённом кинофильме. Я протянул ему бутылку «Московской». – Это вам! Он с улыбкой…

– Умница, Яша, мягонький, хороший. Козёл довольный, пошёл знакомиться с двором, густо поросший зеленью. Следом выскочила молодая козочка и тоже получила свою порцию ласки. Так мы и подружились. Обмозговав новую жизнь своим козлиным умом, Яшка решил стать охранником. Он охранял не только двор и всё хозяйство, которое уже через год насчитывало пять коз, пять овец, сто кур, сто кроликов, два бычка, маленькую собачку и кошку, но и меня персонально. Бодаться почему-то он перестал вообще, но огромные…

Я работаю конструктором автоматических линий, очень увлекаюсь своей работой. Любовь к театру у меня с детства. Я много лет занималась в известной своим профессиональным подходом Театральной студии ЗиЛ и долго не могла выбрать: быть актрисой или конструктором? Отсюда, в артистической среде у меня много знакомых, которые выбрали театр. Мы некоторое время собирались по вечерам в ЦДРИ. Здесь приятная, непринуждённая обстановка. Веселье разгорается, когда актёры освобождаются от работы в театре, к полуночи.…

Друзья, конечно, меня не поняли. Авдей сказал: «Пошли его в жопу». Тарас заржал, как конь, показывая свои конские белые зубы. Сева, как обычно, застенчиво улыбался, глядя себе под ноги. И только Игорь обнадежил: «Ничего. Школы рядом. Все равно будем каждый день видеться». Он ошибся. С восьми тридцати и до трех я сижу на занятиях в новой школе. Каждый день по восемь уроков. Восемь! Бывает четыре математики подряд. Или хуже – четыре физики. К концу занятий я уже не соображаю. Мать еще грозится отправить…

– Господи, Боже наш, не дай нам погибнуть! Господи, спаси и помилуй нас! А я сразу залезал под кровать. Там в пыли, на земляном полу, было трудно дышать, но было как-то надежнее: разрывы бомб и снарядов мне по малолетству казались не такими страшными. Так продолжалось несколько дней. Наконец, бомбежки прекратились, но залпы артиллерии и стрельба еще слышались в северной и центральной частях города. И вот наступил день, когда не стало слышно ни разрывов бомб, ни выстрелов. Наступила тишина.…

Благодаря несанкционированной деятельности Призрака, кругом царила до жути стабильная непруха – не везло почти никому и почти ни в чём. Разве что, удачники старались не высовываться… Но вот и Алёхе на днях не повезло: на полном ходу перевернулся через разбитый канализационный люк, отчего сам исцарапался, помял кое-где машину, а почти новые брюки превратил в доселе невиданные кружева. Последнее обстоятельство угнетало Лёшку более всего. В голову лезли всякие печальные мысли о какой-то наперёд заданной…

Медсестра только лишь вздохнула с укоризной и пошла обратно на пост. Очередную порцию транквилизатора вкололи сначала Капитонову. Его вывели из процедурного кабинета, а в стороне держали лицом в другую сторону Маркова. – Марков! – раздался из кабинета грозный голос старшей медсестры, и завели теперь его. Подал голос уже спокойный Капитонов. – Уберите от меня этого гомика! – А надо ещё выяснить, кто он. И заодно, кто ты. – Но я не гомик! – Это ясно, но проблема может быть в другом. …

Западник, он даже пороками отличался какими-то не русскими: не пьянствовал, а колол морфий, любил изысканную кухню, не развратничал, а с каждой из трех прекрасных жен все ближе подступал к своей Беатриче. Он пел дом, когда революция и гражданская война выгнала всех со своих мест. Изразцы, абажур, печь – и холодный лунный крест над Святым Владимиром над Днепром: те страницы, которые, хоть и страшно перечитывать детские книги, все также греют и привечают. Там же, в «Белой гвардии», МАБ слагал гимн…

Часть первая В стране Лимоний «Страна Лимония – страна без забот, В страну Лимонию ведёт подземный ход, Найти попробуй сам, Не буду я тебя учить. Трудна дорога и повсюду обман». 1 На всякого мудреца простоты не напасешься. Л. Леонидов Мягкий, тихий щелчок по носу разбудил меня. Я еле разлепил на разведку один глаз, еле развёл веки, словно две горы. Ох и укатал вчерашний денёк огородный! «Гле-ебушка?» Я протёр кулаками глаза. Передо мною всё равно был Глеб, наш…

– А это моя азиатская любовница! – говорил я про милую якутку, имени которой даже не знал. Мог пять минут молчать или тянуть один гласный звук под этот странный нойз из-под пальцев Ильи Знойного, а потом вдруг, увидев человека, идущего по тротуару, начинал бормотать: – Гришковец, съевший собаку, превращается в собаку, съевшую Гришковца, – и повторять это все громче и громче, а человек, не понимающий, что происходит, прибавлял шагу и убегал вниз по улице Бориса Галушкина. Мимо ходили пожарные,…

