Современная проза

«Да, ладно. Не умрут же. Деревня ж, все – тки, огород…» То, что теперь деревня другая, не похожая на ту, в котором она была до университета, Альб об этом смутно теперь знала. В телевизоре, то, что она видела, не верила. «Совсем что ли я,– говорила она,– чтобы их сказки верила? Врут же они». А то, что сейчас творится в ее родной деревне, Альб, к стыду своему, действительно, ничего не ведала. Университетские каникулы, она не ездила в деревню. В каникулы она, устраивалась на случайную временную…

«Да я их не убивала, они и были фальшивками!» – осенило. Просто щелчок пальцами обнажил их сущность. Причём, видимо, только для самой Лизы. Другие по-прежнему видели в них одноклассниц, как и полчаса назад. Мысли Лизы подтвердились, когда из здания школы вышел манекен Ольга Георгиевна. Ребята подвоха не заметили – попрощались с учительницей, попрятав сигареты-сигариллы. Ольга Георгиевна повернула свое нарисованное грубыми мазками лицо к Лизе. Та поморщилась. Что хочет выразить манекен? Непонятно.…

– Это правильно, – всегда повторяла прабабушка. – Но почему их не попытались вылечить? – не понимала маленькая Тереза. – Всех не вылечишь, – отвечала прабабушка. По ее рассказам, началось все с того, что в одной деревне появилась девушка немыслимой красоты. Никто не знал, откуда она пришла и как дошла именно до этой деревни. Все юноши и мужчины деревни тут же влюбились в незнакомку и боролись за право обладать ею. Чтобы прекратить споры и сражения, они обратились к старейшинам, которые могли…

Совсем рядом слышны голоса на общем пляже, молоденькие девицы в костюмах обслуживающего персонала подают прохладительные напитки, предлагают сладости, их стройные миниатюрные фигуры мелькают то там, то тут. Аниматоры перемещаются по пляжу, уделяя внимание всем отдыхающим, развлекая, не дают скучать. У Валентины отдельная территория, она пребывает в полном блаженстве, вкушая мягкий морской воздух, ничто и никто ей не мешает. Послышалось приглашение прислуги на ланч. Веранда, где она обычно полдничала,…

– Ты знаешь, о чём я, – напоследок этот мужчина указал на меня пальцем, а потом… кажется, я моргнул? Всё прекратилось, словно ничего и не было. На улице снова светило солнце, а транспорт продолжил своё движение. Как ни в чём не бывало. Что это было? – Я прошёл вперёд. Ноги уже не липли к земле. Глаза не отрывались от его ныне пустой машины. Она всё ещё работала, хоть за рулём и никого не было. Я смотрел на неё, странно зависнув, и, казалось, никак не мог поймать улетающую мысль. Но вот через…

– Используете меня в качестве шута? – поинтересовался доктор наук, чем поставил в тупик собеседника. – Я не… – Да бросьте, я пошутил. Давайте начнем. Напомним всем и себе в первую очередь, с какой целью собрались. Валерий Николаевич с облегчением выдохнул, как минимум таращиться теперь будут на другого. Он сигналом подал знак аспиранту на включение микрофона и заставки, проектирующуюся на белом фоне заранее занавешенной доски. С первых рядов послышался хохоток опытных журналистов. –…

Весь остальной зал ожидает того, что она никогда не произнесет. Модератор сверяется с планшетом и продолжает: – История начинается в родительском доме Стрельцовых… 1 эля Святое место, самодостаточный Хьюстон и клятая доставка Родительский дом светился пылающими окнами, как новогодняя гирлянда – коих, кстати, было с лихвой навешано на голых ветках садовых деревьев. Смотрелось это угрюмо: тонкие, угловатые, темные палки в окружении мерцающих огоньков – странная попытка оживить…

Он водрузил на голову невесть откуда взявшуюся франтоватую, слегка помятую шляпу и приветственно склонил голову. – Могу проводить вас в Хорсли, если не возражаете. – Правда? Вам по пути? – Да, разумеется. Охотно провожу вас. Позвольте представиться… Джек… Смит. Он улыбнулся, ожидая моего ответа. – Анна… Кузнецова. – Ан-на, – повторил Джек Смит. – Так называют девушек повсюду. Что ж, идемте, Ан-на… Давайте ваш саквояж. – Нет, нет, – запротестовала я, – он очень легкий. – Боитесь?…

Спустя несколько минут, бросив взгляд на часы, я нехотя поднялся. Время поджимало, а поклонники уже наверняка заполнили зал в ожидании моей истории. Я допил кофе, оставив легкую горечь на языке, и вновь вышел на почти оживленный проспект. Направляясь к месту проведения встречи, я пытался представить, какие вопросы зададут мне сегодня, какие впечатления оставлю у своей аудитории. Находясь в таких похоже, но в то же время совершенно различных мирах, я вдруг понял, что вот такие моменты – когда реальность…

Как бы то ни было, из-за своего отношения к мистеру Дункану, или скверного характера последнего, я тогда остался без работы. Не скажу, что это было для меня трагедией, скорее просто неприятность, с которой я должен был справиться. Неприятностей тогда было много, и из важного могу упомянуть еще о разводе моих родителей. Сомнительное мероприятие для людей, которые почти тридцать лет прожили в браке, и вместе преодолели не мало трудностей. Но, любовь, как выяснилось тогда, имеет свойство заканчиваться,…

