Цена металла
Шрифт:
Орлов вытащил одну сигарету, зажал в зубах, не закуривая. Его лицо — камень, глаза — сталь.
— Переворот состоялся этой ночью. Столица под контролем генерала. Президентский дворец взят без открытого штурма — спецподразделение из бронетанкового батальона вошло под предлогом усиления, вырезали охрану, заблокировали здание. По данным — Мбуту арестован. Возможна его казнь в течение суток.
— Подтверждённые источники?
— Четыре независимых. Один — военный диспетчер на аэродроме Мон-Дьё. Второй — наша агентура в пресс-службе. Третий — рация одной из дипломатических миссий, четвёртый —
— Мбуту жив?
— Пока да. Но его окружение уничтожено. Командиры лояльных частей — либо убиты, либо исчезли. Один из них, полковник Сангу, успел выйти на связь с нашими. Двое суток назад. После этого — тишина. Вероятно, его нашли.
Дюпон выдохнул через нос. Взгляд оставался пустым — сосредоточенным, но отрешённым, он ждал продолжения.
— Переход под контроль занял менее шести часов. Это значит — всё было готово заранее. Карта движений показывает: они шли по ключевым узлам, как по учебнику. Электричество, правительственные здания, радио, гарнизон. Всё сработало. Кто стоял у руля — понимал, что делает.
— Кто выполнял зачистку?
— Подразделения второй армейской группы и части бронетехники. Отдельный отряд спецопераций — возможно, те самые «Серые», которых мы давно не видели. Плюс внешние наёмники.
Дюпон медленно потянулся к телефону — потом передумал. Положил ладонь на карту.
— Вилль-Роше? — спросил Дюпон, всё ещё глядя на карту.
— Пока тихо, — ответил Орлов. — Но это «пока». Здесь держится всё на порядке и твоём имени. Если мы покажем слабость — начнётся цепная реакция. А если сюда двинет бойцов Н’Диайе удерживать придётся каждую улицу. В одиночку.
— Он не пошлёт их сразу, — покачал головой Люк. — Ему нужно, чтобы мы выглядели агрессорами. Пока он «спасает нацию». Он начнёт с подкупа. С вбросов. С протестов шахтёров. Потом — локальные стычки. Только после — штурм.
— Тогда нам нужно начать раньше, — спокойно сказал Грегуар. — Превентивно. Зачистка агитаторов, контроль шахт, фильтрация каналов связи. Иначе он отрежет нас от логистики и начнёт ломать по одному.
Дюпон молчал. Его взгляд метался по карте. От Вилль-Роше — к Ла-Креюз, к Сен-Флёру, к Кингане.
— У нас есть списки? — спросил он. — Те, кто пошёл за ним?
— Частично. Информаторы работают. Но многие — в серой зоне. Даже в штабе могут быть люди, уже играющие на две стороны. Мы держим улицы, но не мысли. Это Африка, Люк. Здесь всё решают не только пули. Здесь всё решает время.
Дюпон взял ручку и начал аккуратно вычёркивать красные зоны на карте. Медленно, один за другим.
— Тогда начнём с тех, кто уже показал зубы. Не ждать, пока они нам вырвут горло. Работаем на опережение. Ставим блокпосты. Доступ к шахтам — только по пропускам. Радио — на фильтр. Любой саботаж — арест. Повстанцев с оружием — на месте.
— Подтвердить приказы?
— Подтверди. Но скажи: пока без крови. Если можно.
— А если нельзя?
Люк посмотрел на него. Долго. Спокойно.
— Тогда как учили.
Орлов кивнул. В его лице не дрогнуло ничего. Он развернулся, чтобы выйти,
но остановился в дверях.— Слушай, Люк…
— Что?
— Если шахтёры действительно пойдут за ним тебе придётся стрелять в тех, кто ещё вчера звал тебя братом. Будешь готов?
Дюпон не ответил сразу. В кабинете вновь воцарилась тишина. Только радио на заднем фоне прокашливалось, шипело, будто задыхаясь от новостей, которые не могло удержать.
— Нет, — сказал он наконец. — Не буду. Но, если понадобится — сделаю это.
Орлов кивнул и ушёл. Дюпон остался один. В комнате, где на карте страны с каждым часом появлялось всё больше красного. В стране, где никто больше не был просто другом или врагом. Где каждый мог оказаться будущим мертвецом.
Он медленно встал, подошёл к окну, посмотрел на улицу. На людей, идущих по своим делам. На город, ещё не охваченный огнём. И на себя — в отражении стекла.
— Добро пожаловать в ад, — тихо сказал он.
Штабная комната была пустой. Только голос спутникового терминала, глухой, с едва различимым французским акцентом, нарушал тишину. За окном уже начало смеркаться. Люк стоял, склонившись над терминалом, пальцы сжаты на гарнитуре, глаза прикованы к мигающему экрану, на котором шли полосы связи и идентификаторы.
— Канал стабилен, — произнёс техник, сидевший в углу. — У вас двадцать минут. Потом перескачет спутник.
— Вызов линий «Дельта-5» и «Рапсодия», приоритетный код, — отрезал Дюпон.
— Код принят.
Экран дрогнул. Шум в динамике сгустился — как будто кто-то с той стороны долго не мог поверить, что действительно слышит его.
— Месье Дюпон, — раздался наконец спокойный голос. — Говорит Бюро по международным операциям. Все под контролем?
— Вилль-Роше удерживается. Вчера была атака на колонну. Потери — один убитый, один тяжелораненый. Повстанцы действуют профессионально. Это не местные. Группа британской ориентации, вероятно — через частных подрядчиков.
— Мы в курсе, — перебил голос. — Контакты установлены. С генералом Н’Диайе ведутся консультации через нейтральных посредников. Обсуждается статус французской дипмиссии и экономических объектов.
— То есть вы с ними уже говорите? — глухо произнёс Дюпон.
— Мы говорим со всеми, кто контролирует обстановку. Ваша задача — сохранить контроль над рудниками.
— Сколько? — спросил Люк, уже зная ответ.
— Все объекты, находящиеся в концессионном управлении, должны продолжать работу. Любые попытки саботажа — нейтрализовать. Повторяю: удержать рудники любой ценой.
— Вы знаете, что они поднимают шахтёров. Поддержка генерала растёт. Волнение начинается внутри. Если дойдёт до столкновений — это будет мясорубка. Здесь не будет «точечных решений».
Пауза.
— Капитан Дюпон, — голос стал холодным. — Мы понимаем риски. Вы не просто легионер. Вы директор охраны стратегических ресурсов. Вы получили доступ к информации, равной посольскому уровню. Ваша ответственность — системная. Это не война. Это — защита интересов Французской Республики. И, если придётся выбирать между двумя сотнями рабочих и критическим редкоземельным каналом — вы знаете, что делать.