Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона

Девочка уже была и рада, что не поехала домой под расстрел колких взглядов Елены и шуточек Кэтрин, а приняла предложении Эмили погостить у них.

Вечер среды подходил к концу. После сытного ужина в виде пудинга, бифштекса и пирога с почками в столовой на первом этаже, все собрались в гостиной у разожженного камина. Джеймс сидел на цветистом коврике у огня, время, от времени зевая и закатывая глаза. Скука порядком надоела всем. Мистер Грейсон с недовольным видом ушел к себе в комнату. Эмили болтала с миссис Сьюс (старушкой двадцатилетнего вида), а мистер Вилдс все засыпал и засыпал Элизабет министерскими терминами и свежими сплетнями о рабочих министерств. Девочка вообще заметила, что он готов выбиться из последних сил, дабы ей понравиться. Впрочем, заметила не одна она. «Да он на тебе жениться готов!», — надсмехался Джеймс. Элизабет же понимала, что он не ей пытается понравиться, а что бы когда она приехала домой рассказала о нем отцу. Уильям ведь Министр Обороны. Доказательством тому было его мнение насчет того, что их с Эмили поселили в комнатке меньше чулана под лестницей. Их ссору с миссис Сьюс слышало все поместье. Элизабет уже подумала, что миссис Сьюс после этого станет плохо к ней относиться, но все осталось как прежде. Девочка была этому безгранично рада. Еще одной Кэтрин ей здесь не требовалось.

Сегодня вечером мистер Вилд не изменил своей традиции, и Элизабет уже не могла отличить Министерство Волшебства от Министерства Магии.

— Мы недавно подписали договор с Канталийским Министром Колдовства на ввоз в Аладонию нескольких партий полосатых бабочек, — щебетал парень. Работа в Департаменте международного сотрудничества как ничто другое интересовала его. — В стране дефицит малиновых светлячков. А что бы развести их нужно, что бы они стали питаться полосатыми бабочками.

— Что за малиновые светлячки? — пробубнила Элизабет, еле сдерживаясь, что бы ни захрапеть.

— Это редкий вид летающих фей, — тут же затараторил мистер Вилд. — Они необходимы для плодородия земли. Понимаешь, фей разделяют на четыре вида: земляные, водяные, воздушные и огненный. Так вот малиновые светлячки она земляные феи, они способствуют улучшении и плодородию почвы. А у нас на западе страны ужасная засуха была этим летом, и нам пришлось закупить огромную партию земляных фей, чтобы восстановить почву…

Элизабет находилась в огромном зале, наполненном ярким светом и людьми. Рядом с ней мило улыбаясь, стояла белокурая девушка — соседка по карете, что ехала с ними в Ирис. На ней было золотистое платье до колен, что переливалось в свете сотен свечей и факелов. Волосы собраны на затылке тугим пучком и закреплены искусственными цветами нежно-желтого цвета. Девушка что-то рассказывала Элизабет, по крайней мере, шевелила губами, но девочка не слышала что.

— Ты меня слышишь, Элизабет? — сказала она испуганным голосом Эмили и повернулась к Элизабет, так что бы можно было разглядеть все ее лицо.

На щеке, которую раньше девочка не могла увидеть, зиял огромный, уродливый шрам точь-в-точь как у профессора Макриди. Девочку словно ударило током, и она закричала:

— Нет!

Элизабет открыла глаза. Она лежала на полу в холодном поту. Вокруг нее плотным кольцом — Эмили, Джеймс, мистер Вилд и миссис Сьюс. На лицах всех читался испуг и озабоченность. А Эмили и миссис Сьюс закрыли рты ладонями.

— Что случилось? — нервно дыша, спросила Элизабет, и с помощью Джеймса села прислонившись спиной к креслу.

— Ты просто уснула, — ответил мистер Вилд. — Видимо мои рассказы сильно тебя уморили, и тебе приснилось что-то. Ничего страшного обычное явление. Наверно вам уже пора в постели. Эмили, Джеймс, помогите Элизабет.

Ну, насчет страшного он был не совершенно прав. Дети тут же подняли Элизабет под руки, и повели прочь из гостиной.

— Все в порядке? — спросил Джеймс, когда Элизабет уже лежала на кровати в их с Эмили маленькой комнатке на третьем этаже.

— Нет, — выдохнула Элизабет с тревогой и ужасом. — Я видела сон… я вспомнила.

— Что ты вспомнила? — заметно нервничая, спросила Эмили.

Ее лицо побелело от страха.

