Современная проза

Я оставил Отечество, меня вскормившее: как много разной нечисти, его осрамившей, терзает памяти замусоленные страницы… И пролегла скатертью дорога за границу. А сзади полымя опаляет спину, и мерещится Колыма, и что я там сгину… Эк, угораздило не в той стране родиться. Запятнался дактило- скопией, хоть впору садиться. А пожить-то хочется по-людски да на воле. Сколь можно корчиться, распаляясь в крамоле? С пожелтевших фото – знакомые лица, будто спросить…

– Что же в этом такого? – говорит блондинка. – Меня, вон, тоже не гладили пять лет. Одни скандалы да менсплейнинг. Каждая мразь меня дурой считает. А что я там чувствую, мужикам и дела нет. Осторожно спустился кот со шкафа и потерся о ноги блондинки. – Видишь, какая у меня пушистая и мягкая шерстка? Никто ее не гладил, я берег ее для тебя все эти пять лет. Расплакалась девица, помыла кота под душем, вытерла большим махровым полотенцем и накормила говядиной до отвала, так, что он мог только…

Но долго боролся Игнат со своей натурой. Он пытался и пытался привыкнуть, полюбить по-настоящему, как пишут в тех же книгах. Он внушал себе восхищение этими тапочками, но они шлёпали по его дому, по его полу, по его кухоньке. И звуком своим выживали Игната в сарай. После седьмого романа Игнат сдался и твёрдо решил жить один. Ему было сорок семь лет, когда врач приговорил его к строгому покою. Все любимые занятия нужно было отменить. Вдруг стало нельзя водить машину, заниматься верховой ездой и…

Вот уже более полувека Вилий Визильтер продолжает работать в документальном кино в качестве сценариста и режиссёра. В 2015 году к 70-летию Победы в конкурсе «Наше Подмосковье» в рубрике «Спасибо деду за Победу» его фильм «И вечный бой…» получил Вторую премию. За это время автор издал две книги документальной прозы: «Закадровые нескладушки» и «Эхо Эпохи». «Свет во Тьме» – первый опыт художественной прозы. Часть первая Главные действующие лица: СВЕТЛАНА КОРОЛЁВА, 19 лет от…

Коврик сиял своими резиновыми ячейками, на входе царила чистота, а мне еще предстояло царить в группе. "Константин, значит…хм" … и понесла гордо поднятое лицо главной хозяйки дальше в рабочие будни. Про блондина Лёню и любовь к детям. Сегодня в группу вернулся один из близнецов по имени Лёня по фамилии Конев. Лёня Конев. Вырывалось все время Коня с ударением на первый слог. Но я была не далека от истины. Блондин с кудряшками, голубыми бездонными глазами, ресницами вразлет. С характером,…

Единственное, почему мы не стали такими же, как наши родители – это интернет. Он позволил забываться и безобидно выпускать пар. Сколько судеб он спас по началу? Вместо того чтобы связаться не с той компанией, ты смотрел видео и смеялся с тупых шуток. Вместо того чтобы пробовать без презерватива, ты смотрел порно. Вместо того чтобы загонять иглу в вену, ты смотрел очередное паршивое американское кино, где мир не похож на наш. Ты смотрел, смотрел, смотрел, пока в один прекрасный миг, не понимал,…

– Но где вы возьмете ключи?! – кричала она в трубку. Эта девушка, приходя с ночной смены на съемках какой-то дешевой комедии, утром будила нас и кричала, что сейчас она устроит нам мастер-класс по выносу мусора. Мусора в ведре было мало, а Лена оставляла после себя шлейф валерианы. Ленка состояла, как будто, из отдельных частей; чрезвычайно длинных ног и маленького туловища. Входила она в блок всегда по частям, так, что сначала со стуком появлялись её ноги, потом угловатое туловище и следом взлохмаченная…

Я обернулся. Жена одноклассника стояла в цветастом платье и туфлях на таких шпильках, что приходила мысль о стриптиз-баре, а не о добропорядочном доме. Детьми уже не воняло, запахи перебил аромат духов – дешевых, но сильных. Она стояла и молчала, и я тоже молчал, не зная, что сказать. – Ну и как? – заговорила она. – Что именно « как »? – уточнил я. – Как я вам больше нравлюсь? В том, или в этом? – В этом, конечно, – ответил я, не кривя душой. – А вот так? Я не успел сообразить,…

– До сих пор поверить не могу, что какой-то там ген взял и внезапно активировался. Быть может это кара Господня? – Когда это ты успел стать набожным? – Он тяжело вздохнул – На данный момент рекорд по продолжительности жизни с этими «Красными легкими» – двадцать семь лет. – Двадцать семь? – считай, повезло. Люди с, например, муковисцидозом умирают детьми в большинстве случаев. – Да, но в масштабах не сравнится. – Шепотом: – Это секретно, но они думают, мы можем потерять четверть человечества.…

– И действительно, лучше бы я тогда умер, – он лег на пол и раскинул в стороны руки, готовый то ли быть распятым, то ли принять благословение свыше. Часть первая. «Сумрачная музыка» Глава I Был обычный апрельский день: солнце таращилось в окно желтым радостным глазом, заполняя комнату нежными всполохами на стенах, шкафах, тонкими полосками ложась на пол. Питер поморщился, выглядывая во двор: – Ненавижу яркое солнце! Кто вообще придумал утро? Хочется сдохнуть, ей Богу. Он нехотя…

