Современная проза

Петровна осеклась, уловив свою чрезмерную верноподданную услужливость, чуть не столкнувшую её в обрыв сплетен про личную жизнь покойного. – Мужчина как мужчина! – А дома у него ничего необычного не видели? Соседка задумчиво: – Да нет вроде… И сразу же, словно проснувшись и нырнув в суетливую живость: – Да я и не смотрела там… Не ходила по комнатам-то… Как зайду, так сразу к Петру… попугаю, значит, егойному в комнату. Там его обихожу и домой! Ну поговорю с ним, с попугаем-то – он же у…

Первые два рассказа, относящиеся к концу 60-х – середине 70-х годов прошлого века, навеяны – один впечатлениями от посещения родной Казани и излюбленного места отдыха казанцев, Лебяжьего озера, другой – воспоминаниями казанского детства. Два последних написаны в эмиграции, в Вашингтоне, на берегах реки Потомак. Такова внешняя, биографическая канва жизни Василия Аксенова. Гораздо более сложным, не укладывающимся в простые определения был его творческий путь. В этом смысле интересна история «Рассказа…

У нас была полноценная семья: мама, папа, сестра и я. Но оставить нас с сестрой было некому, никто за нами не присматривал, поэтому мама выкручивалась сама, как могла. Насколько я помню, мы практически всегда и везде были с ней. Когда стали постарше, она оставляла нас одних, поэтому мы были довольно самостоятельными. Нас приучали ко всему с детства. Но никогда сестру и меня никому не отдавали, чтобы от нас отдохнуть. Если случалось так, что мама лежала в больнице, то нами занимался папа. Если невозможно…

Когда сквозь автоматические двери они прошли в зал прибытия, взгляд их заскользил по длинному ряду табличек и транспарантов: «Хилтон Шатл», «Д-р Оберкофлер», «IВМ», «Г-жа Марианна Грубер», «ФИЛАТЕЛИЯ 1999»… — Никто нас не встречает, — промолвил Гертер. — Все так и норовят загнать меня в угол и посмеяться надо мной. Он чувствовал себя скверно. — Господин Гертер! — Маленького роста особа, с первого взгляда видно, что беременная, подошла к нему и, улыбаясь, протянула руку. —…

– Мати земля сыра, рассупонься, – торжественно произнес кузнец и поднял молот. – Мати-кукуруза, прими нашу жертву, – сказал шаман Ильченка и приставил осиновый кол между лопаток связанного мужчины. Ротмистр оккупационного русского корпуса Клименко, – почувствовав прикосновение острия к спине, – вздрогнул и заплакал. Слепыми глазами глядел памятник Штефану на кучку копошащихся у его пояса молдаван… * * * – Всем…

«Люблю отчизну я, но странною любовью!» Слова эти, сказанные Лермонтовым почти полтораста лет назад, очень точно выражают мироощущение нашего современника, одного из крупнейших писателей второй половины XX века, испанца Хуана Гойтисоло, Если внимательно, одну за другой, прочитать все книги, написанные им в годы творческой зрелости, мы увидим, как много общего между их героями: и Дльваро Мендиола из «Особых примет», и безымянный герой-рассказчик из романа «Возмездие графа дона Хулиана», и Хуан…

Гражданин, стоп-стоп; по карманам – хлоп-хлоп; По почкам – стук-стук, и кури бамбук, друг! В классе я был самым тупорылым дебилом, Одноклассники меня не любили, и поэтому свалил я: После девятого в школу милиции пошел. Там мне было будто бы рыбе в воде хорошо. Из меня сделали настоящего мужчину: Дали дубину из резины и волыну с полным магазином. «Девятка» трогается. На остановке стоит мужик в костюме, с портфелем, машет рукой. «Девятка» тормозит. Мужик открывает переднюю…

После стало непоправимо жаль, что не вскочил. Неважно, какие последствия, — это был бы большой поступок, смелый, протест даже — можно так его трактовать — против вселенского одиночества. Еще Вадим, в качестве зрителя, чувствовал досаду оттого, что не стал свидетелем подобного представления. Кореец между тем доел лапшу и стал педантично складывать пищевые емкости друг в друга, а затем в кулечки, упорно и как будто с обидой не поднимая глаз. После чего встал и ушел. Глаз его Вадим так и не увидел.…

Боже мой, сколько раз он потом, уже пятнадцати-, шестнадцати·, семнадцатилетним, близко к часу ночи прибегал сюда, на первую платформу – и все пытался поймать тот черносливовый дым из какого-нибудь вагона! И глазами искал по окнам растерянную улыбку. И мечтал уехать отсюда, уехать ко всем чертям – вот, спрятаться между вагонами, а там – на какой-нибудь багажной полке, за чемоданами… И, не будучи обнаруженным, прибыть в Хельсинки, да. И, разумеется, начать ослепительно новую жизнь, немедленно…

– А ты откуда все это знаешь? Сама знакома с ним? – Сама – нет. Говорят… Я незаметно сунула голову в дверь тренажерного зала. «Человек – говно» бродил среди тренажеров, весело болтая с тренером. Убранные в хвост густые черные волосы, стильные очки, широкие плечи, свободные штаны и нечеловеческого размера яйца. Близорукий Отец индейцев. Совесть и яйца нации.… Не может обойтись без очков, но явно обходится без трусов, а то бы парный мужской орган выглядел собранней. Почувствовав взгляд, индеец…

