Современная проза

Гости задвигали стульями и тоже поднялись из-за стола. Последовала минута молчания. — И я тоже должен ехать в Склифосовского? — спросил малознакомый гость. Он обратился в никуда, и ему не ответили. Никто точно не знал, что он должен, а что — нет. Каждый мог отвечать только за себя. — Надо вызвать машину, — предложила красивая подруга хозяйки. — Зачем? — с осуждением спросила некрасивая подруга, так как любая конкретность в этой ситуации выглядела неуместной. — Ну не пешком же мы пойдём…

Люся выздоровела и написала Нине дарственную на дачу. Осталось заверить у нотариуса. Но образовалась перестройка, к нотариусу такие очереди… Дорога к магазину проходила мимо мусорных баков, и Люся всегда опасалась увидеть там крысу. С крысами у нее было связано пренеприятнейшее воспоминание. Прошлой зимой ударили морозы до тридцати градусов, и в дачу забежала пара крыс: муж и жена. Да так и осталась. Люся решила установить с ними негласный уговор: пользуйтесь домом, крупой, но чтобы тихо. Чтобы…

— Тоже. — И вечером? — И вечером. Никитин вытер лоб рукавом. — А как вас зовут, сосед напротив? — Женя… То есть Евгений Палыч… Ну, в общем, Женя. — А меня Наташа. Помолчали. — А что вы делаете сегодня вечером? — осмелел Женя. — Может, пойдём походим? — Заходите. Мы и решим. Может, действительно пойдём и походим. — А когда? — Да хоть сейчас, — предложила Наташа. — Подъезд пять, квартира двенадцать? — уточнил Никитин. — А откуда вы знаете? — поразилась Наташа. — Вычислил.…

Наконец отворилась дверь, и вошел настоящий мужчина, строитель лучшей жизни. Наташа успела заметить, что рубашка у него белая и некрахмальная, лежит мягко… Волосы русые, растут просто, а лицо неподвижно, будто замерзло, и на нем замерзло обиженное выражение. — Знакомьтесь, — сказала Ирка. — Толя, — строитель протянул руку. — Наташа, — она пожала его жесткие пальцы и посмотрела на Ирку. — Садитесь, — непринужденно руководила Ирка. Толя сел и прочно замолчал. Иногда он поднимал глаза на…

Они уехали вместе. Алина жила в пятиэтажке, в однокомнатной квартире. Весь город, кроме старого центра, состоял из этих убогих панелей. По швам панели были промазаны черной смолой, чтобы не протекала вода. Из окна виднелись другие панельные дома – депрессионное зрелище. Если видеть эту картинку каждый день, захочется повеситься. Или уехать в другую страну, где человек что-то значит. У Алины был раскладной диван и раскладушка. Вместе разложили диван. До раскладушки дело не дошло. Какое-то…

Тишкин перестал оглядываться, стал просто пить и закусывать. И беседовать. Но больше слушал: кто что говорит. Говорили всякую хрень. Самоутверждались. Конечно, застолье – это не круглый стол, и не обязательно излагать глубокие мысли. Но хоть какие-нибудь… К Тишкину подошла Алина, технический работник фестиваля. Она была из местных. На ней лежала функция расселения. – Извините, – проговорила Алина. – Можно, я подселю к вам актера Гурина? – Он же голубой… – испугался Тишкин. – Что? – не поняла…

Когда знак зодиака менялся на Скорпиона, становилось совсем уж ветрено, темно и дождливо. Мокрый, струящийся, бьющий ветром в стекла город за беззащитным, незанавешенным, холостяцким окном, за припрятанными в межоконном холоду плавлеными сырками казался тогда злым петровским умыслом, местью огромного, пучеглазого, с разинутой пастью, зубастого царя-плотника, все догоняющего в ночных кошмарах, с корабельным топориком в занесенной длани, своих слабых, перепуганных подданных. Реки, добежав до вздутого,…

ИНТЕРВЬЮ – Как вы относитесь к сегодняшнему состоянию культуры в России? Чем она, к примеру, отличается от культурной ситуации десятилетней давности, когда Вы и некоторые другие писатели «новой волны» оказались на вершине читательского признания? – Безусловно, для меня то время, начало перестройки, было куда более приятным. И не только из-за читательского признания – хотя я бесконечно благодарна всем моим читателям, многие из которых меня и сейчас не забыли, – но оттого, что это было время…

Петр женился на Басе два года тому назад — есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — по той простой причине, что он ее любил, а она была от него без ума. Карусель с креслами, подвешенными на цепочках, романтично вертелась в объятиях июньского дня, и Петр прокатился на ней под радостный визг детей и тем окончательно доказал Басе свою любовь. Он такой смелый! Значит, если ты меня любишь, то на все для меня готов? А на что? Вот на эту карусель сядешь? Сиденья, казалось,…

Человек негромко кашлянул, чтобы как-то снять некоторую неловкость положения. И тут же сказал «Здравствуйте». Сказал просто и естественно, что несколько меня приободрило. И я ответил, как мне показалось, тоже просто и естественно – «Здравствуйте». И он еще более просто и естественно, сделав приглашающий жест раскрытой ладонью, сказал: «Прошу, как говорится, чем богаты, тем и рады». Это был уже совершенно непредсказуемый сюжетный поворот. Я оценил фигуру предполагаемого маньяка. Расклад был таким,…

