Современная проза

- Что такое тут? - из лифта выскользнул доктор Зу со стаканом кофе в руках. - Конец света наступил? - До конца света еще пять дней, - ответил ему всезнающий оператор с центрального канала и хотел уже пояснить, почему такая паника, но доктор увидел все сам. Он бессвязно замычал, выронил кофе и пошел, словно заколдованный, в эпицентр, где уже толпилось несколько десятков человек. На пролитом кофе тут же кто-то поскользнулся. - Вениамин, вези их в морг! - закричал завклиникой, прикрывая рукой…

24 июля 2009 5 августа 2009 25 августа 2009 26 августа 2009 20 сентября 2009 24 сентября 2009 24 сентября 2009 30 сентября 2009 5 ноября 2009 ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ Меня всегда изумляло честное лицо психоанализа, чьи практические методы базируются на интерпретации рассказов о сновидениях, ведь сон – это всегда непроговариваемое. Сновидение – прежде всего – место, а место – всегда безымянно. Имя не объясняет, не очерчивает всех обстоятельств места,…

Когда Мари вошла, Юнна стояла на лесенке и прибивала полки в прихожей. Мари знала, что когда Юнна начинает мастерить новые полки, она приближается к периоду работы. Разумеется, прихожая станет какой-то не такой, слишком маленькой и тесной, но эта точка зрения несущественна. В прошлый раз полки висели в спальной, а следствием этого стала чрезвычайно удачная серия гравюр на дереве. Мимоходом заглянула она в ванную, но Юнна еще не приготовила бумагу для печати, еще не замочила ее. В те времена, когда…

Ведь Кирито взял самое лучшее от обоих родителей, мамины не японские большие глаза, от отца блондинистые непокорные волосы. Он не точная копия Джотто, но его потомок, и это заметно всем мафиози. Его характер — это сплав папиной разумности и маминой наивности. Он уже сейчас не по годам умен и защищает свою сестру. А Тсунаеши? А что Тсунаеши, она пошла в свою прапрабабушку Йоко Араки: тонкая, с глазами цвета карамели и волосами, меняющими свой цвет в зависимости от освещения в пределах русого спектра.…

– Давайте я включусь, – ему не нравились методы Стальевича, переполненные намёками и полутенями, неспешные эмигрантские ленинские «два шага назад, один шаг вперёд». – Нет, друг мой. В команде должно быть чёткое функциональное разделение, – шеф посмотрел на него уставшими глазами. – Ты за молодежную политику отвечаешь, вот и пошукай, чем тут провинциальная поросль разговляется. – В городе есть костёл? – спросил он нукера. – Найдём, – сказал нукер. – Какие ещё будут указания? – Послезавтра…

 - Дерьмо! — с сердцем произнес Виктор Анатольевич, наклоняясь над раковиной.  Непонятным осталось, к кому относилось это ругательство: к отражению ли, к осеннему ли утру, или к жизни вообще.  Он быстро покончил с умыванием, после недолгого раздумья «Бриться или нафиг?» решил все же не бриться, наскоро пригладил во–лосы расческой и вернулся в комнату. Сначала ноги привычно понесли его в кухню, но он сердито их одернул. Хватит! Теперь он сам решает, когда, что и в какой последовательности делать.…

За эти девять лет именно русская литература принесла мне весьма приличный доход. Благодаря ее пылающим страницам я прошел суровый путь от рядового повара в подпольных забегаловках Гонконга до шефа-по-вызову с тремя звездами и могу позволить теперь себе жить гастролями, кочуя по миру. Ну и конечно – Опыт, Опыт, “сын ошибок трудных”. Да и мать его – Случайность. И отец – Интуиция. Все, все приходит с годами… Так что – книгу надо любить. Недаром мой наставник Zokal, получивший “пожизненно” за легендарный…

