Цветок Эридана

–  Кстати, позвольте представить Вам мою крёстную, - светским тоном сказал король, соскакивая с трона.
– Тётушка Агне нам с Гнейсом как вторая мать.

–  Может, Вы нам ещё всех бабушек покажете!
– хихикнула принцесса.

–  Ты, я погляжу, хороша очами, да нехороша речами, - женщина подплыла к ней и бесцеремонно взяла за подбородок.
– Да и очи-то не шибко удались.

Ева-Мария в испуге отступила назад.

–  Что это за поведение? Что за наряды?
– продолжала дама.
– Пора тебе, милочка, браться за ум. Не к лицу королеве фраппировать высшее общество.

–  Это что, очередная гофмейстерина?
– спросила принцесса, оттолкнув баронессу.

– Вы её из какой страны выписали? И из какого столетия? Нам не...

Баронесса ударила её по щеке.

–  Помолчи-ка, чадо небесное, личико прелестное! С этого дня изволь вести себя как положено, иначе будешь сидеть в комнате под замком.

–  Да как она смеет!
– воскликнула девушка со слезами на глазах и получила вторую оплеуху.

–  Жена моего крестника должна быть примером для других. Обучись разговору и манерам, прежде чем выходить в свет, негодная девчонка.

–  В-ваше В-величество, столы накрыты, - выдавил церемониймейстер среди всеобщего изумления.

Дама развернулась, толкнув Еву-Марию в объятия растерянного Лорита.

–  А не пора ли нам отужинать, - величаво провозгласила она.

–  Ну ты даёшь, мать, - с уважением сказал советник, придя в себя и отпивая из бокала.

Баронесса зыркнула на стакан, и сир Орк, чертыхаясь, выплеснул вино в ближайший рукомойник. Под шепотки и пересуды гости заняли свои места. Королева сидела с пылающими щеками; когда ей напомнили про кушанья, она машинально взяла прибор, но не притронулась к еде.

–  Милочка, уж не сидишь ли ты на диете?
– насмешливо спросила баронесса.

–  Мы не должны ничего есть перед танцами, - отрезала Ева-Мария.

–  Ишь что придумала! С такой худосочной комплекцией того и гляди богу душу отдашь. Откармливать тебя надо, чтоб костями не гремела. Эй, подать сюда жареного поросёнка!

–  Но сейчас в моде стройность, - робко заикнулся Лорит.

–  Кто такое сказал? Я за свою жизнь навидалась, к чему приводит увлечение модой. Наголодаются, а потом родить не могут. Нет, дорогой мой, для женщины важней всего здоровье, ну и формы чтоб были, а то глянешь - доска доской, в чём только душа и держится. Куда смотрит придворный лекарь? Сегодня же всыпать розог ему и главному повару!

–  Только представьте, как она потолстеет, - вполголоса позлорадствовал Гнейс. Король побледнел и скис.

Тем временем коробка с подарком была найдена и вручена Лориту. Открыв футляр, он в восхищении вскочил со стула и, вообразив себя несравненным музыкантом, тут же пожелал сыграть на скрипке арию Баха из Оркестровой сюиты ? 3. Несмотря на лирический характер мелодии, он впал в творческую агонию и совершал разные экспрессивные телодвижения, подражая Яше Хейфецу. Далёкое от совершенства исполнение и тот факт, что скрипка была плохо настроена, коробили Еву-Марию: принцесса любила покуражиться над преподавателями, намеренно фальшивя, но звуки, которые выпиливал Лорит, приводили в содрогание её абсолютный слух. Остальные гости казались довольными: то ли умели хорошо притворяться, то ли и вправду были восхищены.

Королева с кислым видом отложила салфетку.

–  Это совершенно невыносимо!
– во всеуслышание заявила она.
– Вы отвратительно играете на скрипке!

–  Какое бескультурие!
– сдавленно воскликнула леди Спика.

