Военная проза

— Да пожалуйста! Жалко, что ли! Только… Его сегодня поутру четверо принесли, положили… — Как?! — Мелькнула картинка бездыханного Кирпича, который, надо же, весь Афган прошел вдоль и поперек и живым вернулся, а тут… Что? Дорожно-транспортное? Сердце? Орава шпаны? — Каком кверху! Собутыльники приволокли. Отметил, блин, День Победы. С группой ветеранов. Три часа назад «му» сказать не мог, а вы — поговорить! Это не раньше, чем к вечеру, когда очухается. — Черт! Как же так! Мы ж как раз сегодня…

Он тяжело опустился на табурет на другом конце стола, за которым сидел Клос, и бросил хозяину несколько слов. Тотчас же ему подали кружку пенистого пива и цинковую тарелку с ломтями запеченного мяса, кусок пшеничного хлеба и небольшой пучок лука. «Если бы я сейчас встал, – подумал Клос, – то этот тип махнул бы на меня рукой». На его лице словно было написано, что сейчас никто не сможет принудить его оставить дымящуюся баранину и запотевшую кружку пива. Хозяин ресторанчика снова подошел к Клосу,…

II Сорокин полулежал на покрытой текинскими коврами тахте. Он был в чесучовом бешмете и мягких кабардинских чувяках. Рядом с ним, в офицерском, наполовину расстегнутом френче, Одарюк — начальник штаба. Возле них — карта-двухверстка. Сорокин свысока бросал грубые отрывистые замечания. Его убеждал ровный голос Одарюка. Постепенно главком все меньше и меньше прерывал своего начальника штаба, а голос Одарюка слышался громче и уверенней. Главком Сорокин значительно похудел за последние дни. Скулы…

Таким романом стал «Золотой рог» (1952). Выполненная в жанре политического детектива, эта книга была недвусмысленно направлена против тех политических сил на Западе, для которых май 1945 года в Берлине явился лишь рубежом перемены декораций, генеральной смены стратегии, перевооружения арсеналов борьбы против Советского Союза и всего социалистического лагеря. Это убедительный рассказ о судьбе британского разведчика — человека, осознающего на решительном изломе своей жизни враждебность дела, которому…

Фрейлейн Крепке, пожилая немка из Восточной Пруссии, вошла в кабинет и, передвигаясь почти на цыпочках, поставила на столик чашечку кофе. Рейли не поблагодарил и даже не посмотрел на свою секретаршу. Он не выносил ее присутствия. Сухопарая старая дева была медлительна, тупа и бездеятельна. Рейли закрыл глаза и подумал о Данке… Обаятельная, нежная девушка! Когда Рейли уезжал из Гамбурга, друзья говорили ему, что польки не любят немцев. Тем не менее… С Данкой он познакомился несколько дней назад.…

— Ты чего орёшь? — наконец-то обиделся любитель телесной чистоты. — Воды что ли жалко? Разведчик Сальников только-только умыл своё личико и теперь собирался освежить тело… Но я продолжал возмущаться… А он всё артачился… — Ну, ладно… — Я уже устал спорить с Сальником и теперь говорил вкрадчиво-умиротворенным тоном. — Делай, что хочешь… Вода же твоя. Но потом… На одну фляжку получишь меньше! — Алик! Да ты чо?! — он ошарашено выпучил на меня свои чисто умытые…

Валериан Скворцов Тридцать дней войны От автора В канун субботнего утра 17 февраля 1979 года, вечером, густая дымка сизой вуалью накрыла иззубренные горы почти на всем протяжении 1600 километров китайско-вьетнамской границы. Ночная кромешная тьма и сгустившийся перед рассветом туман сильно ограничивали возможности наблюдения для вьетнамских пограничников. В три ноль-ноль 120-миллиметровые минометы и 105-миллиметровые пушки, подтянутые китайцами, внезапно открыли огонь по позициям вьетнамцев…

Самое важное было в этой точности — четыре часа утра. Младший лейтенант уже прикидывал в уме, как он поднимет по тревоге заставу, как будет поднята вся комендатура, весь отряд; как будут приведены в полную боевую готовность все приграничные части и соединения Красной Армии. Но тут же он вспомнил и о другом: дней пять назад приезжал политрук из отряда, велел собрать бойцов в Ленинской комнате и, когда они собрались, прочитал им вслух сообщение ТАСС от 14 июня, особенно напирая на строки: «…по мнению…

Пыль стояла столбом и оседала на потные гимнастерки. Туман уже рассеялся, и начало пригревать солнце. Коротков, глядя с крыльца на широкую полосу пыли, окутывавшую околицу села, орал в телефонную трубку: – Всего высаживается около десяти тысяч… Что значит «невозможно»? Невозможно голым задом на еже сидеть. А у меня верные сведения, надежный человек у плеча, он подсказывает. Кольцов действительно стоял рядом, и Коротков по-свойски весело ему подмигнул. – Высаживается корпус генерала Слащева,…

С этим необыкновенным человеком и встретился Володя Гришук и его друзья по Узденской средней школе, отправляясь по следам Кости Будника. Естественно, яркая судьба юного партизана не могла не взволновать Даира Славковича. По горячим следам было написано несколько очерков, а через десять лет появилась книга «Я вернусь, мама!», вышедшая в Минске на белорусском языке. Теперь, читатель, ты держишь в руках эту правдивую и суровую книгу, переведенную на русский язык. Нет сомнения, что рассказ о короткой…

