Современная проза

Иногда из деревни приезжал отец. Грохоча деревянной ступней, поднимался на четвертый этаж, и сразу же через стены доносилось, как он прогоняет дочкиных гостей. — Убирайтесь, вашу мать, не то поубиваю! — кричал он. — Здесь что — хлев или квартира? И так далее, и так далее, пока все эти дружки-алкаши не уходили. Еще на лестнице слышался голос старика, Крыська отвечала, иногда плача, иногда, если была сильно пьяна, сама набрасывалась на отца и грязно ругалась. И в этой квартире, под присмотром…

Дустум, Рашид – генерал, узбекский этнический лидер, контролирует область с центром в Мазари-Шарифе (Афганистан). Ибрагим, Хаджи Мохаммад – глава шуры (совета старейшин) провинции Урузган (Пакистан). Карзай, Хамид – президент Афганистана. Карими, Вакил – представитель ИЦА в Афганистане. Коленда, Кристофер – полковник, бывший командир передовой операционной базы Нари, ныне ведущий военный специалист по стратегическому планированию операций войск США в Афганистане. Лейтингер, Кристиана…

Третьего кандидата звали Михаил. Он жил недалеко от дома Ольги, поэтому молодые люди решили встретиться и прогуляться. Михаил подарил девушке цветы и коробку конфет, чем приятно удивил ее. Не часто оказывают такие знаки внимания. Они гуляли и разговаривали обо всем на свете. Ольге он понравился. Смущало только то, что он все еще жил с мамой, хотя ему стукнуло сорок. Но она же не знает, какие у него семейные обстоятельства и что там в их жизни происходило и происходит! Может, по-другому никак. И осталась…

– Мати земля сыра, рассупонься, – торжественно произнес кузнец и поднял молот. – Мати-кукуруза, прими нашу жертву, – сказал шаман Ильченка и приставил осиновый кол между лопаток связанного мужчины. Ротмистр оккупационного русского корпуса Клименко, – почувствовав прикосновение острия к спине, – вздрогнул и заплакал. Слепыми глазами глядел памятник Штефану на кучку копошащихся у его пояса молдаван… * * * – Всем…

– Ну что, мужики, будем знакомиться? Все по русскому обычаю: поели, попили, теперь хозяина потешьте разговором. Меня зовут Николаем. А вас? – Йоха, – сыто жмурясь, сказал толстый – Это Иосиф, стало быть? – переспросил Николай. – Йоха, это Йоха, – подытожил толстый – Борис, – представился длинный. – Вот и ладно! – заключил Николай. – Едем в Москву, значит, – спросил он через некоторое время. – Ага, – зевая, ответил Йоха. Борис молча закурил, привалившись к спинке сиденья и испытывая…

— Ну? — в восхищении не верит Василий Федорович Стебеньков, но Володя и тут неумолим, даже бровью белесой не ведет. Речь его — к Сане и немножко, косвенно, к Витьке. Василия ж Федорыча Володя искренне презирает как неразборчивого алкаша. — Выпей, грит, Володичка, за мое здоровье, я, грит, в больницу вскорости ляжу. Ага. — А что, — поднимает от зеленого сукна большую свою голову Саня, — на заводе аванс был? — Был, — помешкав, подтверждает сообщение Володя. Он и не рад уж, что обмолвился, что…

В первом ряду, возле миссис Вайс стоял мужчина лет тридцати пяти и внимательно вслушивался в ее слова, но, дослушав речь экскурсовода до конца, все же не сдержался и с досадой произнес: – В итоге Германия проиграла. – Гюнтер, нельзя сказать, что мы проиграли в битве на Сомме. Германские войска были истощены намного сильнее англо-французских, и это истощение обеих сторон и положило конец битве. Формально в битве победа осталась за Англией и Францией, а Германия была вынуждена смириться. …

В торговом центре журчала приятная иностранная музыка и на подвешенных к потолку плазменных панелях показывали про красивую жизнь. Больше всего на свете Люба теперь боялась, что и это сказочное заведение будет низвергнуто местным загадочным и неотвратимым роком до уровня обычной барахолки. __________ Родилась Люба на Псковщине, в маленькой деревне неподалеку от реки Великой. Еле-еле закончила одну на три населенных пункта восьмилетку, год прокрутилась у матери под ногами, якобы помогая по хозяйству,…

И Грейс без колебаний добавила: — Но он вернется в воскресенье. — Тогда к его возвращению я приготовлю крем, который он так любит. — Уверена, ему это понравится, — машинально ответила Грейс. Марисоль готовила потрясающий крем с карамелью. Лэз любил уплетать его ложками еще теплым, прямо из миски. — Теперь можно и умереть спокойно, — говорил он Марисоль, целуя ей руку. Грейс не собиралась притворяться так долго. Она полагала, что Лэз вернется через несколько дней и все снова войдет в…

И бывает после этого первого, как отрежет — ни одного больше, но радость, как подкатила к горлу, так и не проходит. II Тому, кто в глаза не видел вылезших из земли грибов, надо их как-то запечатлеть, заранее полюбить грибной поиск. Казалось бы, здесь первый помощник — искусство. Для чувственного человека — а грибник таковой и есть — лучшего, кажется, и не найти. Но… возьмем поэзию. Небрежность некоторых поэтов в грибном творчестве поразительна. Один из них (взрослый) утверждает, что рагу…