— Я вспомнила, где я видела ту девушку, — снова пропыхтела Элизабет, тяжело дыша.

— Ту, с которой мы ехали сюда? — уточнил Джеймс.

— Да. Это дочь Макриди.

Эмили побелела пуще прежнего. Джеймс вытаращил глаза и открыл рот.

— Как?

— С чего ты взяла?

— Я видела ее тогда на ипподроме, — ответила Элизабет. — И она приснилась мне. С его шрамом на своей щеке.

— Удивительно, — воскликнул Джеймс. — Вот он.

— Кто? — в один голос поинтересовались девочки.

— Твой дар, — просиял мальчик. — Тебе сняться вещие сны.

— Но они снять многим людям, — с легким раздражением сказала Элизабет.

— Но твои-то действительно сбываются, — настаивал Джеймс.

— Не всегда.

— Например? — потребовал мальчик.

— Например, мне приснилось, что ваша мама … она … умирает, — пробормотала Элизабет и чуть не прослезилась.

— Мы не хотели тебя беспокоить, но на операции действительно была заминка, — робко начала Эмили. — Мама чуть не умерла.

— Вот видишь, — подчеркнул Джеймс.

— Ладно, давайте спать. Я так устала, — протирая глаза, предложила девочка, дабы избежать этого разговора.

Джеймс довольный собой вышел из комнаты. Элизабет и Эмили переоделись в пижамы и забрались в постели. Обе молчали. Элизабет потому что знала, что скажет подруга, заговори она об этом сне, а Эмили вероятно просто из вежливости. Вскоре она уснула.

Элизабет не спала долго. Как только она закрывала глаза перед внутренним взором то и дело возникала девушка в сверкающем золотистом платье с уродливым шрамом на щеке. Она выглядела такой красивой и доброй, что просто невозможно было поверить в то, что она знает о делах своего отца. А может она и не знает? Тогда это все объясняет. Элизабет не смогла бы смотреть людям в глаза, если бы знала что ее отец такой ужасный злодей. А вдруг она такая же, как он?

Элизабет вспомнила тот восторг, и благоговение на лице Макриди, когда он рассказывал о ней тогда на ипподроме Францу, с какой любовью он о ней говорил, как смотрел на нее в министерской ложе, как ласково держал ее за руку.

Элизабет закусила губу, еле сдерживая слезы. Ее словно кинжалом пронзила ужасная зависть. Она никогда не знала что такое «отцовская любовь», ну, о «материнской», и говорить было нечего. Она всегда с завистью наблюдала, как в парке отец учит сына играть в футбол, и они вместе смеются и радуются его первому голу, как мать и дочь вместе кормят диких лебедей, как брат с сестрой выгуливают своего пса, каждый раз ругаясь, кто же будет за ним убирать и даже не смотря на эти маленькие разногласия, любят друг друга и уступают друг другу в любой ситуации.

«Пусть Макриди и плохой», — с жалостью подумала Элизабет. — «Он любит свою дочь так, как ни Уильяму, ни Елене и не снилось».

========== Глава 17. Свадьба ==========

– Как вы думаете, она знает о делах своего отца? — спросила она на следующее утро Эмили, когда они с Джеймсом и Элизабет гуляли в редких зарослях леса рядом с поместьем.

— Даже не знаю, — пожала плечами Элизабет. — По крайней мере, на ипподроме она выглядела веселой.

— А может она такая, как и он? — предположил Джеймс. — Ну, не против того чтобы он стал директором Энкора. Тогда она получала бы хорошие оценки.

— Она и так отличница, — выдохнула Эмили, словно говорила что-то элементарное.

— А ты откуда знаешь? — обрушился Джеймс.

— Ее имя на стене почета в Зале Славы, — сообщила девочка. — Тогда я еще ничего не знала о ее отце и… — поспешно объяснила Эмили и еле заметно покраснела.

— Отличница она или нет мне не интересно, — бросила Элизабет. — Главное сейчас узнать, что задумал ее отец.

Подготовка к свадьбе, что была запланирована на субботу, шло полным ходом. Слуги бегали по дому как електровеники. Уборщицы вычищали все уголки поместья до блеска. Миссис Сьюс просто летала по дому, распевая веселые мотивы и отдавая приказы рабочему составу поместья. В отличие от нее мистер Вилд надолго закрывался в кабинете, загрузив себя документами и бумагами из министерств. Мистер Грэйсон все еще ходил хмурый. Видимо та выходка в кабинете профессора Шеррингтон никак не давала ему покоя.