…Что было бы, если бы он всё это увидел?! А, всё равно… Дело даже не в нём. Уже не в нём. Просто невыносимо видеть изо дня в день, как стремительно рушатся мечты, её мечты. Он не приехал. Ему всё равно… Самое тяжёлое – стащить тело в пруд. Но когда вода поднимается до колен, становится легче. Под ногами – коряги старых деревьев, и у неё волосы дыбом встают, когда толстые суковатые ветки касаются кожи. Она погружает тело в воду, и на поверхности начинают лопаться пузыри, когда голова исчезает…

Во времена прошедших веков, владея сильным войском, его страна господствовала над многими живущими рядом племенами. Но после поражения в борьбе с арабами она потеряла свое прежнее военное могущество, хотя и была все так же богата. Сейчас Хазария искала прочного мира с Халифатом, пытаясь закрепить за собой торговые пути к Гирканскому [6] морю. Он – Вениамин, потомок династии Обадия, правил этой страной. К полудню караван малика со свитой остановился на первую стоянку около неглубокой протоки.…

   Кирилл вспомнил школьные годы… Школа где он учился, находилась в пятидесяти метрах от его дома. Иногда бывало так, что он, зимой, в одной школьной форме приходил на учебу, чтобы не оставлять верхнею одежду в раздевалке. Очереди в раздевалку было нормальным явлением, а Кирилл этого не любил.  В первом классе он прошел отбор и начал посещать секцию спортивной гимнастики, которая находилась в стенах школы. Из-за соревнований, периодически проходивших в его городе, преподаватели физкультуры его отпрашивали…

Главным ценителем женской красоты в этих стенах считался санитар с номером 3 на спине и биркой «Александр» спереди. Вот он бы точно насладился прекрасным зрелищем со знанием дела. Да что там, он несколько минут назад даже совершил попытку познакомиться с новенькой рыжей пациенткой поближе, проникнув в женское отделение. Поэтому в настоящий момент Александр, привязанный полотенцами к батарее, отчаянно ёрзал, безуспешно пытаясь вырваться из западни. Под присмотром нескольких пар глаз, блестящих в свете…

– Да уж, престижно. Был престиж да вышел весь! – заключила тетя Таня, мамина подруга, считавшаяся практически членом семьи, чистившая и жевавшая зерна граната. – Копейки им платят сейчас. – Вон половина класса давно ходят на подготовительные курсы для поступления в российский университет, занимаются, – сказала мама. (Как потом выяснится, очередное разводилово). – Надо людям помогать, считай, свой врач в доме будет! К тому же у вас вроде родственник, как его, Павел Дмитриевич кажется, в прошлом…

До революции мама пела в местном церковном хоре – не зря голос ей достался сильный и звенящий, самому богу в уши. И церковь, уютная, красного кирпича, звалась Вознесения Господня и стояла людям в утешение на высоком берегу Ижоры, красовалась, смотрелась в ласковую речку. На праздники далеко-далеко разносил ветер поющие голоса, словно души летели в лучшую светлую жизнь. Но в двадцатом, за год до рождения Виктора, церковь закрыли, так что все мамины песни достались несмышленышу, ненаглядному ее младенцу…

Часть первая Глава первая Тут нужно обратить внимание на все или вообще за это не браться Деньги делают имя. Но и имя делает деньги. Если мозги в голове есть. А когда уже кое-что сделалось, солиднее надо себя держать. Можно, конечно, работать на всяких взбрыках, то есть оригинальничать, но это дешевка. И выставлять себя особенно не надо. А следует вокруг смотреть – что люди делают, что в правильных журналах пишут, вообще, чем воздух пахнет. Олигарх не олигарх, но чего-нибудь стою.…

КНИГА ПЕРВАЯ 1 В Страстную пятницу, накануне Пасхи, в Риме семеро террористов были заняты последними приготовлениями к покушению на главу католической церкви Папу Римского. Они именовали себя Христами Насилия и свято верили в то, что являются освободителями человечества. Главарь этой группы, молодой итальянец, в совершенстве владевший приемами проведения террористических актов, для задуманной операции взял себе кличку «Ромео», что выражало его ироническое отношение к жизни и сентиментальную…

Глава 1 Манюня – магистр наук, или Как банальный прострел может спасти от наказания – Ба? А как умер Дарвин? Ба схватилась за сердце. Резко села, нашарила очки. Спросонья нацепила их вверх тормашками и промычала что-то невразумительное в ответ. – Чивой? – Манька приложила ладошку к уху и подалась вперед. – Который час? – Шесть часов утра, – звонко отрапортовала Манька, вытащила из-под мышки книгу, раскрыла на какой-то странице и требовательно уставилась на бабушку. Ба с трудом…