Осенью, когда Григорий попал на фронт, до города оставалось около пятидесяти километров — и это расстояние пришлось в буквальном смысле ползти. Фашисты пытались что-то изменить в этой войне, но все они понимали, что это последние дни Третьего рейха… Теперь война была здесь, и он находился в ее кровавом теле. Что он успел увидеть? Ничего, вся его юность представлялась ему одним коротким днем, где был лишь голод да старая рваная одежда. Среднего роста худенький паренек, совсем недавно побритый наголо,…

Заложив глубокий вираж, я стал изучать возможность приземления. Это был подходящий аэродром, но посадочных знаков и «сосиски» [3] не было видно. Все это не могло помешать посадке, так как мы всегда более или менее точно могли определять направление ветра. Итак, я начал готовиться к посадке: убрал газ и выпустил шасси. Но вдруг со всех сторон от моей машины появились красные и желтые трассеры. Вокруг все закипело, как в дьявольском котле. Эти парни, очевидно, не опознали мой «Фокке-Вульф», или…

Надеемся, что наш роман найдет свою аудиторию среди тех, кому интересны темные страницы новейшей истории. Берлин, 5 ноября 1937 года В ту пятницу с утра зарядил мелкий осенний дождик. Берлинцы старались без нужды лишний раз на улицу не показываться. Здесь можно было встретить только спешащих на службу клерков да отправившихся за продуктами кухарок. Около четырех часов дня к зданию рейхсканцелярии одна за другой подкатили несколько роскошных машин, а уже ровно в четыре часа в приемной…

Кроме того, сообщалось, что Комитетом государственной безопасности арестован, привлечен к уголовной ответственности и осужден к длительному сроку лишения свободы советский гражданин А. Иванов, занимавшийся шпионажем в пользу американской разведки. Была неопровержимо доказана причастность к работе с этим агентом ряда сотрудников ЦРУ, находившихся в Москве под прикрытием посольства США. С особым ожесточением и неприкрытым цинизмом противник осуществляет идеологическую диверсию. Тактика и методы подрывной…

— Фрау Дойчман? — Да, герр генерал. — Вы подавали ходатайство о помиловании вашего мужа? — Да. — На каком основании? На мгновение Юлии почудилось, что скрипучий голос генерала до ужаса напоминает скрип сапог встретившего ее лейтенанта. — Он… — запинаясь, стала отвечать она, — …его арест — недоразумение. А потом его осудили и отправили в штрафной батальон. И… я… я не знаю, где он сейчас и что с ним. — Это не недоразумение, — проворчал генерал. — Но… — Прошу простить, что вынужден…

А тут как раз среди барханов, где ты заночевал, недалеко от могилы Сантона Омара Ибрагима, стояла хайма Зайедов. Правда, все мужчины в ней уже умерли, остались только мать с сыном, которые жили в спокойствии, поскольку даже в этих семьях, питавших друг к другу такую ненависть, нападать на женщину по-прежнему считалось недостойным. И все же вышло так, что однажды ночью явились их враги и, связав бедную мать, которая стонала и плакала, унесли с собой малыша, намереваясь живьем закопать его в один…

— Пан бендзе мешкать? Мешкать до нас? — Что вы, мамаша, не беспокойтесь, не будем мы мешать, — наперебой спешили заверить хозяйку связные. В это время с охапкой дров в руках в комнату вошел хозяин. Он о чем-то поговорил с женой и подошел к Томову. — Пан мувил цо не бендзе мешкать, але юш мешкае? — учтиво проговорил он. «Что за чертовщина! Придется, видно, перейти в другой дом, раз хозяева считают, что мы им мешаем…» — подумал Томов и хотел уже дать распоряжение подыскать для штаба другое…

— И не верь! Говорю тебе: это только кажется. Он стал подробно рассказывать, какого мнения о ее болезни доктор Павловский — опытный врач, уверяющий, что она выйдет из больницы совершенно здоровой. Но Нина встревожилась, на глаза навернулись слезы. Жора на минуту смущенно умолк, потом попытался отвлечь больную: — Ты не забыла, Нина, нашу ссору? — Какую ссору? — Ну, тогда, накануне Первого мая, в клубе. — Разве мы ссорились? — Конечно! Ты заставила…

Как-то, только что мы из похода возвратились — уже это в нынешнюю войну было, в самом начале, стоим в базе, — я в трусах иду из душа к себе в каюту, мечтаю часок поспать, вдруг вижу, знакомый командир стоит в коридоре. Пригляделся — Гаврилов. Обнялись, поцеловались, сели у меня в салоне чай пить. Назначен ко мне в дивизион Гаврилов, и не пойму, доволен или недоволен. Да и вообще не такой он, каким был раньше, — тяжелее словно бы стал, угрюмее, смотрит исподлобья, говорит совсем мало. Только мы…

Кривобокая и носастая Глафира высунула из передней бледное, странно злое лицо с черными бровями. — Выходи за меня замуж, — сказал Ладынин, — надоело бобылем жить. Выйдешь? С попом, честь по чести. Что смотришь, чертовка? Глафира прищурилась, плюнула и ушла. Капитан захохотал стреляющим смехом. — Зато бесстрашная, — сказал он, — ничего не боится. Хоть какая угодно бомбежка — только шипит. У-ух, ведьма! Федор Алексеевич налил еще водки и рассказал, как штормовали в Японском море и как, несмотря…