Лорит выронил смычок и возмущённо уставился на жену.

–  Что? Вам не нравится?

–  Нет! Мы уходим!
– девушка отодвинула стул и встала; несколько фрейлин и паж поднялись из-за стола, чтобы, как обычно, сопроводить Её Величество.

–  Сидеть, - велела им госпожа Агне.

Королева сделала пару шагов и неуверенно остановилась. Пространство было её врагом, и ни одна рука не потянулась навстречу, чтоб вывести её из зала.

–  Ну что ж ты встала? Иди!
– усмехнулась баронесса.

Принцесса топнула каблучком. Придворные в немом молчании наблюдали за сценой, но тут одно из кресел скрипнуло, и все головы повернулись в сторону Келерии Деммской.

–  Ах, тётя!
– с облегчением выдохнула Ева-Мария.

–  Быстро сядь на место и прекрати позорить Эридан!
– прошипела делла Келерия с милой улыбкой на лице. Девушка была возвращена за стол и до конца ужина просидела с надутыми губами, после чего её увели переодеваться.

Лорит торжествовал. Слушая проникновенную лесть придворных, он чувствовал себя отомщённым, и досадная выходка королевы почти изгладилась из его памяти. К тому же вскоре объявили начало танцев, и несколько красавиц, на которых он смотрел весь вечер, по очереди составили ему пару.

Когда Его Величество утомился плясать и, обмахиваясь веером, присел на трон, распорядитель торжественно объявил начало балета. Придворные выстроились в четыре ряда, исполняя менуэт с подобием сюжета. В середине танца из-за колонны появилась грациозная женская фигура в белом платье с ажурными крылышками за спиной и венком на голове. Девушка изображала сильфиду; маленькие пуанты подчёркивали её воздушность, и король восхищённо привстал, узнав в ней Еву-Марию. Принцесса танцевала поочерёдно с двумя юношами, а двадцать придворных дам изображали облака и ветер. Далее по замыслу авторов сильфида теряла волшебный пояс и исчезала в лесу. Король готов был вскочить и рукоплескать, но, оглянувшись на крёстную, увидел, что баронесса недовольна.

–  Какое неприличие, - сказала она, оттолкнув предложенное ей вино.
– Кто позволил королеве танцевать перед двором? Это недопустимо для её положения! Она мать будущего наследника, а не холопка со сцены! Тем более с её-то здоровьем!

Танцмейстер, церемониймейстер и четыре балетмейстера побледнели, как полотно.

–  Ваша Милость, балет - это прекрасное искусство. Мы хотели подготовиь сюрприз Его Величеству.

–  Всех на кол, - оборвала женщина.

–  Но сегодня же праздник, - жалобно проблеял Лорит.

–  А ты ступай к благоверной и скажи, чтоб больше не смела показываться в таком виде.

Вид Евы-Марии очень нравился Лориту, но он не мог ослушаться тётки и поплёлся в будуар. Принцесса сидела на диване, устало обмахиваясь платком; пуанты были сняты, а две служанки прилежно растирали ей стопы. Король окинул девушку тоскливым взглядом, и, собравшись с духом, произнёс:

–  Сударыня, я пришёл выразить Вам своё недовольство.

–  Как предсказуемо!
– фыркнула демуазель.

–  Отныне Вы не должны принимать участия в подобных представлениях.

–  Нам казалось, Вы любите балет.

–  Да, но...
– молодой человек нервно сглотнул.
– Ваш наряд слишком откровенен... и... все смотрят на Ваши ноги. Я не могу этого позволить! Сейчас же переоденьтесь!

–  Ах, уйдите и не мешайте нам готовиться! Мы ещё не дотанцевали.

–  Неужели Вы собираетесь вновь появиться в зале в этой, с позволения сказать, ночнушке?!
– вскричал он.

–  Нашу брачную ночь видела половина королевства, а теперь Вас смущает какое-то платье?