– Ещё бы, – хмыкнул Штейковски. – Я-то и примчался сюда из Чикаго, не жалея своего драгоценного времени и керосина для моего «боинга», только потому, что позвонил Паша, – произнося это непривычное имя, он всегда делал ударение на последний слог. – Никто не обвинит Барни Штейковски, что он не помнит добра. Спенсер удивлённо посмотрел сначала на американца, потом перевёл взгляд на Платова. – А! Ты не в курсе, Монти? Павел Николаевич предостерегающе махнул рукой: – Не стоит ворошить прошлое,…

Вася учился в университете на философском факультете. Он был хорошим студентом, можно сказать, даже очень! Таким хорошим, что знакомые девки, после того как с ним переспали, называли Васю психом. Почему-то все его любовницы находили особый кайф в том, чтобы собраться вместе и потрещать на тему, какой он козел и псих. Никому из них Вася не отдавал предпочтения, а вот коленом под зад мог дать запросто… Девочки на него за это не обижались, напротив – Васина индифферентность, или попросту пофигизм,…

– Теперь вся Терра – единая империя! – произнес он, словно в полусне, не понимая, почему он вообще это говорит, и под поднявшийся гул собравшихся продолжил – Очередь за Сегментум Солар, а за ним – и всей галактикой! *** – Витя, не спи, замерзнешь! – насмешливо произнёс Санёк с позывным “Дядя”, потрепав его за плечо, и его тень почти сразу скрылась дальше в проходе. Лишь сверкнула белым отблеском нашивка на его груди: “ГРУЗ 200 МЫ ВМЕСТЕ”. – Уснул, что ли, в этом окопе? – бросил он вдогонку,…

– Не торопись, не вырони ребёнка! – напутствовала Анна Фёдоровна, когда Аня повела коляску к калитке. А у калитки она нос к носу столкнулась с незнакомым мужиком. Деревенских ребят она всех знала, а этого в костюме и галстуке, который совсем не гармонировал с его небритым обличьем, не знала совсем. Она хотела прошмыгнуть мимо, но колесо коляски, как назло, юркнуло в щель между досками и никак не хотело оттуда вылезать. Помощь просить она не собиралась, не из таких передряг выходила победителем,…

Если вы сможете сейчас каким-то чудесным образом поймать эти каналы, а затем посмотреть их эфир хотя бы полтора-два часа, то сможете «проследить» то, как поп-музыка превращалась в попсу. Или хотя бы «нащупать» тенденцию. Тут вы можете спросить меня: «Дэйв, то у них, у буржуев, а как обстояли дела у нас?». А отвечу: «Если на западе в попсу превратилась поп-музыка, то у нас советская эстрада трансформировалась в попсу». Да, кстати! Одно из наиболее частых «обвинений» в свой адрес, которое я слышал,…

А в «перестройку» все карусели, игрушки, волшебные открывающиеся часы, из которых выезжали герои сказок, – враз убрали и сделали на первом этаже… автомобильный салон. А потом и вовсе «Детский мир» закрыли «на реконструкцию». А когда открыли, выяснилось, что по ценам ни к одежде, ни к игрушкам – не подступиться. В «перестройку» в одночасье всё с прилавков выбросили на свалку, закрылись заводы и фабрики. И те, которые шили недорогую одежду и обувь – для детей, стариков, для людей среднего достатка,…

Сестрам нужно отдать должное: они стоически выдержали первые мучительные три дня, подкрепляясь лишь кипяченой водой. На четвертый день Неля, войдя в кухню, увидела: ее ненаглядная единоутробная сестрица, пристроившись на корточках у батареи, прямо со сковороды воровски пожирала наспех поджаренные полусырые картофелины. «Предательница», – жестко сказала Неля и вышла, изо всех сил хлопнув дверью. Скоро кто-то сказал сестрам, что как раз наоборот, у них очень эффектная киногеничная внешность, и что…

– Значит, твоя должность – мастер цеха? – записывала она дальше. – Да. – И как тебя сюда занесло? – она решила узнать все тонкости его трудоустройства, когда бывший мастер вышел за дверь. – Учиться буду за счёт завода, – не скрывая, поделился он планами. – Это как? – она удивилась и перестала писать, пристально и заинтересованно глядя на него. – Выбрал специальность, которая нужна на заводе. Поэтому за меня оплатят обучение, при условии, что после окончания института я должен буду пять…

– Виски… двойной, – до моего слуха сквозь громкую музыку доносится красивый баритон, и мне приходится оторвать внимание от нового зарождающегося скандала между парочкой, сидящей неподалёку. Я недовольно поворачиваюсь к клиенту и упираюсь взглядом в его тёмные вьющиеся волосы. Он сидит, опустив голову, о чем-то явно думая и размышляя. Может, жена бросила? Но я не вижу кольца. Значит, девушка. К примеру, изменила, а он её застал прямо в момент соития, распотрошил обоих и теперь думает, куда бы…

Он сотни раз наблюдал, как лёгкий ветерок приподнимает незафиксированный край кипы, отчего она становится вертикально, угрожая улететь куда-нибудь к чёртовой матери при следующем, более сильном порыве ветра. Он даже желал в душе, чтобы это, наконец, произошло, и чтобы упрямцы догадались изобрести нечто более рациональное, но кипы с голов, вопреки всем физическим законам, наземь не падали, и вообще причиной его депрессии были не кусачие мошки, не адская жара, и не меховые шапки суперортодоксов. Причина…