Военная проза

«При моих средствах и положении ты бы мог составить выгодную, во всех сторон обдуманную партию и найти невесту в любом семействе нашего круга. Мне кажется, ты должен уважать и ценить отца и довериться ему в этом отношении. Ты знаешь, что и мой брак в деловом значении был неудачен и непродуман, хотя я всегда почитал твою мать. Не повторяй ошибки моей молодости. Тебя ждет разочарование. Если не одумаешься — пеняй на себя. Я лишу тебя моей поддержки». В ответ на это письмо пришла беспечная телеграмма:…

Он закрыл глаза: тут зеленый луг, сине-стальной от росы, и по травам, сминая их пятками, несутся танцоры, красное запущенное колесо, голошение, удары ног, выпуклые раскаленные мускулы. Зелень луга бледнела, наполнялась злой желтизной, рыжим сыпучим песком. Солдаты скребли руками барханы, падали и катились, а на них проливался вялый язык песка. Спецназ хороводил в пустыне, и он, комбат, облизывал шершавые губы, выдувал из них, как из газовой горелки, прозрачный огонь. – Ты полежи, подреми, я тебя…

Окреп я как-то сразу. Силы, подобно отхлынувшей волне, вернулись снова и сладко кружили голову. А струна в груди звенела певуче, с щемящей радостью: «Я в Москве, я живой, уже здоровый. Уцелел!..» Левой рукой я нацарапал записку и попросил Дуню отнести на Таганку; если не застанет сестру Тоню, соседка наверняка окажется дома… А после обеда в дремотной тишине палаты, нарушаемой сонным бормотанием, вскриками раненых и всхлипыванием дождя за окном, я услышал властный голос: — Где он? Я повернул…

Тут со всей яркостью представилась ему недавняя стычка. Чужие разведчики появились из густого орешника неожиданно близко. Их было двое — в таких же, защитного цвета «афганках», как он сам и отличить от своих было практически невозможно. Опасаясь ошибки, он крикнул: «Пароль!» Те молча переглянулись и… спустили курки. Раненый, он успел прыгнуть за ближайший бугор и, превозмогая боль, открыть ответный огонь. Бой длился минут пять. За это время он успел расстрелять все патроны. Когда опустел последний…

Штурмбанфюрер молчал, внимательно глядя на Клоса. – У меня отличная идея, – сказал наконец Бруннер. – Какая? – Подожди… – Бруннер, видимо, еще что-то взвешивал. – Запомни, Клос, что я не люблю шуток. Я наблюдаю за тобой уже давно. И подумал как-то: а не стоит ли покопаться в твоем прошлом?.. – Это меня не тревожит. Можешь копаться сколько угодно. И скажи своему Груберу, чтобы прекратил следить за мной… – Значит, об этом тебе известно… Не обижайся, Ганс. Предлагаю мир, а не войну… …

Гражданский, сугубо мирный аспект деятельности войск спецназа может и должен быть описан с фактологической точностью. Однако данная книга в большей степени все же посвящена описанию именно специальных войсковых операций. Мне довелось повидать много такого, что отнюдь не предназначалось для моих глаз и вообще глаз кого бы то ни было, кроме непосредственных их участников; нередко мне приходилось принимать участие и во всевозможных незначительных подтасовках фактов и обходах существующих чрезмерно жестких…

28 мая 1918 года стало днем рождения пограничных войск. В новые войска шли добровольцы и прежде всего бойцы из числа рабочих, солдат и матросов, закаленные суровой школой классовой борьбы. Весна нашей государственности памятна громами войны. Старый мир отчаянно сопротивлялся. Белогвардейцы и интервенты подступали со всех сторон. В стране царили хозяйственная разруха, спекуляция, саботаж, голод. В городах и селах разгуливали банды, искали пристанища контрабандисты. Борьбу с ними вели дзержинцы-чекисты…

Леман информировал московский разведцентр об особенностях обстановки в стране, об истинных планах и намерениях главарей гитлеровского рейха, намеченных политических и военных акциях, закулисной борьбе в нацистской верхушке — словом обо всем, что держалось правящим режимом в строгом секрете от общественности и дипломатического корпуса, но становилось известным ему по службе. Он передал большой объем информации о военной промышленности фашистской Германии и производимой ею продукции, о новейших военно-технических…

В то время я не знал Константина — мы познакомились много позже, после вывода наших войск из Афганистана. Но сути это не меняет — его мужественный поступок стал достойным событием в истории боевого применения Армейской авиации. Своими грамотными и молниеносными действиями капитан Шипачев доказал, что даже после серьезного повреждения возможно спасти экипаж и машину. Вертолеты вообще оказались чрезвычайно живучими, хотя это замечательное качество подчас зависело от случая, от удачи. К слову, однажды…

Возможно, что-то в этой книге не оправдает ожидания читателей, однако делаю попытку, исходя из собственной судьбы, документировать рассказ о своей эпохе. А вдруг отвечу в какой-то мере на поставленные выше вопросы?.. Глава первая, вводная. Об отчем крае, детстве и отрочестве — времени давнем, трудном, но радостном Дочка моя, Светлана, в детстве любила заводить со мной душевные беседы. Заберется ко мне на колени И давай приговаривать: «Папочка, ты у меня самый красивый, самый добрый, самый…

