Современная проза

Когда она очнулась, то была уже не одна. Просторная комната и кровать с высокими подушками встретили её приветливо и просто, пригласив к теплу и покою. Остались снаружи бесы, и где-то далеко на побережье как ни в чём ни бывало подпевали грозе. Полумрак в комнате, казалось, сгущал диковинный красный светильник в углу. – Ты не похожа на еврейку, Мария, -сказал человек, шагнувший из угла. – Мой отец был египтянином, -ответила Мария, ничуть не удивившись, что незнакомец знает её имя. – О!-Сказал…

– Я из конторы по найму, сэр, – сказал он. – Мне дали понять, что вам требуется камердинер. В тот момент мне больше требовался гробовщик, но я велел ему входить и не стесняться, и он бесшумно скользнул в дверь, словно освежающий зефир. Это с самого начала произвело на меня впечатление. Мэдоуз страдал плоскостопием и топал как слон. У этого парня, казалось, вообще не было ног. Он просто вплыл в прихожую. На его серьёзном лице появилось сочувственное выражение, как будто он тоже знал, что значит…

Непринужденно и легко, не вдумчиво, а с легкомысленными выходками. И он возникает, когда глупостью расцветают головы, и когда смех беспричинный, и беспричинное веселье, когда – господи, боже мой! – и если со стороны наблюдают, то удача, – бесконечный, бестолковый девичий разговор. И не нужно вслушиваться, а необходимо слышать: высокие молодые сильные голоса, гибкие как лозы. Веселость – зараза, прыгучий кузнечик – с одной на другую скачет. Восклицание – недоумение – прыскающий смех. Яркие пластмассовые…

6. Санька Лунькин – активист 7. Оглоблин Кузьма – карьерист 8. Владыкина Пелагея – активистка 9. Серяков Иван Иванович – карьерист 10. Маркелов Сергей Иванович – активист 11. Лобанова Мария Ивановна – беднячка 12. Лаптев Александр Павлович – активист 13. Буров Дмитрий Иванович – активист 14. Садов Михаил Ст. – активист 15. Садов Сергей Ст. – активист 16. Улётов Василий – активист 17. Улётов Григорий – активист. Итак, в колхоз объединилось 17 маломощных хозяйств, в которых…

В то время я почувствовал себе готовым к работе с латиноамериканцами вообще и мексиканцами в частности. Такую уверенность мне придало осмысление творчества Льва Гумилёва, учитывая «левую» направленность мышления большей части населения Латинской Америки. Кроме того, я буквально загорелся идеей создать в стране «подскока» запасной аэродром, причём такой, которым можно будет управлять из любой точки мира. Второй страной «подскока» я задумал сделать Вьетнам и на этот счёт ни с кем не советовался.…

Мне снится осень и тоска. С деревьев облетают листья. Мне снится боль и пустота. Тревожат душу эти мысли. Мне снится ночь и снегопад. Метель заносит этот город. Он снится постоянно мне. И он, так бесконечно дорог. Мне снятся старые дома – Родных, известных, тёмных улиц. Они как лабиринт во мгле. К земле от ветра сосны гнулись. Мне снится неба чернота. И звёзды догорают ярко. Мне снится этот тёмный век. И ночь проходит так внезапно. Мне снится мутная Луна,…

Был бы кто другой на его месте, она, может, и попыталась бы объясниться, но Игорь не производил впечатление того, кто мог бы такое понять. Казалось, у него не было ни детей, ни семьи, ни родителей, и он сразу родился в этом дорогом деловом костюме, с опытом и образованием, весь такой идеальный, отполированный до кончиков ногтей и ужасно мерзкий. Не имеющий сочувствия и сострадания ни к кому. Он сам работал как машина и от других хотел точно того же. А она так не могла. У нее была маленькая дочка…

– Так какие у тебя планы на праздники? – спрашивает он. – Ну… – Ее лицо озаряет радостная улыбка. – Как бы никаких. – Значит, ты мне поможешь? – Конечно, о чем ты говоришь! С меня салаты, с тебя горячее. – В смысле? – У нас в семье всегда так: женщины на салатах, а мужчины в основном жарят шашлыки на балконе. Андрей на мгновение и даже больше задумывается, пытаясь сложить в кучу услышанное. – Ну, в Новый год, за новогодний стол… – помогает ему она. – А-а-а… Так я не об этом. Я…

– Надо было оставаться в городе, доченька, – мягко сказала Любина мать, Евдокия Ивановна. – Все же там для молодых жизнь больше подходящая! А у нас тут что: клуб да библиотека – все мероприятия. Ты умница, диплом на отлично, что ж себя в селе-то… – Мам, я не хочу в город. – Любаша будто даже виновато посмотрела на маму. – Мне у нас нравится, в Богородском. – Что ты, Дуся, – покачала головой бабушка. – Девчонку гонишь, едва та домой приехала! Захочет, так и какие ее годы – уедет хоть в город,…

“Гражданка” – совершенно нет. При встрече с ней, глядя на нее, каждый пару секунд подбирает форму для обращения, произнося ммммм…, про себя проговаривая что-то похожее на “фантастика” или “сказка”, а потом приходит на ум именно такое, как “миледи”. Так и прижилось.. Живет она в поселке постоянно. Даже самой холодной зимой. Не потому, что ей некуда уехать, а потому, что она любит тишину загородной жизни и чистый воздух.” – Слушай, Сашка, здорово! А вот, как раз и она, наша роскошная достопримечательность.…