— Ой-ёй, уже опять пора, что ли? — Этот год подкрался незаметно, очень не хотелось бы думать, что я для такого слишком стар. — Понимаю, — кивнула Скольз. — Скольз, тебе пятнадцать. — И всё повидала. Чьей витрине теперь от вас достанется? — Ничьей. Это я бросил, прыжки из окон у меня в прошлом, в этом году я просто занесу эту малютку в «Затор», а дальше видно будет. — Ым, может, и не стоит, мистер Коллес, вы там последний раз давно были? — Ой, я знаю — там заседают омбре [1] повышенной…

Автор: Наталья Аверкиева (Иманка) Фандом: Tokio totel Беты: ~Cinnamon pie~, Elcii, Мисана Аоно(Балсара) Консультанты: Starcro ed, Konan Kimmerian, Ole, Моника Каулитц, Svetlana, Sid, Warda Жанр : ang t, Mary Sue, OC, equel, romance, RPF, drama, fanfiction on fanfiction Предупреждение от автора: это не продолжение трилогии «Босиком по лужам», это некая альтернативная вселенная, фик на фик. Все права защищены © Copyright: , 2012. Свидетельство о публикации №21207140853…

Мы с моей дражайшей половиной, Уилбуром, вчера там обедали, и было так вкусно, что он заявил: «Все, дома больше не ем». Ха-ха! Хорошо, коли так. А то я не вылезаю из кухни, стряпая для этого проглота, и все никак не могу накормить его досыта. Кстати, Иджи уверяет, что одна из её кур снесла яйцо с десятидолларовой бумажкой внутри. Дот Уимс ПРИЮТ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ «РОЗОВАЯ ТЕРРАСА» Старое шоссе Монтгомери, Бирмингем, штат Алабама 15 декабря 1985 г. Сегодня Эвелин…

— По-видимому, но сейчас, по пути домой, это уже не имеет значения. В Индии я бы не позволила. — Миссис Марч поравнялась с детьми и, не останавливаясь, громко произнесла: — Кричите, сколько влезет, но не визжите, только не визжите. — Они должны называться, — сказал Лайонел, что-то вспомнив, — потому что в самом начале Библии Адам нарек всех животных. — Их не было в Библии, м-м-м-м-м. Они все время жили в тонкой части корабля. Только ты оттуда уходишь, они тут как тут. — Он имел в виду Ноев…

Куда они летят? Зачем? Что ждет их на другой стороне Земли? Однажды, много лет назад, Лане уже довелось оказаться в аналогичной ситуации. Правда, тогда, по молодости лет, она не понимала, что делает. Просто вышла замуж и переехала к мужу из Москвы в Армению, неожиданно попав в непонятную ей культуру, в чуждый быт и язык. А потом долго, мучительно приспосабливалась, ломая себя. Как могла она, имея такой опыт за плечами, снова броситься с головой в еще более опасную авантюру. Как позволила втянуть…

– Где соль? Куда ты положил соль? – Ты же сама укладывала продукты. – Ах, ну да, вот же она… И на столе появляется соль в пузырьке из-под лекарства или фанерном фиолетово-лиловом спичечном коробке с портретом писателя Горького. – Ой, простите пожалуйста, можно у вас соль? А то мы свою забыли. Ты лежишь на верхней полке и смотришь на накрытый стол. Натюрморт, вид сверху. – Мам, дай овсяное печенье. Грызешь его на верхней полке, смотришь в окно и слушаешь взрослые разговоры. Кто куда…

— Алло, алло, — повторил он, — есть здесь кто-нибудь? Говорить по-французски в этих местах было нелепо. Дом необитаем, ему померещилось. Поднялся ветер, заколыхал низкие ветви елей, суровых стражей вершин. Он вздрогнул и решил, что пора вернуться. Он проведет ночь в «ауди», завтра утром, в лучшем случае, кого-нибудь разыщет. И вдруг женщина показалась снова, на этот раз в приоткрытом окне над крыльцом. Он не слышал, как она спустилась, как открыла ставни. По воздуху, что ли, перелетела со второго…

– Это последняя группа? – спросил он. – Да, остается только грузовик с рабочими. Он уйдет завтра или послезавтра. – Форестер помолчал. – Конечно, может быть, что… – Что может быть? Форестер задумчиво почесал нос. – Карл, может быть, ты один из тех, кто должен остаться до их прихода. Сходи в офис, поищи там большой транспортный график. – Но я думал, что тех, кто должен остаться, уже уведомили… – Ну, конечно. – Форестер дернул плечом. – А то ты Компанию не знаешь? – Но я не хочу оставаться!…

— А еще что? — Многое могу, — сказал Жмакин. У него пропало желание смешить очередь. «Обормоты, — вдруг с презрением подумал он, — паразиты». Начальник молчал. Теперь дело было за ним — сейчас он мог уничтожить Жмакина, но ему не хотелось. Да и незачем было. Зеленые глаза Жмакина выражали мертвую скуку. — Болен? — Нет, — сказал Жмакин, — здоровее вас. — В лес пойдешь? — Это зачем? — На лесозаготовки. — В лес я не пойду, — сказал Жмакин, — пусть медведь в лес идет. — Так. Ну,…

Глава 1 В это жаркое летнее утро жизнь в клинике Трех Графств текла как обычно — то обманчиво замирала, то вскипала высокими бурунами, словно на нее действовали невидимые отливы и приливы. За стенами клиники изнывали от неимоверной жары граждане города Берлингтон, штат Пенсильвания, — тридцать два градуса в тени при влажности семьдесят восемь процентов. В районе сталелитейного завода и на железнодорожном узле, где не имелось ни тени, ни градусников, температура — если бы кто-нибудь взял на себя…