Современная проза

Восемьсот лет назад в южной Франции уже произошла одна из первых европейских сексуальных революций. Сексуальная революция сопровождалась революцией психоделической. Тоже одной из первых. Позже то, что происходило в те годы в южной Франции, назовут ересью альбигойцев. Рядом с обрядами альбигойцев шоу Мэрилина Мэнсона показалось бы детской пугалкой. Перерезав католиков, французские альбигойцы, гордые своей продвинутостью, отжигали на бесконечном карнавале… они раз и навсегда решили, стоит ли жизнь…

Мы исповедуем принцип: «клин клином выбивают». Предупреждаем: никому не верьте! У нас нет лица. Кто скажет: «Я - автор этого текста» или «Я лидер „Проекта Россия“», тот обманщик и провокатор. Будьте готовы к провокациям. Враг силен и умен. Но мы выстоим, потому что нас нет. Потому что «музыка и слова - народные». Часть первая ОБЩАЯ Вступление Четыре века назад Минин обратился к землякам: «Правда, может кто сказать: что мы можем сделать, не имея ни денег, ни войска, ни воеводы способного?…

— Сэр! — ответил герцог, — меня нельзя оскорблять безнаказанно. Сэр! Я не премину рассчитаться с вами за эту обиду. О своих намерениях я вас извещу, а пока, au revoir[16]! — и герцог собирался уже откланяться его сатанинскому величеству, но один из придворных вернул его назад. Тут его светлость протер, глаза, зевнул, пожал плечами и задумался. Убедившись, что все это происходит именно с ним, он бросил взгляд вокруг. Апартаменты были великолепны. Даже де л'Омлет признал их bien comme il faut[17].…

Когда в 1359 году умер великий князь Иван Кроткий, его старшему сыну и наследнику Дмитрию, впоследствии нареченному Донским, едва исполнилось девять лет, и, несмотря на все старания митрополита Алексея, великое княжение над Русью перешло к Суздальскому князю Дмитрию Константиновичу. Однако через два года в Орде произошла очередная смута, в итоге которой там объявилось сразу два независимых и враждовавших между собою хана: Абдаллах и Амурат. Первый из них утвердил на великом княжении Дмитрия Суздальского,…

Я прочел эту галиматью и с удовольствием использовал листок по назначению. Другой раз я вычитал рассуждение — опять-таки по Климкову — на тему Первой мировой войны. Ее развязали, естественно, все те же евреи, захватившие немецкий генеральный штаб и царское правительство. В России вообще все оказалось в руках евреев: царский дом, министерства, армия, флот, промышленность, сельское хозяйство, искусство, литература, журналистика, образование. Возле трона остался лишь один русский человек, старец-праведник…

- Здравствуйте, Мария Васильевна, - произнесла Евдокия Петровна. - Это ты, Дуня, - сказала ей Мария Васильевна. - Садись со мной, давай с тобой разговор разговаривать. Поищи у меня в голове, я давно не мылась. Дуня с покорностью села рядом; Мария Васильевна положила ей голову на колени, и соседка стала искать у нее в голове. Обеим теперь было легче за этим занятием; одна старательно работала, а другая прильнула к ней и задремала в покое от близости знакомого человека. - Твои-то все померли?…

Сказано это было так, что вопроса во фразе не прозвучало, и он мог бы не отвечать. Но тем не менее он спросил: — Когда? Я вроде не собираюсь помирать. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — сказала она на этот раз с болью, настолько ощутимой, что у него заметно испортилось настроение. — Шут гороховый. Шут. Прекрасно знаешь, что я имею… — Может, пойдем сядем? — предложил он. — Нет, потанцуем, — проговорила она упрямо, и было видно, что танцевать ей не очень-то и хочется, просто она старалась…

Теща всегда считала его кожу слишком темной, хотя Генри был куда светлее ее собственного мужа. Впрочем, иные достоинства за ним признавались: за дочь сватался молодой, целеустремленный человек, с хорошими перспективами на государственном поприще, поскольку в те времена талантливая цветная молодежь как раз получила возможность расти по службе почти неограниченно. Кстати, его родители были не менее уважаемыми людьми, чем ее, а земли и денег у его семьи было куда больше. Мария, молоденькая, хорошенькая,…

И он вышел, закрыв дверь. Было уже слегка потише, у мальчиков совсем тихо, только иногда Наташа вполголоса делала с веранды замечания. - Я обещал им зайти через пять минут, - сказал ей Серж, - но к этому времени почти все уснут. Дверь можно не открывать. - Спасибо, - сказала Наташа, улыбнувшись. - Остальные, вроде тоже засыпают.., - продолжал Серж мерным голосо м... - Да, уже намного лучше... - Серж, ну где ты? - донесся Сашин голос из комнаты. - О, я вынужден Вас покинуть...…

Первый. Аппендицит вот здесь. Это я знаю. У меня его вырезали. Второй. Где? Первый. Вот здесь! Второй. А..а..а… Значит, не аппендицит… Небольшая пауза. Первый. Когда же тепло-то будет? Небольшая пауза. Первый. Даже не верится, что вообще когда-нибудь будет тепло… Иногда, в самый трескучий мороз, смотришь, как люди по улице идут, сутулятся. Мороз! Снег под ногами визжит… От автомобилей дым, пар… Дымка такая висит… ну, мороз!… И не верится даже, что вот прямо…

