Современная проза

– Поспи еще. Мы с Андреем пьем чай. Молча. Рано. Даже по тюремному распорядку еще очень рано, все, или вернее сказать, почти все, тем, кому положено, чья подошла очередь, спят. «Разносчики» только что принесли хлеб. Мы получили на всех. Такой у нас в камере порядок – хлеб получает тот, кто не спит. Не спим мы с Андреем. Молча пьем чай. Чай не очень сладкий, даже можно так сказать, что он не сладкий, а подслащенный. Впрочем, сладкий я и вообще-то не очень люблю. Но сегодня у нас с сахаром…

В такие вечера, как сегодня, Клэр и я наслаждаемся редкими минутами, которые можем провести вдвоем. Такое чувство, что у нас все еще впереди, что встреча в ресторане — досадная ошибка и что вечер только для нас двоих. Если бы меня попросили описать счастье, то я бы сказал: счастье самодостаточно и не нуждается в свидетелях. «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», — гласит первая фраза романа Толстого «Анна Каренина». От себя я бы еще добавил,…

Фельдфебель, уже пожилой мужчина с рыжевато-седыми усами и многочисленными нашивками на рукаве, медленно его изучил, окинул арестантку пронизывающим взглядом и скомандовал: - В офицерское отделение, в одиночку для смертников. Сердце Аники сжалось и через мгновение ему стало тесно в груди. Катастрофически не хватало воздуха. Солдат с безразличными сонными глазами на круглом веснушчатом лице несколько раз стукнул в железную дверь в дальнем углу. Через некоторое время в смотровом окошечке появился…

— Я пошла на работу, — сказала Жанна. — Ты, если хочешь, досыпай, если нет — на кухне завтрак. Не будешь есть сейчас — потом просто подогреешь. Пива советую — только советую — много не пить, к Михалычу в гости не ходить. Сегодня пятница, я, в принципе, могу освободиться пораньше. Ты нам планы на вечер строил какие-нибудь? — Не-ет, — выдавил он. — Ладно, позвоню к обеду, а то что-то ты не очень разговорчив. — Угу. Жанна развернулась — через секунду он услышал,…

Ну, а как им жилось на самом деле, этим «верным», «глупым» и «предателям»-неграм, мог бы порассказать дядюшка Альберт, «чучело» которого теперь белозубо улыбается из-за витрины ресторана, куда черным вход воспрещен; впрочем, они могут сколько угодно работать на кухне. В те буколические времена Альберту было, однако, не до улыбок, тогда он взбунтовался, узнав, что «добрые» хозяева целых десять лет «забывали» сказать своим «счастливым» рабам об отмене рабства. Кстати, и улыбаться было нечем — зубы…

Последнее воспоминание о нем, сохранившееся у матери, связано с моментом, когда он поспешно прошел через ее спальню. Он нечаянно разбудил мать, пытаясь нащупать таблетку аспирина в аптечке, находившейся в ванной комнате; она зажгла свет и увидела сына в проеме двери со стаканом воды в руке — таким она и запомнила его навсегда. Именно в тот момент Сантьяго Насар и рассказал ей свой сон, но она не обратила внимания на слова о деревьях. — Все сны о птицах — к доброму здоровью, — сказала она мне. …

Г-жа Капицкая открыла рот, чтобы ответить, обнажив крупные вставные зубы. Ее двойной подбородок, усыпанный бородавками, дрогнул. Вдруг она запрокинула голову и вздохнула. Потом закрыла глаза и шумно выдохнула. Д-р Калишер бросил на нее грустный недоуменный взгляд. Он не слышал звука открывающейся входной двери, но г-жа Капицкая, обладавшая острым слухом животного, вероятно, слышала. Д-р Калишер принялся тереть нос и виски, а потом вцепился в свою крошечную бородку. Было время, когда он пытался…

Задуматься о красоте женщин в исторической перспективе – голова кругом, и возникают изваяния богинь, муз и нимф во всей первозданной чистоте белоснежного мрамора, слегка окрашенного под телесный цвет, соответственно и с глазами, излучающими сияние женского взгляда. Прекрасные мгновенья, воссозданные резцом скульптора. Нетрудно понять, какое удивительное впечатление производила Афродита Книдская Праксителя. Это было упоение женской красотой и впервые в ее наготе, как купалась в море и выходила на…

– А здесь, доктор, ничего изменить нельзя, – слабо улыбнулась Кира. – Ну, в этом вы глубоко заблуждаетесь – все в ваших руках. Не измените – погибнете. И это не в переносном смысле, это не шутки: вы окончательно загоните себя. В общем, срочно нужен отпуск – тихое место, лучше санаторий: ванны, «иголки», массаж. Крепкий сон. Чистый воздух. Долгие прогулки. Это основное. Ну и, конечно, препараты – без них мы не справимся. Наладится сон, прибавится сил – это наверняка. Кира кивала и комкала в руках…

— Ты уже позавтракал? — спросила Алекс. Я усмехнулся. Мысленно я кричал. А потом Алекс ела, а я смотрел на нее. А она, в свою очередь, наблюдала, как я не свожу с нее глаз. — С тобой что-нибудь случилось? — поинтересовалась она. — А что? — удивился я. На тот момент пока ничего не произошло. Мы переезжали весь день. Снаружи бесновалась непогода, как всегда бывает в этом городе в период смены времен года. К счастью, я не депрессивный тип. Покончив с каторжной…