Удивившись ходу мыслей, я остановилась, чтобы осознать, откуда, зачем и почему. Недоумение быстро прошло, так как всё стало вполне понятно и объяснимо: октябрь, осенние листья, первый гербарий, урок биологии, день учителя, Галина Григорьевна Топорова. Великолепное сочетание имени, отчества и фамилии. Учитель биологии, легенда нашей школы, удивительный человек! Ее уроки сложно передать словами. Что мы, ученики, только не вытворяли эти сорок пять минут в кабинете на третьем этаже! В буквальном смысле…

Однако человек живёт и здесь. Мужичонка, ведь известное дело: сноровист и живуч. И ежель всё ж доведётся, по своей ли воле (а не приведи Господь по какой ишшо надобности побывать здесь), одна тут с запада дорога. Та, что Старый Демидовский тракт прозывается. По нему путь держать следоват. А уж там на тракте опять всё одно – никак не пройти-не проехать мимо постоялого двора, что в полсотни вёрст от города Тагила. Постоялые дворы с трактиром при нём («с заездом», то есть), завсегда на энтом месте…

Вечерами, когда мне становится особенно грустно, я отправляюсь гулять по городу. Эти странные прогулки стали настолько обычным для меня делом, что теперь уже, до того как покинуть квартиру, я знаю, кто встретится мне и каким будет разговор. Вечерние разговоры немногословны и обрывисты. Вечером человек более замкнут, чем днем. Выходя из дома во двор, я встречаю старика. Каждый вечер он, как и я, только минут на десять раньше, выходит во двор, где в это время совсем уже безлюдно (разве иногда приютится…

Кто-то сзади толкнул меня и извинился. Очнувшись, я положила в корзинку помидоры. А вот если бы сказали: сегодня есть сыр за двести, и завтра будет сыр за двести, и всегда… Оставалось бы только решить, берешь ты его или нет. Или ты хочешь сыр, или не хочешь… – Вы или берите, или отойдите, – раздался у меня над ухом требовательный голос. Оказывается, я перекрыла доступ к овощам. Поспешно отодвинувшись, я ухватилась за мандарины. Современность хороша прогрессом. Мне нравилась система самообслуживания.…

– Представь, что ты хочешь купить машину, – сказал он, затягиваясь сигаретой. – Ты десять лет копишь деньги на подержанные «Жигули», но когда приходишь за ними, тебе за те же деньги отдают новенький серебристый «Мерседес». Трудно представить? Ты подумаешь, что в этом есть какой-то подвох. Если у тебя есть голова на плечах, ты от такого щедрого подарка откажешься. Так и с женой. Тебе не отдали в жены дурнушку Дадашевых, выставив кучу условий, и вдруг просто так, безо всяких условий, отдают красавицу.…

В два часа ночи бар закрывался и приходилось идти домой. В последний год она уже даже перестала врать матери. Все ее речи, надуманные по дороге, не нуждались в оглашении. 70-летняя старуха уже ни о чем не спрашивала. В детстве Арин привыкла подолгу не засыпать. Только после неторопливого поворота ключа в замочной скважине девочка проваливалась в сон. Отворачиваться к стене и считать про себя считалочку, чтобы попасть в царство Морфея ребенку было не нужно. Ей снились большой дом с красной крышей,…

– Да дурачусь я! – отшутился Антон Григорьевич. – По друзьям соскучился просто да соседей желаю от души угостить. Вот и все. Все – так все… Гуляли и впрямь всей деревней. Широко гуляли: две гармони до утра не умолкали; бабы голосили частушки, мужики выдавали русскую плясовую да «Барыню» с выходом; пустели одна за другой четверти с ядреным самогоном, и некоторые, кто послабее, завалились под яблони и, перекрывая стрекотание всего садового братства кузнечиков, пугали храпом окрестных собак. Тут-то…

И опять под натиском его стремительного движения трещал лес, тряслись и осыпались зеленой хвоей ели и сосны, а звери забивались поглубже в норы и испуганно замирали… Лишь на околице деревни Сосновка леший замедлил свой сумасшедший бег и приостановился. – Значит помер ваш поп Ляксей? – торжествующе проблеял он. – Теперь держись, худосочное племя! – Ась? – донесся из торбы слабенький голосок. – Вот-вот, говорю же, наше время приспело – помер здешний поп, никто нам сегодня мешать не будет! – леший…

Впрочем, сам он был тем еще шизоидом. И конечно же недиагностированным. Он едва ли выносил жизнь, не ходя по её краю, иначе бы давно обосновался в каких-нибудь Парижах или же столицах Франции. По крайней мере в теории, которую он не любил. Мысль, не имеющая никакого материального воплощения, не трогала его душу, которую, впрочем, он заложил. Вернее, попытался. Отчаянно и абсолютно. Виктор мать его Громов с едва ли выносимой горечью узнал, что это так же затруднительно для жизни, как сам аборт после…

– Да что Гусевы? – рассердился он. – Жлобы они. Петька Гусев как был майором, так и помрёт. А я, как ты помнишь, теперь подполковник. Начальник! И всё, хватит! – Василий Петрович отодвинул тарелку, резко встал… и оказался лицом к лицу с Николаем Дорофеевичем, железным своим естеством буквально выпирающим из висящего на стене фотографического портрета. Пузынёв старший непреклонным крестьянским взглядом гвоздил прямо в лоб и Василий Петрович, дрогнув, отступил. – Всё равно будет по-моему, – обронил…