Вспоминался ли при этом внук? Возможно. После травмы родов двадцатилетняя мать впала в шок, о котором сейчас Аурора вспоминает как о годичном периоде аутизма, тотальной немоты и столь глубокого симбиоза с близнецом, оставшимся в живых, что даже мысленно она никак его не называла. Ни даже «мой маленький». Он был ее неразрывной частью, которую она страшилась отторгнуть звуком. Таким — безымянным — его и отняли, объявив умершим. Но кто-то же затем распорядился дать мальчику имя из святцев испанской…

Стихи он, конечно, писать будет, но только для себя и для друзей. Второе важное событие — он поцеловался. И не с кем- нибудь, а с Соней Гурвич, самой красивой девчонкой в классе. За ней все ребята бегают, а он, может быть, даже влюблен. Поцеловал он ее на катке в Парке культуры. У него это было в первый раз, а у нее, наверное, нет, потому что Соня сказала, что он не целуется, а клюет. Но во второй и в третий раз вышло гораздо лучше. Он потом написал об этом стихи, они немного приукрашены, но Соне…

Тут все набросились на Алёну. — По-твоему, мы, как личности, ничего не значим? — Для чего же мы учимся и зачем к чему-то стремимся? Ведь всё равно судьбой всё предусмотрено, и мы не в состоянии ничего изменить? — Ты уж совсем нас с неодушевлёнными предметами спутала. Это камни не могут ничего изменить, а мы всё-таки люди. Мы могли бы спорить так хоть до утра, но уха сварилась, и её запах так завладел нами, что спор прекратился. Девчонки разлили её по тарелкам, и вместо оживлённого спора было…

Шурочка переходит мостки и входит на первый этаж. Цепким, опытным взглядом определяет: что прораб ее сделал за день по плану и уговору, а что — не так! Ох уж этот прораб, ну и работничек ей достался! Мотает из Шурочки все кишки себе на локоть, все кишки ее, все нервы. Как в том анекдоте, если вы слышали, — любит Шурочка сравнивать. — Распяли евреи Христа или нет, это еще неизвестно, еще не доказано, но то, что душу из парня вынули, — это точно, на это они мастера! Разбитной, лукавый мужик-сефард,…

Утром под дверью нашел бумажку, велевшую явиться на первый этаж в кабинет номер два к лечащему врачу, фамилия неразборчива, восемь пятнадцать. Прочел время в телефоне, было как раз, спустился на лифте. Врач старенькая, Анна Сергеевна, глуховата. На что жалуетесь, да вот, то да се, кружится голова, давление, астеническая дистония. На вопрос, чем болел в детстве, Гуревич припомнил, что в студенческие годы был у него гастрит. Врач что-то написала на бумажке и отправила к дежурной сестре, тут же, через…

Мишка Уронили мишку на пол, Оторвали мишке лапу. Всё равно его не брошу Потому что он хороший. Слон Спать пора! Уснул бычок, Лёг в коробку на бочок. Сонный мишка лёг в кровать, Только слон не хочет спать. Головой кивает слон, Он слонихе шлёт поклон. Лошадка Я люблю свою лошадку, Причешу ей шёрстку гладко, Гребешком приглажу хвостик И верхом поеду в гости. Бычок Идёт бычок, качается, …

— Куда катится этот мир, ума не приложу. — А ты не читай газеты по утрам, — сказала мама. — От них бывает расстройство желудка. — Полюбуйтесь! — воскликнул отец, ткнув пальцем в газетную полосу. — Бактериологическое оружие, ядерная бомба, водородная бомба. Это заслонило все другие события! — У меня, например, — сказала мама, — на этой неделе будет большая стирка. Отец нахмурился: — Неудивительно, что мир катится в тартарары: люди сидят на пороховой бочке, а мысли у них — о стирке. — Расправив…

В воскресенье прихожу на Большую Морскую к Сергею Ивановичу… Книга первая Юность ваших отцов Глава первая Мы сидим у окна. Струйки дождя бегут по стеклу и стекают на улицу. Девушки в форменных, василькового цвета халатах открывают магазин в доме напротив. У витрин толпятся вымокшие покупатели. Матросы строем проходят в матросский клуб на воскресный утренник. Женщины с кошелками торопятся с рынка к троллейбусу. Он разбрызгивает колесами воду и втягивает длинную очередь. За…

Наконец Дениз подошла к кассе, расплатилась за бензин и напитки и направилась к двери. Она улыбнулась шедшей следом женщине, как будто говоря: «Дети иногда бывают ужасно упрямы. Просто сладу с ними нет». Та в ответ кивнула в сторону своего сына и сказала: – Вам повезло. Мой ни на секунду не умолкает. Прикусив губу, чтобы не расплакаться, и крепко держа Кайла за руку, Дениз вышла на улицу. – Нет, – шептала она про себя, – это вам повезло. Дениз снова выехала на автостраду, по-прежнему стараясь…

Может, потому что была Пасха, не знаю, может, вспомнились изображения страстей господних, что видел в костелах, и пришло на ум, что крестные пути в Иерусалиме совсем иные, чем в храмах, но, наверное, подумалось о страстной неделе и о скитаниях человеческих, и я спросил у своей сестры, которая тоже осталась в живых и сидела тут, рядом, за этим общим длинным столом. Я спросил: — И почему нас тогда не погнали до конца, зачем вернули с полдороги к карьеру? — Немцы велели на время оставить нескольких…