Внизу, у подножия лестницы в восемь узеньких ступенек, ожидает, как уже было сказано, «201-й», поставленный на тормоз, ибо улица идет горбом; за рулем сидит Элен, вздрагивая от холода и постукивая по баранке оголенными кончиками пальцев, выступающими из вязаных митенок золотистого цвета. Элен — вполне красивая женщина, которая могла бы претендовать на сходство с Ораной Демази — в глазах людей, которые о ней помнят, хотя в те годы немало женщин в чем-то походили на Орану Демази. Под скунсовым манто,…

Напольные английские часы восемнадцатого века тоненько, звонко-протяжно пробили-пропели полдень с четвертью, и на кафедру влетел, точно вспрыгнул на нашест, известный артист, ведущий аукциона, — пружинистый, худой, ярко одетый, он и впрямь походил на верткого петушка. — Всем привет и доброго здравия! Уважаемые господа, мы начинаем! — сильным голосом с пивной хрипотцой объявил он, воздев в пространство руку с молотком. — Лот номер один! Русская школа, девятнадцатый век. Холст, масло, подпись отсутствует.…

Лале похоронила двух первых детей из четырех – военные годы, голод, холод, туберкулез. «Я не сломалась, Апельсин. Знаешь, благодаря чему? Я не могла взять и отказаться от мечты! С детства мечтала о семье, муже, детях, горячих лепешках за одним столом. Да, конечно, твой дед был рядом и поддерживал меня. Но я чуть не сломалась по-матерински… Заставила себя подняться и пойти дальше. Первые шаги давались с большим трудом – качало, болело, плакало. Порой приходится учиться жить заново. И, главное, не…

Разрешите представиться. Томазино Ченнини, ваш покорный слуга. Мастер на все руки, хорош в любом ремесле. Однажды на досуге мне довелось прочитать все книги в обширной библиотеке, поэтому я стал надежным источником самой разнообразной информации; благодаря моим особым личным качествам я стал надежным домоправителем множества семейств; я неутомимый слушатель и поэтому стал бездонным вместилищем слухов и сплетен; у меня потрясающая интуиция, которая дает себя знать подергиваниями в коленной чашечке,…

Лариса Петровна разбирает вещи и на все лады повторяет: «Как? Как вести себя правильно?» Если нет подруг, нет профессии, нет родителей, нет детей, потому что дети в Европе – это хрупко, тревожно и на отцовы деньги: трогать не смей, не порушь. Она ищет свитер. У нее должен быть – черный, немаркий, самовязаный, мужем прозванный «колхозным». Ищет свитер и улыбается. * * * У Ларисы Петровны нет обиды. Могло быть хуже. Он мог на ней вообще не жениться. Павлуша-младший, сынок, рос бы байстрюком.…

– Пить меньше надо! Забулдыга развел руками, мол, куда уж меньше, и засмеялся вместе со всеми. Что же касается о. Серапиона, то он видал в жизни виды и, как говорится, ухом не повел – как стоял, так и продолжал стоять, ни шагу не сделав навстречу счастливой и одновременно несчастной своей жене и матери их общего ребенка. О. Серапион был не в облачении, но выглядел торжественно: в начищенных кирзовых сапогах, в черной довоенного еще сукна и шитья фрачной паре и в застегнутой под горло желтоватой…

Он открыл книгу там, где у него было заложено газетным отрывком, и подсунул ему под нос. — Не по-нашему написано, — сказал Никола. — Мне мнение твое нужно, — жалостливо попросил отец Андрей. Никола уставился на разворот. Закашлялся. Потом без напоминания уставился опять: — Ну че, знатно, — промычал он и повалился на бок назад на матрас. — Можешь так? Но только в нашем православном духе, с одеждами другими и прочая? Никола выругался. Отец Андрей перекрестился. — Словами ответить…

Изабел напрягает зрение, стараясь разглядеть дорогу. Проверяет уровень горючего. Осталась половина бака. Она сбрасывает скорость. Нужно торопиться, но придется свернуть, чтобы наполнить бак. Изабел протирает окно. Видимость пока еще не так плоха. В тайничке заднего сиденья лежат деньги, взятые из банка на обустройство, пока она сумеет найти работу. Все камеры при ней, а маленький чемодан набит одеждой. Пусть Люк выбрасывает остальное. Пусть отдаст на благотворительность или новой подружке. …

Самого же носителя кашля схоронили под покровом из камней. Беглецы надеялись христианским погребением снискать хоть каплю Божьей милости, а может, рассчитывали уйти подальше, пока не обнаружится смерть и последующая кража. Рабы одного господина, не в силу схожести, а больше по привычке уживаться, кот и птица поначалу держатся по соседству, не отваживаясь на дальние рейды. Затем постепенно сходят с дороги, проторенной людьми, и углубляются в дебри отвесных круч и кустарника, скорее в инстинктивном…

Планов у них было много — планы головокружительные громоздились в туманном будущем, теснясь, как летняя флора дорсетского побережья, — и такие же красивые. Где и как они будут жить, кто будут их близкие друзья, он будет работать в фирме ее отца, она — заниматься музыкой, как распорядятся деньгами, подаренными ее отцом, как не похожи будут на остальных, по крайней мере внутренне. Это все еще была эпоха — она закончится к исходу того славного десятилетия, — когда молодость считалась социальным обременением,…