Зрелое творчество Уайта – попытка исследования и духовного освоения этой «Великой Австралийской Пустыни», и если мир его книг часто населяют чудаки, одержимые, визионеры, изгои и безумцы, то большей частью лишь потому, что их взгляд, следуя за взглядом их творца, видит пустыню там, где другие видят нормальную, по-буржуазному обеспеченную благоустроенную жизнь или же, говоря словами писателя, «глядят на мир невинными голубыми глазами и ничего не видят». * * * То, что Патрик Уайт – крупнейший писатель…

1 Стоя у скамьи подсудимых, Уилл Гудмен обдумывал свое положение с отстраненностью, которую лишь усиливал основательно приправленный сканком косяк, выкуренный им перед выходом из сквота. До недавнего времени тонкости уголовного законодательства ровным счетом ничего для него не значили. До недавнего времени. Его арестовали на демонстрации протеста против продолжения автострады, что катком катила через весь городу, разрушая все на своем пути. Уиллу было совершенно очевидно, кто здесь настоящие преступники,…

Впрочем, в июле сорок пятого, когда приключилась беда с моими очками, я уже не носил матросской формы. Мы ее сдали и ходили в облегченной – тропической. Одетый в эту форму, я однажды здорово перебрал спиртного, свалился под откос и разбил очки. Спросите, почему я напился? Напился я с горя. А что за горе? Пришел приказ о моем переводе. Почему же этот приказ вверг меня в уныние? Дело в том, что место службы у меня было лучше некуда. Помнится, наш большой бронированный автомобиль с антенной на крыше…

Самбукус нигра… Эти слова мне ничего не говорят. Слышать-то я их, конечно, слышал, но растения не помню и не могу объяснить его власть надо мной. – Кустарник, очень распространенный, – продолжает дочь. – Ты наверняка встречал его в парках. С виду редкостно заурядный. Всегда наводит на меня тоску, вроде дождливого воскресенья. Самбукус… И все же это словцо нашептывает мне о чем-то тайном, темном и тревожном, что погребено в сокровенных уголках моей души, о чем не хочется даже думать… Среди ночи…

– Та-ма-йо [4] , 1958, – прочитал, прищурившись, Дон Диего. – Ну и ну! Сравни-ка с незнакомкой, которую мы только что видели. Ту женщину можно и сейчас встретить на улице, а эта… Она же разрублена красками на куски, будто искусство четвертует искусство. Посмотри, нет, ты только погляди на ее немыслимую шею, на… Ну где ты видел такую женщину? – Маски имеют обыкновение превращаться в лица, -ответил я. – А ее рот… «Презрение переходит в жестокость», так можно сказать. Видите…

I Оказалось, что родник всегда был связан в моем сознании с памятью о матери. Раньше я и не представлял себе, что такая связь существует. Я совсем забыл о ней. Что ни говори, ведь мне было только восемь лет, когда мать умерла. С тех пор прошло тридцать три года, и ни разу я не вспомнил о нем, пока соседи, которых я хорошо знал, не стали умирать один за другим. Почему же именно тогда снова встал перед глазами тот родник? Врачи рекомендовали матери для поправки здоровья переехать в другой район,…

– Женщина, алё, мы здесь! – закричал Жаров и помахал рукой. – Кого, мене? – спросила женщина. – Дверь-то открой! – сказал Жаров. Не успела она выйти из лифта, как Жаров ворвался навстречу, ударил её монтеровкой, повалил и выхватил из кармана ключи. Пока Коншин пытался открыть дверь в коридор, Жаров выволок женщину за воротник на балкон. Когда она пыталась вырываться, он бил её кулаком по голове. Но открыть этими ключами дверь было невозможно, потому что женщина была с другого этажа. …

И дальше все шло хорошо. Сын преуспевал, муж был нарасхват в случаях всяческих кремлевских полипов с угрожающими наклонностями. Дочь с помощью друзей сдала экзамены в пединститут. Не потому что дура, а потому что она откровенно сказала: ей на фиг не нужно образование. «Ваще». Но мать поймет это потом. Одним словом, ни шатко ни валко училась, как дочь заслуженной учительницы, на бюджетном отделении. Беда пришла с машиной. Сын купил, потому как у всех приятелей уже были. На третьей или четвертой…

Зимой, когда осень погибала, кукуруза завершала свой однолетний цикл. Поле покрывалось коростой снежного наста и на нем больше ничего не росло. Вороны, прилетавшие с севера, ходили по полю вразвалку, как маленькие динозавры, оставляя за собой трехпалые отпечатки лап. В феврале, далеко на границе полей, появлялась вереница танков. Где-то там, на краю земли, они очерчивали параллельные логарифмические гирлянды гусеничных следов. Шли учения – рядом находилась закрытая танковая часть. Офицеры части…

Черви (в карточной игре). Если в масть, то к счастью человека. Черви (земляные, а также те, что внутри человека). Поедают тело, чтобы жила планета Земля. Слава червям, которые... И многое иное покушается на тело. Например, микробы (есть и полезные и весьма вредные для тела). Слава микробам, которые... Слава! Слава! Вечная слава! А вот Душа, что для нее полезно? А что вредно? Душа - это другое. Это - совсем другое. Тот, кто оказался за пределами жизни, может рассказать о душе…