— Розами пахнет? — переспросил гуменщик. — Ну что же ты его сразу лопать-то принялся! Разве ты летом цветами питаешься? Ты же не корова! — Ох, оно такое... — застонал батрак и обеими руками обхватил вздувшийся живот. — Вот теперь поделом бы тебе на тот свет отправиться с этим лакомством! — сказал гуменщик. — Мыло — это твое восточное лакомство. Господа им моются, оно в пищу не годится! Одна отрава! А ты, небось, и дерьмо готов сожрать, лишь бы на дармовщинку! — Чего ж они его в кладовке держат,…

Здесь-то и стоит более непосредственно обратиться к русскому читателю этой книги. Я хотел бы закончить мое вступительное слово двумя отрывками из предисловия к ее польскому изданию 1965 года, которые и по прошествии двух десятков лет не утратили актуальности. В первом говорится: «Если «Иной мир» дождется когда-нибудь русского перевода и переброски в Россию (как мы видим, дождался. - Прим. 1986 года), он лишь обогатит уже существующую там письменную литературу о советских «мертвых домах». Раз открывшейся…

И тогда, совсем испугавшись, я просто стала у стены. Решила наблюдать. И это было так скучно! Тысячи людей, которые мечутся от двери к двери, в надежде найти подходящую, в надежде найти свою. Я ни черта не понимала, но всё это казалось мне чем-то абсурдным и глупым. Может, я просто не видела смысла, но это было очень глупо. И что хуже всего, я ужасно хотела присоединиться ко всем этим людям. Меня тянуло к ним, я знала, что тоже должна искать дверь. Все, кстати, ужасно косились на меня из-за того,…

Однажды скидываем в очередной раз сотку тонн на плавбазу, а нас неожиданно грузят снабжением для рыбака типа нашего и отправляют в Мапуту, где он в межрейсовом ремонте стоял. Не пойдёт же ванна к мыльнице — проще другую мыльницу послать, — заржал Декс. — А Мапута, Брат, это уже Индючий океан. Прикинь, как меня торкнуло — в первый свой рейс прокатиться из Атлантики в Индючий через Добрую Надежду, да ещё отдохнуть от порядком подзаипавшего промысла. К тому же, бывалые рассказывали, что в Мапуте той…

А в конце этого траурного пути, на подъёме, на лысом холме, перед взглядом его встаёт угловатая сгорбленная фигура. Приземистая старушка, повёрнутая к нему спиной. Она возвышается над пригорком выцветшею, поблёкшею тенью… но тень эта до боли знакомая. И он вдруг узнаёт: ведь это же бабушка, мамина мама, дорогая, любимая бабушка. Это её убранные в пучок серебристые волосы, её утеплённая серая шаль. Но ведь ушла, умерла она… уже десять лет как. Почему же она сейчас здесь… и почему от её спины…

Бесконтрольность Ему не удавалось контролировать свои мысли. Они блуждали где хотели, и, следя за ними, он испытывал страх. Мысли эти не были добрыми, и, судя по ним, в нем жила жестокость. Он думал, что мир слишком безрадостен и люди заслуживают только того, чтобы пришел конец их существованию. В то же время он подозревал, что между жестокостью воображения и творческим импульсом есть какая-то связь. Поиски Все думаешь, что должен существовать некий текст, в котором…

Но на сей раз Умман мама ошиблась. Прошли неделя, десять дней, а потом и месяц, а она все не могла оправиться от болезни. Итак, стало ясно, что нынешнее недомогание вызвано не какой-то там простудой и ничего общего не имеет с простой болезнью. Но даже и тогда Умман мама, чтобы не пугать мужа и не причинять ему лишнего беспокойства, поначалу, как могла, скрывала от него свое состояние, про себя же думала: “Эх, старый, похоже, за мной пришел-таки Азраил, который рано или поздно приходит ко всем. Но…

