Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона

— Секрет, — скучающим тоном сообщила она. — Когда он есть тебе хочется кому-то рассказать, а когда рассказала это уже и не секрет.

— О, прекрасно! — Мужчина радостно захлопал руками, словно маленький ребенок. — Вы можете пройти. Вот леди Волкерс удивиться.

— А у вас есть дети? — снова спросила Элизабет.

— Да, дочь Нимфения, — скрываясь за краем портрета, крикнул Филипп.

Элизабет быстро прошла вперед и… снова коридор с портретами. На этот раз она быстро отыскала портрет с нужным именем, а точнее с полукружной золотой надписью:

Нимфения Лоранетта Селестина Волкерс

— Доброй ночи, девочка, — сказала она, не успела Элизабет и рта открыть.

— Доброй, — выдавила она в ответ. — Вы не могли бы меня пропустить?

— Конечно. — Женщина улыбнулась, и картина открылась словно дверь.

Элизабет так обрадовалась, что ее пропустили без загадок и проблем, что забыла спросить о детях. Хотя как только девочка оказалась в следующем коридоре, она поняла, что этого и не требовалось. Прямо напротив она обнаружила портрет старика в золотом кресле-троне с прямоугольным лицом доброй улыбкой и темно-карими глазами.

— Дедушка!

Сердце Элизабет радостно екнуло. Перед ней сидел в своем троне Даниель Роджер Клай Волкерс. После отца этого человека девочка любила больше всех.

— Элизабет! — воскликнул старик. — Как я рад тебя видеть? Какими ты судьбами?

— Я сама не знаю. — Элизабет пожала плечами. — Тем не менее, пропусти меня скорее. Отцу грозит опасность.

— Тогда ты должна идти скорее! — Портрет открыл проход.

Элизабет застыла. Ей так не хотелось уходить. Дедушка умер очень давно, и ей так его не хватало. И вот он. Смотрит на нее, улыбаясь своей доброй улыбкой, а ей как назло нужно идти. На глаза навернулись слезы.

— Тебе пора, — напомнил старик.

— Я скучаю, — со слезой сказала Элизабет.

— Я тоже, — грустно ответил дед. — Я люблю тебя.

— И я, — одними губами шепнула девочка и прошла дальше.

Смахнув слезы с глаз, она огляделась. Она снова была в коридоре, но на этот раз несколько портретов были ей знакомы — картина с изображением матери, тети Аманды и тети Лили.

— Можно пройти? — спросила Элизабет, походя к портрету матери.

— Элизабет?! — воскликнула она. — Ты что здесь делаешь?

— Отец в опасности, поэтому просто пропусти, — рявкнула Элизабет рассерженно.

Елена фыркнула, но все-таки открыла проход. Девочка быстро прошла по проему и очутилась перед портретом Кэтрин. Быстро опомнившись Элизабет, прошла к картине с изображением девочки с золотистыми волосами, вздернутым носом и изумрудно-зелеными глазами.

— Я пройду? — спросила Элизабет сама у себя.

— Безусловно! — сказала девочка на картине и ослепительно улыбнулась сама себе.

Картина с легким скрипом повернулась и показала Элизабет огромную комнату. Девочка ступила вперед и…

========== Глава 33. Игра стихий ==========

— АЙ!

— ЧТО ЗА?..

Элизабет резко поднялась на ноги.

— Том! Эмма! Эмили! Джеймс! Как вы?!

На полу перед дверью кто сидя кто лежа расположились четверо друзей. Элизабет поспешила помочь им подняться.

— Господи, я видел свою тетку Мариэтту! — ужаснулся Джеймс. — Чудовищное зрелище! Почему мы не оказались вместе, Эми? Мы ведь брат и сестра.

— Не знаю. — Эмили пожала плечами. — Я видела родственников папы.

— А я мамы, — ответил Джеймс.

— Так интересно было смотреть на себя, — заметила Эмма.

— Ага, — согласился Том. — Ну, и что дальше?

Все впятером дружно осмотрели комнату. Это был огромный круглый зал из черного мрамора с низким потолком и двумя дверьми — одна напротив другой.

— Она заперта, — сообщила Эмма, бессмысленно дергая дверную ручку на другом конце зала.

— Кто бы сомневался! — выдохнул Джеймс и на всякий случай ощупал стены. — Мрамор. Холодный.

— Вы слышали?! — настороженно спросил Том и остановился как вкопанный.

Элизабет попыталась услышать то, о чем говорил мальчик. Что-то действительно словно пробивало стены над этим залом. Звук становился все сильнее и громче. И вдруг… Что-то резко пробило потолок, и осколки мрамора посыпались в разные стороны. Комнату наполнила пыль и то, что пробило потолок, приземлилось в самом центре черного пола.

— Что за?.. — удивился Джеймс, и боязливо осматривая дыру в потолке.

— Нужный вопрос: что это? — заметил Том, подходя к тому, что появилось секунду назад.

Все подошли к тому, что теперь в пыли и мраморных осколках лежало в центре зала. Это была доска на манере шахматной с множеством квадратиков только помеченных цифрами. В квадрате с цифрой один стояли пять тоненьких деревянных круговых цилиндра.

— И что нам делать? — поинтересовалась Эмили, которая находилась в предобморочном состоянии.

— Наверно, играть, — предположил Джеймс и покрутил на ладони две деревянные игральные кости.

— А что потом? — дрожащим голосом спросила Эмма.

— Даже не представляю, — ответил Том и все пятеро сели кругом вокруг доски. — Кто первый?

Впрочем, ответ пришел быстрее, чем кто-то успел хоть рот открыть. Кости вылетели из руки Джеймс и приземлились перед Эмили. Девочка удивленно расширила глаза, и Элизабет заметила, что ее ногти приняли синий цвет. Цвет страха.

— Что — я? — испуганно пробормотала девочка отпрямнувшись от столь явного предложения.

— Видимо, да, — сказал Том. — Ну, Эмили, бросай. У нас мало времени.

Девочка со смешанным выражением страха и раздражения взяла кости дрожащими руками. Перемешав их в кулаке, Эмили резко выбросила их. Два квадратных кубика быстро покатились по деревянной доске. Все пятеро с замиранием сердца смотрели, как они остановились.

— Три и пять, — сказала Эмили. — Восемь.

Одна из фигурок медленно двинулась через квадратики с цифрами, к месту с номером восемь. До конца было еще восемь квадратов.

— Кто дальше? — спросила Эмма, так как кости и не думали снова указывать на игрока.