Дитя леса

Опять этот сон. Он преследует меня с тех пор, как я уехала из дома. Неужели во мне говорит жажда крови или подавленные приступы агрессии, доставшиеся в наследство от отца? Но я никогда не чувствовала желания навредить кому-то.

«Разве? А как же Инесса, которой ты чуть не размозжила голову в припадке ревности?» Внутренний голос безжалостен.

– Заткнись! – пробормотала я и встала на ноги.

Босые ступни обжёг холод. Когда я в последний раз топила печь? Обернулась, увидела на краю кровати коричневую тетрадь. Дневник отца. Боль, отвращение, жалось – слишком много всего смешалось в груди.

Но тут меня накрыло воспоминание.

Мне года три. Я сижу на шее у отца, и мы куда-то идём. Ветки деревьев задевают мою макушку, листья щекочут щеки, и я смеюсь. Чувствую себя великаном. А ещё ощущаю, как отец держит меня за ноги – крепко, но ласково. И мне совсем не страшно. Потому что я выше всех. Потому что рядом папа.

Я вернулась домой, чтобы узнать, каким он был, и чтобы понять, что я больше не боюсь.

Спина выпрямилась. Я великан. И мне не страшно.

Джемма с интересом смотрела на меня со своего места, смешно повернув голову набок. С хозяйкой явно не всё в порядке. Падает с кровати, сражается с одеялом, издаёт странные звуки.

Хихикнув, я натянула штаны и кофту, сунула ноги в резиновые тапочки и выбежала на улицу, приветствуя утро.

Я вернулась в осиновую рощу в конце весны. Это было трудно, но не потому, что пришлось пробираться по подтаявшему снегу, который набивался в резиновые сапоги и мочил ноги. Я боялась туда возвращаться. Приходилось и уговаривать себя, и обещать награду, и заставлять. Я должна.

Напитанная влагой древесина крестов стала совсем чёрной. С помощью гвоздей и молотка я прочно закрепила перекладины, потом лопаткой разгребла снег вокруг и представила, как посажу здесь нарциссы. Мама их тоже любила.

Содрогнулась. Мне казалось, что я готова, но разве можно к такому приготовиться? Перед глазами всё поплыло, закружилось. Пришлось сесть на корточки, опереться рукой о землю.

Я закрыла глаза и попросила у леса силы.

Если я не произнесу этих слов, ничего не изменится. Правда не перестанет быть правдой.

– Мам? – Голос был таким скрипучим, будто я не разговаривала несколько дней. Кажется, я и не разговаривала. – Мам, если это ты… Я только хочу сказать, что люблю тебя. И мне тебя очень не хватает.

Больше я не смогла произнести ни слова. Разрыдалась. Кто лежит в этой могиле? Почему мне кажется, что я должна попрощаться с мамой? Что мне со всем этим делать и как жить дальше?

Я успокоилась, только почувствовав опустошение. Поднялась, вытерла слёзы и развернулась, чтобы пойти домой, но тут же застыла.

За спиной, на расстоянии десяти метров, треснула ветка.

Глава 5. Чужак

Резко обернувшись, я увидела оранжевое пятно. Оно было слишком ярким и совершенно чуждым этому месту.

Прямо за ближайшими осинами стоял молодой мужчина в оранжевой ветровке и смотрел на меня. Его взгляд резанул по сердцу как скальпель, но я не успела понять почему.

Он не прятался и явно был растерян. Медленно развёл руки в стороны, пытаясь показать, что не опасен.

Но меня это не убедило.

Я бросилась бежать, в ста метрах от дома сделала резкий крюк и направилась на север, к мостику через Речушку, чтобы запутать следы и не позволить незнакомцу узнать, где я живу. Перебравшись на другой берег, поднялась вверх по течению в сторону дома, чтобы потом перейти её вброд, и наконец остановилась. Сюда ему точно не добраться.

Оперевшись рукой о молодую сосёнку, попыталась выровнять дыхание и успокоиться. Кто же это и почему его лицо показалось мне знакомым?

За все годы, что мы прожили здесь, я встречала чужаков нечасто. Обычно это были грибники или охотники, жители ближайших деревень. Мы просто здоровались и шли каждый своей тропкой. Иногда к нам захаживали заблудившиеся путники и только однажды – журналисты. Те самые, которых отец выгнал, разбив одному из них нос. Но этот мужчина не был похож ни на охотника, ни на журналиста.

Я не могла понять, что именно меня так напугало, что странного было в его облике, но чувствовала, словно кто-то пробрался в мой дом и осквернил его. Сердце часто билось, на коже выступил холодный пот. Мне было по-настоящему страшно. Что, если он не оставит меня в покое и вернётся? У меня даже ружья нет!

Оглядываясь и прислушиваясь, я подошла к своей поляне. Присела за кустами малины, обшарила глазами пространство, втянула носом воздух, как лесной зверь. Ничего подозрительного. И только тогда вышла из укрытия и спряталась в избушке.

Где шляется Джемма, когда она так мне нужна?!

Ещё пару дней я оглядывалась, принюхивалась и вздрагивала от каждого звука, но потом успокоилась. Лес умеет наводить порядок не только в собственном царстве, но и в душе любого забредшего в него существа.

Скоро я почти позабыла о странной встрече, мне даже стало казаться, что оранжевый человек – плод моего больного воображения. Вдруг отец был прав, и его болезнь до поры до времени дремала в моём мозгу, а сейчас вылезла наружу? Случай проверить на прочность свою психику представился раньше, чем я того хотела.

Вода в Речушке была студёной всё лето. Но в одном месте отец сделал заводь, перекрыв часть русла крупными камнями и углубив дно. Получилось нечто вроде круглой ванны. Я любила там купаться, особенно в зной, когда вода прогревалась достаточно, чтобы в неё можно было зайти без жалобного визга.

В тот день я поняла, что наступило настоящее лето. Солнце сияло так безудержно, что даже плотные кроны деревьев не могли сдержать его лучи. Казалось, выйди из тени и получишь ожог, но я наслаждалась и жарой, и душным маревом, и ароматами трав, застывшими в неподвижном воздухе. К полудню стало понятно, что без водных процедур не обойтись. Я подхватила полотенце и отправилась к Речушке. Джемма увязалась за мной.

Место на берегу было открытым, в солнечный день там можно обсохнуть и позагорать, лёжа на мягком мху. Раздевшись, я приблизилась к воде и потрогала её пальцами ноги. Ух! Сделала шаг, ещё один, погрузилась в воду по щиколотки, по колени. Обжигающая прохлада прокатилась мурашечной волной до самой макушки. Кожа покрылась пупырышками. Я прикусила губу, зажмурилась и резко присела. Вода захлестнула меня по шею, и я не выдержала, завизжала. Детский восторг наполнил каждую клеточку тела.

– Здравствуй, лето! – завопила я.