– Ноги протянешь ты со своей работой! Шёл бы тоже в торговлю, давно бы хорошо сидел! Всё надеетесь на кого-то, на государство. Оно вас всегда имело, и будет иметь. Кто бы там ни был у руля, Горбач или ещё кто. Простому народу не дадут жить хорошо. Вы должны пахать и пахать, чтобы не поднимать глаза к небу и рта не разевать на лучшую жизнь. Я не хочу ждать с моря погоды. Сам всё возьму. Через всё и через всех пройду, но я буду жить достойно, и семья моя будет обеспечена. Они никогда не позавидуют…

– Так что с секасом у меня всё в порядке. Я вообще всегда падка была на это дело. По молодости трахалась, как кошка, – сказала она, вернувшись. – А у тебя как дела на этом фронте? Девственность-то потерял уже, я надеюсь? – Да как тебе сказать, бабуль… – Слушай, Базиль, не называй меня больше «бабулей». – Это почему?.. – опешил внук. – Сколько помню, всегда тебя та называл. – Всегда называл, а теперь ты взрослый стал. Я теперь от этого старой себя чувствую… ну, не чувствую… ты понял, я надеюсь.…

Прозвенел звонок и начался урок математики. Вела его Людмила Карловна, плотная дама бальзаковского возраста с неспортивной фигурой, на коротких тумбообразных ногах. Людмила Карловна была классной руководительницей 6-го «Б», очень строгой и справедливой, как она сама думала. Про таких училок говорят: «У нее не забалуешь!» Тим немного оправился от шока, стараясь более спокойно оценить колкий ответ Беллы. Во-первых, она не знает, кто написал ей эту дурацкую записку. Во-вторых, может, она просто так…

Наконец друзья очутились в развлекательном центре. Куча непонятных аттракционов. Девушка-гид привела их к самому престижному, по её словам, аттракциону – это была их гордость, верх индустрии развлечений. Друзья остановились и удивлённо переглянулись. Перед ними была сварная металлическая конструкция из стальных уголков, небрежно покрашенная чёрной краской. С виду это был обычный стеллаж высотой около двух метров. Сверху была тонкая фанерка – типа полки. Гид объяснила, что им следует забраться на…

– Ладно, сама не знаешь, что потеряла. Идем сраную стоянку искать. – Что ты ей сказал? – спросил Фёдор. – Ну что я ей сказал?! Что ты знаменитый писатель. Но очень стеснительный. Что ты влюбился в нее с первого взгляда. А подойти не решаешься. Зря распинался. Эта пизда наверняка и читать не умеет. – Почему же ты не сказал ей, что ты знаменитый кинорежиссер? Кино-то она смотрит? – Тик-токи она смотрит, – проворчал Карцев. – Идем. Сонный полицейский, похожий на подростка, щуплый и лопоухий,…

Начало Здравствуй, таинственный Незнакомец, читающий эти строчки! Случайность? Чья-то добрая рекомендация? Или обычная, банальная скука побудила тебя протянуть руку и взять с полки магазина «Букинист» первую попавшуюся книгу?.. Кто ты, Незнакомец? Мыслитель, познавший истинную радость интеллектуала – радость пытливого чтения ? Или может просто уставший путник, ищущий на книжных страницах райский островок для отдыха и успокоения? Кто ты? Торговец мебелью, банковский клерк, установщик пластиковых…

Я приглашаю вас на этот уникальный маршрут самопознания и трансформации. Подарите себе шанс открыть неиспользованные ресурсы своего разума. Позвольте этой книге стать вашим компасом на вашем пути к счастью, гармонии и успеха. С уважением, Николай Якимов Глава 1. Неожиданный поворот Жизненного пути «Милый Джон! Сейчас ты вряд ли знаешь, что делать. Но у тебя есть выход. Ты получил столько возможностей от жизни. Так возьми и сделай снова то, зачем ты сюда пришел – создай свой собственный…

Парню оценили ногу в сто пятьдесят тысяч рублей, поставили немецкий протез. Он десять лет служил с одной ногой, но не стал невротиком, а стал психологом, спортсменом. – Компенсация! – сказала коллега-психиатр. – Все бы такими красавцами становились! – парировал я. Но боль его не оставляет: – Представьте, что у вас оторвало ногу, и вы чувствуете, как болят пальцы несуществующей ноги. Как будто в них вбивают гвозди, которые не вытащишь никакими плоскогубцами. Рука тянется поначалу к анальгину,…

– В угол, на нос, на предмет! А с мамой еще и глаза долу. Вот тебе и весь секрет. Помнишь, как там? Подчиненный… – Да помню. Ба, так лихой или придурковатый вид иметь лучше? – Оба хороши в меру и в нужное время. – Петр Первый умный был. – И ты туда же! А еще внучка историка! Не было такого указа. Это, как там у вас сейчас говорится… Фейк? Вот, он самый! Еще раз эту глупость повторишь и будешь архивы разбирать за меня отсюда и до обеда! Поняла? – Бабуля! Дед тебе на пользу не пошел! Ладно…

– По пути расскажу. Через 40 минут заберем с «Дом Радио». – Буду. Благое дело, почему бы и нет? Там от меня прок будет, надеюсь. Останься я в городе, начну сопливые думы на кулак наматывать. Не пойму жизнь, не получается понять, нет покоя внутри, а хочется быть в ладу. Рассматривать картины, слушать симфонии или бухать, чтобы душевно уравновеситься, не приручен. Выходной загородом, на свежем воздухе, что может быть круче? Дорога к шихану усеяна шашлычными, после активности мясо поедим, размечтался…