Егор топтался в сенях, слушал, как напевает дочь Маринка, собираясь на работу. Потом опять вышел на крыльцо. Безрадостно и с досадой даже оглядел свое ладное хозяйство: свежесрубленную баньку, огород с раскрытыми парниками, фруктовый сад, хлев и поветь с дровами, которых не на одну зиму заготовлено. Вон помидоры какие нынче уродились, величиной с кулак. Егор посмотрел на свой красный после бани кулачище. Потом перевел глаза на яблони. Белый налив висел уже прозрачный. Кусни, так и хрустнет, так…

— Читал запись, оценки давай… — Анна из Госдепа, кстати, считает, что сама подготовилась. Был ряд нетематических вопросов, от которых она ловко уходила. Про кризис еврозоны, например. На следующий день к Барбаре в отель прибежал сам Джек, ему же от Белого дома только дорогу перейти. Они так и условились, за кофейком неформально у нее в отеле посидеть. Джек ее послушал и вообще обалдел. Она так с улыбочкой ему: где, мол, видано, чтобы в международном банке, у которого Россия — главный клиент,…

Однажды она встретила на улице госпожу Форестье и рассказала всю эту историю. –  Вы купили новое ожерелье взамен моего? – изумилась Форестье. – Да! А ты так ничего и не заметила? Они были очень похожи. Она улыбнулась торжествующе и простодушно. Госпожа Форестье схватила ее за руки. –  Бедная моя Матильда! Ведь мои бриллианты были фальшивые! Они стоили самое большое пятьсот франков! Так заканчивается знаменитый рассказ Мопассана «Ожерелье». Ну, а дальше-то что? Так они и остались…

Какую семью искать [2] для Кузи? Желательно полную и активную. А главное — такую, которая примет Кузю со всеми его обстоятельствами — с мамой, которую он, конечно, помнит и забывать не собирается. С бабушкой, которая хочет с Кузей встречаться и, в силу своего возраста и характера, обязательно станет поучать, как Кузю воспитывать. Бабушке сказали, что для Кузи ищут семью. Реакция бабушки несколько ошеломила даже закаленных социальных работников, которые всякое видели и слышали. «В этой вашей семье…

Вешаться настроения не было. Проходя мимо гостиной, я безрадостно отметила размазанный по ковру салат оливье, перевернутую этажерку с треснутой ножкой и осколки бабушкиной зеленой салатницы. Пол коридора был усыпан блестками и колтунами серпантина. Мало что вызывает такое уныние, как грязная посуда, оставшаяся после вчерашнего праздника, вещи, бывшие модными в прошлом сезоне, и люди, которых ты когда-то очень сильно любил. Но лучше уж проснуться рядом с бывшей любовью, чем посреди помойки под…

Но лучше всего он запомнил запах. Тот самый («что-то еще»), который, став взрослым, стал излучать сам. Запах боя. Полусмертный, несказанно азартный запах сражения, когда оглядка не вовремя или одно неудачное движение могут оказаться последними. А потом последовал очень длинный и прекрасный праздник. И еще ему помнился день, начавшийся с прихода другого мужчины. От него пахло лошадьми, но и только. Вошедший присел перед ним на корточки, взял за плечи, улыбнулся и сказал: — Вот ты и притопал…

Поэтому я лишь бегло коснусь исторических вех. Оставаясь в рамках скромной гражданской панихиды… Как я теперь сознаю, газета появилась в исключительно благоприятный момент. Эмиграция достигла пика. С авторами не было проблем. (Как нет и теперь. Грамотеев хватает. Из одних докторов наук можно сколотить приличную футбольную команду.) Потребность в новой газете казалась очевидной. Существующая русская пресса не удовлетворяла читателя. «Новое русское слово» пользовалось языком, которым объяснялись…

«И буду оч-ч-ч-ч-чень убедительна с ним, не так ли?» Развернулась и, протаптывая тропинку в клубочках подрагивающей пыли, двинулась на выход. «Прочь из этой юдоли скорби, тишины и вселенских разочарований!» Шеф окликнул: – Эй, гуттаперчевая, ты оружием-то пользоваться умеешь? Фее захотелось показать язык, грязно выругаться, перевернуть на прощание парочку ветхих шкафчиков. Она уже пообещала себе, что никогда не возьмет в руки ракетницу: «В этом инфернальном месиве даже щелбаны небезопасны.…

повести Минус 1 Опять она сидит на подоконнике в картинной позе. Боком так, с ногами. Смотрит на улицу. Правая кроссовка часто и мелко дрожит, в ушах эти «таблетки» от плеера. Слышу шипяще-стучащий ритм спрятанной мелодии. Вот шел до уборной, а увидел ее — остановился. Вчера вечером было то же самое… Сидит, согнув свои тоненькие, в узких черных джинсах ноги. Лицо отвернула к окну. Прямые и длинные, какие-то золотисто-каштановые волосы собраны в хвост зеленой бархатной резинкой.…

Annotation Вторая книга серии "Срез тысячелетий" вобрала в себя лучшие триллеры и детективы на тему любви и ревности по итогам одноименных литературных конкурсов "Хранителя Идей" в 2010 и 2011 годах. Рене Маори: Самый страшный страх Кай Каренин: Пятая Владимир Аникин: ЧМО Анна Русских: Непрошеная милость Геннадий Лагутин: Монолог мертвого человека Михаил Акимов: Это был несчастный случай Юргин Слатвинский: Крест, камень и цветок Павел Ремнев: Рассвет Хаоса Ирина Редькина:…