Современная проза

1 Составляю предложения. Скрепляю обдуманную, по возможности, лексику – осмысленным, по возможности, синтаксисом. Никогда ничего другого не умел – умею ли все еще? Какие там, на гаснущем багровом небе внутри черепа, беззвучно рвутся по швам облака. Словесный автоскан головы. Забавляюсь, короче. Je m’amu e. Как Фердинанд VIII. Как Франциск I. Посему и считалка – не «шла машина темным лесом за каким-то интересом», а из Жуковского: «Перед своим зверинцем, с баронами, с наследным принцем, король…

Леонид Никитинский Карантин. Рассказ [1] На листе формата А4, который водитель держал в руках, было написано: «Мадам Фийон». Шеф, Сергей Анатольевич, ничего ему не объяснил, только велел держать листок у выхода на прилете, и теперь водитель гадал: по фамилии выходило, что француженка, но буквы-то были русские! И почему ее надо было везти не в гостиницу, а к шефу на дачу – может, это его знакомая из Страсбургского суда? 1 Рассказ полностью выдуман. Он был впервые опубликован на…

– Всё равно поймаю! Услышав злые нотки в голосе друга, Ира сбавила ход, позволив потной ладони Вадика ухватиться за её левую руку. – Вот и попалась! – довольно выдохнул запыхавшийся сосед. Они уселись на берегу пруда и стали бросать камешки в отражение синего неба и Дуба-великана. – Отец говорит, что ему уже больше трёхсот лет, – отдышавшись, сказал Вадик. – Кому? Твоему отцу? – хихикнула Ира. – Дубу! Дура! – Сам дурак, – Ира быстро вскочила на ноги и побежала вдоль пруда. – Ну…

Через две недели он вылетел на Камчатку. Сопки, вулканы, уходящие в облака снежными вершинами, горные озера, реки с водопадами, горячие гейзеры, горбатые киты в лагуне, окруженной скалами, ушастые тюлени на берегу, белоплечие орланы в бездонном голубом небе - все было необычно и фантастически красиво. «Наверное, таким и был задуман мир тем, кто его сотворил», – подумал Родион. Он знал, что в августе к этому великолепию добавится нерест лосося. Каждый ручей, каждая река заполнится до краев кишащей…

Встанешь так утром, после выходного, праздника женского дня, например, который международный. А на работу ведь надо. Сначала сожалеешь о том, чего это женщины, всего один день за свои права борются? Неплохо бы было эту борьбу на два – три дня растянуть. А потом посмотришь на жену, уже собравшуюся на работу, и понимаешь, что только одни мужики и отстаивают права женщин. Вспомнишь, крепким словом Клару Цеткин, о которой на оборотной стороне листка, мелким почерком, хлопнешь стакан воды и на работу.…

Вы слегка опустили стекло и ветер, ворвался внутрь салона упругими свежими струями. Вы глубоко втянули ноздрями воздух, пытаясь различить в нем незабываемый йодистый аромат морских водорослей, запах только что выловленной рыбы и еще чего-то необъяснимого, чего-то невероятно притягивающего, того чем может пахнуть только море. Но нет, морем пока еще не пахло. А вы точно знали, что оно где-то совсем рядом. Его близость вы ощущали всем своим существом, каждой клеткой вашей кожи. Вы так долго ждали…

Да… я был сентиментален и любопытен. В свои два с половиной года я почему-то уже умел читать. И читал всё что ни попадя! Всё, что кем-то и где-то было написано… Я читал надписи на заборах, сказки Андерсена, различные руководства по эксплуатации всякой бытовой техники, состав творога и кефира. И это моё умение (всех умиляющее) в итоге превратилось в манию… У деда была неплохая библиотека, и к девяти годам я прочёл всё, что было возможно. Опустим классиков. Но эти советские повести, типа «О суровом…

А противник был силён – накопившаяся на границе масса умеющих и жаждущих воевать мужчин – боевиков из многих стран со своей верой в миссию очищения мира от «неверных», а по сути – просто от несправедливостей и бедности своей жизни. Там, в горной гряде, явственно прочерчивалась грань между миром и войной. За много километров от той границы, в Новоричке, группа оперов Дядюшки Дэна останавливалась для уточнения деталей операции довольно часто. В группе - опер по кличке Рейнджер, оправдавший свою кличку…

– Давно пришел? – спросил дед. – Сорок лет тому назад, – съехидничал внук. – А в потолок-то чего смотришь, дед? – Да нет… Я с потолка смотрю. Как при клинической болезни. – Никак умереть собрался? А я мешаю? – Да умер я уже. Только прошлое во мне и осталось. Нафарширован я весь прошлым. – Мне бы так! – возразил внук. – Думать не надо, что завтра, что через час будет. И как прожить это завтра, этот час по-человечески. А тут сорок лет – и ничего нет. Он тяжело оперся руками о стол и уронил…

На краю кладбища, у свежего могильного холмика, заваленного цветами, стояло четверо: мать Андрея тетя Нюра, одетая во всё черное, и три его друга: Саша, Олег и Игорь. Вообще-то их было пятеро друзей, но Куаныш уже уехал помогать накрывать поминальный стол, а Алтынай училась в Кызылорде и не смогла приехать на похороны. Метров в пятидесяти от могилы стоял автобус, в котором прятались от дождя люди, хоронившие Андрея. Они терпеливо ждали мать Андрея, разговаривая между собой вполголоса. Порывы…

