Братчина

— Посмотрим. Значит, в четверг держи меня в курсе событий. В шестнадцать ноль-ноль я обязательно должен быть в Кремле. Даже если я не отвечаю, все равно звони. Короче, ответственным за явку назначаю тебя. Усёк?

— Усёк, — сказал я. — Может, я буду с фонарем где-то рядом с вами?

— Издалека следи. И напоминай, чтоб не забыл. Я ведь довериться никому не могу, только тебе.

«Подключи Татьяну», — подумал я.

Петров вздрогнул. Видимо, мысль о Татьяне тоже пришла ему в голову. И она не была самой приятной.

— Зато новый роман напишешь, — сказал я. — Только для этого их и заводим.

— У тебя рассказы, — поправил меня Петров. — Романы удел избранных.

Не упустит случая поставить собеседника на место. За это его и не любят как свои, так и чужие. Свои, пожалуй, больше, прямо ненавидят.

— Так ты понял, что я на тебя надеюсь? — сфокусировал взгляд на моем лбу главный редактор.

— Понял.

Нужно уносить ноги, пока цел. Что им всем так понравился мой лоб? Кроликов утром его сверлил. Тамара на него щурилась. Не смотрела одна Ирина, но это как раз и беспокоило. Девушка, которая не смотрит и при этом хмыкает, наиболее опасна.

— В качестве кого Петров тебя берет с собой в Кремль? — спросил Кроликов, когда я вошел в комнату.

— Оруженосца.

— Вы идете в Кремль?! — изумилась Тамара.

Ирина фыркнула.

Я поочередно посмотрел на каждого из представителей своего коллектива. Определенно они мне завидовали. А зависть, как известно, самое сильное из чувств, вместе с ненавистью. Стало быть, кому-то из нас суждено погибнуть.

— Сегодня сдаем номер, — сказал Кроликов. — У нас всё сверстано?

— Всё! — рявкнула Тамара.

Она не считала нужным скрывать свои чувства и была права. Я вот не осмеливался хамить начальству.

— А тебе и не надо, — вздохнул Кроликов. — Чья сегодня очередь идти в магазин?

— Пойдем вместе, — сказал я.

— И я с вами! — распахнула свои лучистые глаза Ирина.

Похоже, поход в магазин был ее любимым занятием. Кроме обливания краской машины бывшего мужа, конечно. Интересно, облила?

— Об этом я вам расскажу в другой обстановке, — проворковала Ирина. — Мы ведь найдем укромное гнездышко?

— Ирка, кончай! — сказала, не поднимая головы, Тамара. — О ребенке лучше подумай.

— А что ребенок? — удивилась Ирина. — Учится себе. На следующий год хочу его в кадетское училище определить. У вас нет там знакомых?

— Нет, — одновременно ответили я и Кроликов.

— У Петрова есть, — подала голос из-за компьютера Тамара. — Даром он, что ли, по Кремлям ходит?

— Действительно, как это мне в голову не приходило?

Мы с Кроликовым переглянулись. Теперь я понял, почему он так тянул с определением Ирины в секретарши. Хотя в редакции порядок она навела. Я, например, уже выучил, на каком столе что лежит. Подшивка вышедших номеров на видном месте. Папка с материалами про запас. Стакан с карандашами и ручками. А те стаканы, что понадобятся после похода в магазин, вымыты до блеска. Даже электрический чайник появился. Похоже, она принесла его из дома.

В дверь заглянул Карданов. Унюхал, старый лис.

— Через час, — сказал ему Кроликов. — Или даже через полтора. Колбаску надо разложить, расставить стаканчики. Мы ведь не пьем, как отдел литературы, из горла.

— У меня для дам коробка конфет, — доложил фотограф. — С прошлого года осталась.

— Несите! — разрешила Тамара.

У них с Кардановым полное взаимопонимание. Как в этот альянс вольется Ирина?

— Нормально, — улыбнулась мне Ирина. — У меня с хорошими людьми проблем нет.

— А с плохими?

— По-разному.

— Пойдем, — дернул меня за рукав Кроликов. — Потом будешь политесы разводить.

Я послушно последовал за ним. Первым делом, как известно, самолеты. Девушки потом.

2

В Кремлевский дворец я прибыл вовремя, даже на пятнадцать минут раньше. Журналисты в полном составе были уже здесь. Вышколенная публика. А других на этой работе и не бывает.

Многих я знал, журналистский пул Союзного государства небольшой.

— Где шеф? — спросила меня телеведущая, симпатичная, между прочим, особа.

— На подходе.

На самом деле Петров на мои звонки не отвечал. Но он и не должен отвечать, если занят делом. А Ознобишина, как я догадывался, деловая дамочка, отлынивать не даст.

Торжественная часть мероприятия проходила прямо в буфетной части дворца. Столы с белыми скатертями в пол. На столах таблички с фамилиями. Наши с Петровым таблички были рядом, здесь же и фамилия телеведущей. Интересно, положит на нее глаз Петров?

Я ежеминутно поглядывал на часы. Время тянулось медленно, но оно шло, и час выступления моего главного редактора неотвратимо приближался. Я слонялся от стола к длинной лестнице с мраморными ступенями и обратно.

— Задерживается? — улыбнулась теледива, когда я проходил мимо нее.

— Похоже на то.

— С начальством это бывает. Придет, никуда не денется, это же Кремль.

Я криво улыбнулся.

Появился председатель собрания со свитой. Был он статен, подтянут, выбрит и надушен. Поговаривали, что именно он в свое время руководил реставрацией кремлевских залов. Теперь он в них чувствовал себя хозяином, ну, насколько разрешается им быть.

Я поймал на себе несколько взглядов людей из свиты. Они тоже выражали некоторое беспокойство. Где его носит?

Завибрировал в кармане мобильный телефон.

— Иду, — услышал я голос Петрова. — Коридоры здесь длинные. Встречай меня на лестнице.

Я подошел туда, куда велело начальство. Далеко внизу показалась фигура Петрова, и мне стало плохо.

Шеф, что называется, шел винтом. Лестница была очень широкая, но мой руководитель умудрялся шествовать по ней зигзагом, от одного края к другому.

«Не дай бог, споткнется», — подумал я.

Перед последним пролетом я не выдержал и сбежал к Михаилу.

— О, это ты? — удивился он. — Почему не встречаешь?

Я взял его под руку.

— Расслабься, сейчас приду в себя, и можно выступать, — вырвался он. — Речь приготовил?

— Нет.

— Ну вот, ни в чем на тебя нельзя положиться. А я был с Зинкой. Знаешь Зинку?

— Знаю, — сказал я.

— Где мое место?

Я подвел его к столу. По взглядам коллег я понял, что они все оценили пикантность ситуации. Телеведущая рассмеялась.