С какой-то неправдоподобной быстротой проносились мимо трамваи. Под конец солдаты снова вышли па тихую, опрятную улицу, застроенную особняками, утопавшими в зелени садов. У каменных ворот стояли армейские грузовики; солдаты прошли сквозь ворота и очутились в нарядном парке. Здесь их снова выстроили в полукаре – но на этот раз их было лишь по сто одиннадцать человек в шеренге. Солдаты составили винтовки в пирамиды, сложили в тылу каре вещевые мешки, и когда они снова застыли по стойке смирно, изнемогая…

Тадао Урю, видный японский кинокритик, в одном из своих интервью свидетельствует: «В тот страшный день, когда все узнали, что американцы сбросили бомбу, мы отправили в район Хиросимы кинооператора. Мы еще не знали тогда? что это грозило опасностью для его жизни. Он заснял уникальные кадры. Город еще горел. Военная администрация США изъяла пленку. До сих пор мы не знаем, уничтожена она или хранится где-то в сейфе». Известный японский кинорежиссер Акира Ивасаки во время моей встречи с ним в Токио…

— Надолго, папа? — Вероятно… Тут на столе я оставлю записку. Передашь маме. Иван Иванович вырвал лист из блокнота и написал: «Я уехал. Сходи в кино одна. Билеты в левом ящике. Целую». За окном просигналила машина. Иван Иванович еще раз погладил Витьку по голове и вышел из комнаты… Через два часа майор КГБ Иван Иванович Сечин был в каюте командира соединения эсминцев капитана 1 ранга Майского. Кроме майора, в каюте находились сам Майский, пожилой невысокий человек с узкими плечами и большой…

А что же деньги? Да, конечно, и деньги! Что скрывать. Она неплохо заработала на той и на этой войне, отстреливая из засады русских офицеров и солдат. За это платили. И платили не плохо. Платили «зелеными». После первой чеченской она прекрасно устроилась в Германии в Гамбурге, тренером по стрельбе. Часто приезжала к старенькой матери и родственникам в Эстонию с полными руками подарков. Они были рады за нее. Считали, что ее жизнь удалась, что она имеет хорошую любимую работу, что она вышла за границей…

Суровым испытаниям подверглись металлурги за этот страшный период. В невиданно короткий срок они освоили производство прославленной затем в боях танковой брони. Под бомбежками и обстрелами не покидали они своих цехов и агрегатов, сохраняя нормальный технологический ритм, под бомбежками и обстрелами демонтировали заводское оборудование и отправляли его на Восток. Те, кто уехал вслед за оборудованием, влились в трудовую армию уральцев и сибиряков, денно и нощно ковавших оружие для Советской Армии,…

* * * Однако начнем не с этих дней, начнем с родительского дома, чтобы все было по порядку. Отец мой был железнодорожный мастер. Он много лет работал на Балтийской дороге, а когда вышел на пенсию, почти каждый день уходил в депо. Ворчал, что скучно сидеть дома, и говорил, что он еще вполне работник, что ему необходимо перехитрить какое-то медицинское начальство и тогда он снова вернется на свою родную Балтийскую. С детства помню на дверях нашего дома вывеску «Мужской портной». На…

Родной город быстро изменился: в скверах появились глубокие щели, на площадях обосновались зенитчики, в подъездах домов днем и ночью стали дежурить члены местных команд противовоздушной обороны, а Витя вместе с пионерами своего звена облюбовал для себя пост на крыше. Первое время было очень страшно, но Вите не хотелось быть хуже других, и он боролся со страхом. Теперь на его личном счету было уже двенадцать зажигалок! Сам начальник местной противовоздушной обороны старший лейтенант Коробицын объявил…

С тех пор как Саша помнит себя, Вырка его неизменный друг. Катит она свои звонкие прозрачные струи мимо зеленого кудрявого березняка и ольшаника, мимо крутых песчаных бугров. Между этими буграми змеится узкий, заросший черемухой и крапивой овраг. В овраге водится всякая нечисть и даже днем всегда сумрачно и сыро. За горбатым бревенчатым мостом через большак речку легко перейти вброд, не замочив даже колен. Зато перед мельничной плотиной, взнуздавшей Вырку на краю села, разлившаяся вода сердито…

Однако поспать в то утро мне не удалось. Перед воротами мрачного дома, в котором нас расквартировали, я увидел джип. Капрал Коулмен, сотрудник радиостанции, проверял акселератор. Джерри, еще в пижаме, высунувшись из окна, кричал капралу: — Они уже здесь! — Залезай, — сказал мне Коулмен. — Живым или мертвым ты должен быть у майора в десять пятнадцать. Бинго злорадно ухмыльнулся, зевнул и вкатил мотоцикл во двор. — Что касается меня, то я иду спать, — бросил он…

Я знаю, какую огромную силу представляют стихи в нашей борьбе против смерти, отчаяния, предательства, против самых невообразимых жестокостей. Один из товарищей Кристины Живульской рассказывал мне, что ее стихи спасли жизнь многим людям и прежде всего, конечно, ей самой. В 1947 году вышла ее книга «Я пережила Освенцим». Она переведена на многие языки. Совсем недавно я прочел ее на французском. Книга Живульской об Освенциме сильна своей правдой, верой в то, что гитлеровские ужасы не повторятся —…