— Думаете, это сглаз? — Никакого сглаза не существует, дона Мунда. Болезни возникают по объективным причинам. Мунда стучит в дверь спальни-крепости, где заперся и чахнет уже который месяц ее старик. Она ждет, что Бартоломеу проворчит что-нибудь в ответ. Тщетно. Не жалея костяшек пальцев, она барабанит снова. Доктор Сидониу робко пытается ее остановить. — Может, он спит. Я попозже зайду… — Ничего, этот проснется как миленький. Иногда она называет мужа…

РЯДОМ С МАСТЕРОМ9 ТВОИ СЫН, РОССИЯ, ГОРЯЧИЙ БРАТ НАШ... С МЕСТА ВЕЧНОГО ХРАНЕНИЯ ЕГО СОТВОРЕННОЕ ПОЛЕ СЛУЖБА ВАСИЛИЯ БЕЛОВА с ЛЮБОВЬЮ и ВИНОЙ10 В НЕКОТОРОМ ЦАРСТВЕ, В НЕКОТОРОМ ГОСУДАРСТВЕ...11 РУСЬ. ВЕСИ, ЛИКИ, ЗЕМЛЯ V.РОССИЯ УХОДИТ У НАС ИЗ-ПОД НОГ ВЫ НАВЯЗАЛИ СТРАНЕ ПЛЮРАЛИЗМ НРАВСТВЕННОСТИ13 РОССИЯ УХОДИТ У НАС ИЗ-ПОД НОГ14 «ТАК СОЗДАДИМ ЖЕ ТЕЧЕНИЕ ВСТРЕЧНОЕ...»15 МЫ НЕ ПРЕДАЛИ КРЕПОСТЕЙ, НА КОТОРЫХ СТОИТ РОССИЯ16 НАРОД, ОН СВОЙ, А ЖИВЕТ СТОРОНОЙ17 УЧЕНЬЕ: СВЕТ…

Он шел по раскаленному шоссе, надвинув на брови темно-синюю панаму сомнительной чистоты, но смелого фасона в стиле детсадовских модников и насвистывал нехитрый мотивчик из их же репертуара: "Папа-пуа-папуасы снег не видели ни разу, папа-пуа-папуасы в жаркой Африке живут…" Дорога то бежала круто вверх, то падала струей воды, сверкая черными разводами, по сторонам ее темнел и светлел смешанный лес, и почему-то чахлые березки склонились все к жаркому шоссе, точно ивы. Много нахожу я неясного в природе,…

Машин не любил думать. Особенно по дороге в ночную смену. Игорь Максимов был младше Машина и вообще младенец, черт бы его побрал. Что он видел? — армия, полгода в Магадане и зима на Чукотке. Все. А я? И сразу поплыли сибирские города, тайга под Тобольском, алмазные рудники Якутии… Сначала он увидел вымощенную деревянными кругляками улицу Якутска и греющихся на солнце лошадей и возчиков. Телеги с бочками петлей стояли у колонки с водой. Струя из колонки резко сузилась. Теперь она текла,…

И опять на него накатило… …Солнце валилось за Тигр, и ночь наступала на город. Слоился туман над рекой и каналами, и в последних лучах зеленовато блеснул узкий край нарождающейся луны; оливы тревожно дрожали под жарким ветром Сирийской пустыни. Кончался двадцатый день последнего месяца солнечного года по зороастрийскому календарю. Молодой воин, сын ромейского патрикия, Анастасий Спонтэсцил, осадив лошадь на насыпи канала, смотрел на город, на Тигр, на умирающий закат и нарождающийся месяц. Он…

I Фелисито Янаке, владелец компании «Транспортес Нариуала», вышел из своего дома в то утро — как и каждый день с понедельника по субботу — ровно в полвосьмого, после того как посвятил тридцать минут гимнастике цигун, принял холодный душ и приготовил свой обычный завтрак: кофе с козьим молоком, тосты с маслом и капелькой меда. Дон Фелисито жил в центре Пьюры [1] , и на проспекте Арекипа уже бурлила утренняя толчея, высокие тротуары были заполнены горожанами, которые спешили на работу,…