–Редька – бздунья, горох – пердун, – под неуёмный Тайкин смех откликалась бабушка и обещала, – будет вам гороховица. Дед тоже посмеивался и гладил ладонью щетинистый подбородок, чтобы понять не пора ли бриться или дома, так можно погодить. Дед шёл в ограду рукодельничать в старой рубахе с заплатанными локтями. Работы у него всегда было досыта: для палисадника штакетины выстрогать, бабушкину кастрюлю со сквозной дырой заклепать да запаять. Новую-то такую только в городе купишь. А ещё огородец…

И вот эти третьи, чтобы совсем не остановиться и не заглохнуть, должны иметь альтернативные источники питания. Они имеют доли в различных корпорациях и занимаются инвестициями. Доли приносят стабильный доход, а инвестиции зависят от многих факторов. Это уже игра. Но не в рулетку, а, скорее, в карты. Инвестиции, в обычном понимании этого слова, это спекуляции. Но спекулянт – слово крайне обидное и даже уничижительное. И вполне возможно, что уголовно наказуемое. Инвестор же – слово красивое и в высшей…

Холл гостиницы обставлен мягкими диванами с журнальными столиками. Дежурный администратор, флегматичная девушка с короткой стрижкой, накачанными силиконом губами и задумчивым взглядом, на вопрос Корозова, где расположен номер двадцать три с постояльцем Павлом Шеховым, нехотя подняла голову и объявила, что номер свободен, гость сегодня утром выехал. Глеб оторопел, как так, Павел только недавно звонил, что будет ждать. Администратор неопределенно пожала плечами: – Ничего сказать не могу. Съехал при…

Про жильцов сквота в Чистом переулке. Все они были, а некоторые и есть, великие герои вселенной, последние берсерки потаённой опушки! Наш подъезд полностью подпадал под питерское определение – парадная. До революции здесь стояли лакеи в ливреях, висели хрустальные люстры, пылились персидские ковры, помеченные бриллиантами. Кого попало, я думаю, сюда не пускали – ходили дамы в мехах и холёные господа. В наше время всё переменилось: кручёные перила были покрашены мерзкой коричневой краской, а стены…

В ближайшую субботу сажусь в электричку, с интересом смотрю в окно, пытаясь восстановить в памяти прежние пейзажи. И не могу узнать местность. А вот и Шушары. Та же канавка вдоль насыпи, мосток через неё. Даже здание станции кажется прежним, а вот дальше… Сколько же лет я здесь не был? Почему не радует глаз вид этих красивых многоэтажных зданий, чистых асфальтовых дорожек, магазинных витрин. Почему так цепляемся мы за прошлое, почему нам кажется, что только в нём всё было для нас прекрасно и счастливо,…

– Я повторюсь, пожалуй. Что вы имеете ввиду? – Для чего им тут трудиться? – Аверин обрадовался возможности раскрыть свою мысль и в очередной раз прерваться – Ведь они в основной своей массе не привыкли трудиться. В обществе же как обычно складывается – человек на службе приносит пользу, изо всех сил старается, все это в основном ради блага своего и близких. – на этих словах Аверин поднял вверх указательный палец, похожий на вареную сосиску. Вслед за пальцем он многозначительно поднял вверх глаза,…

Вырваться назад – к достоинству стрима – удавалось лишь немногим щетинкам. Но, – удавалось. И, вырвавшись, осознав, что это возможно, они устремлялись в самый центр тугого потока. Вверх, вперёд, сквозь прохладные струи стрима, – именно в этом суть течения времени к пока ещё не ясной цели и лишь с осознанием какого-то вдохновения от самого движения. Вот и справа к потоку примкнул ручеёк, бойко пробивавшийся среди огромных камней. А выше этого ручейка стрим резко усиливался и толкотня кучерявых стаек,…

Пока не исчезнет вовсе. Она не поворачивается. – Где искать тебя? – я сбиваюсь окончательно, не могу и этой малости, но цепляюсь за нее крепче, пока мы не проваливаемся в огромное, в соленое, пока мы не падаем в море. Позволяем ему слизать нас с берега. Море ни у кого не спрашивает разрешения, на самом деле. Я просыпаюсь, пытаюсь перевести дыхание, путаюсь в простынях и в мыслях, мне часто снится сон. Один и тот же. Мне снится моя бабушка, моя Альба. И я скучаю, я скучаю по ней невыносимо,…

Вскоре у Кафки случилось обострение туберкулеза, и ему потребовалось отправиться в санаторий в Вену. Перед этой поездкой, ставшей для писателя последней, Кафка встретился с девочкой и подарил ей куклу. Она была совершенно непохожа на ту, что девочка когда-то потеряла. Но к ней прилагалась записка: «Путешествия изменили меня»». Анализирование текста у меня осуществляется автоматически, без какой-либо внешней или внутренней установки: «Нужно проанализировать текст!» Я смотрю и вижу не состыковки.…

24 ноября у родителей была запланирована встреча с очередным деятелем культуры, но Шуша с утра объявил, что у него свидание, и выскочил из номера, в последний момент приняв от мамы десять рублей на спасение от голодной смерти. В незнакомом городе, учил Сеньор, надо ходить пешком. Сам он следовал этому принципу даже в родной Москве, а может, он никогда и не считал Москву родной. Картой пользоваться не надо – просто, дойдя до любого угла, посмотреть на названия пересекающихся улиц и запомнить. Через…