"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Если тебе понятно, то давай приступать.
– Нет, мне кое-то не понятно. Что будет с людьми?
– А?
– Что будет с людьми?
Я наконец-то припомнил о том, как Элдри трепетно относится ко всему живому.
– Я могу создать врата на Диски Смертных.
– Но что с ними будет там?
– Будут ждать, пока какой-нибудь бог не захочет принять в свой мир поселенцев. Не всё так плохо, хранители миров частенько в эти дыры заглядывают.
– Там есть земля, чтобы растить пшеницу или овощи? Там есть луга для скота?
– Да о чём ты? Это же междумирье!
–
– Элдри, что-то не так? – нервно взлохматил я себе волосы.
… Треклятье, опять отросли почти по плечи!
– Скажи, ты знаешь как хранители миров ощущают те нарывы, где твои слуги создают нежить?
– Вероятно, это не очень приятно.
– Мне больно. Сама земля стонет. Я слышу её безудержные крики и ничем не могу помочь. Мой мир исстрадался. Сейчас время жатвы, а собирать с полей нечего. Побеги сгнили от проливных дождей, а те, что не сгнили, с корнем вырвал ветер. Эту зиму мы ещё переживём. Снова переживём. Но по весне не останется ни единого семени для посадок.
Она произнесла свои слова ледяным голосом и при этом смотрела мне прямо в глаза. А потом снова подошла к окну и вернулась к той же позе, в какой я её застал.
– Элдри…
– С час назад я была в городе, - сухо перебила она, не оборачиваясь. – Мать, обычная швея, умоляла меня спасти её дитя, и я пошла за ней. Увы, даже мне уже ничего нельзя было поделать, кроме как унять боль и дать трёхгодовалому малышу отойти в иной мир спокойно. И знаешь что?
– Что?
– Эта женщина обрадовалась смерти сына больше, чем спасению. Она улыбалась и возносила хвалу судьбе за то, что её ребёнку уже не придётся познавать все тяготы жизни… В моём мире матери молятся о смерти своих детей. Понимаешь?
– Так чем плохо изменить это всё? Они обретут шанс на новую жизнь, а мы… а мы сможем быть вместе.
– Мы и так могли быть вместе, - Элдри снова повернулась ко мне лицом. – Мы и так могли быть вместе, но ты сам ушёл. И твой шанс это не шанс, а подачка мне для усмирения совести. Причём подачка крайне сомнительная. Ты предлагаешь убить их не здесь, а где-то там. Предлагаешь насытить ложной надеждой, чтобы каждый умирающий перед смертью оставил моё проклятое имя на своих губах! Знаешь, тебе было бы очень легко развести руками и сказать: «Так вышло». Но вот не мне. Ни хера подобного! Не мне! Я разделю судьбу каждого человека этого мира, ибо так и надлежит поступать даже самому говённому правителю!
– Прекращай геройствовать.
– А что, если я со всеми уйду на Диск Смертных, ты не поспешишь вытаскивать меня оттуда? Как и других там оставишь?
– Конечно не оставлю! – воскликнул я, обнадёженный тем, что мы хотя бы перешли к обсуждению, что будет после того, как Элдри перестанет являться хранителем мира. Я даже поспешил вернуть её внимание к самому важному шагу: - Ты поняла схему? Если да, то приступаем.
– Да ни за что, - едко рассмеялась она.
– Ты забываешься, -
жёстко выговорил я и процедил, глядя ей в глаза. – Действуй.– Нет. Какой смысл?
– Действуй, потому что я так сказал.
– Тогда это то ты забываешься, - не отвела она взгляда. – Твоё «я сказал» для меня уже давно не аргумент.
– Действуй!
– Неа.
– Действуй!
– Ни за что!
– Действуй!
– А не пошёл бы ты в задницу?
У меня аж перед глазами поплыло, и я сам не понял, как отвесил ей оплеуху. И, кажется, слишком сильную. Из уголка рта Элдри потекла кровь.
… Может это не я сделал? Может, всё-таки щёку или язык она сама прикусила?
– Элдри, прости, - сглотнул я слюну. – Я не хотел, честно. Прости меня!
Я попытался стереть пальцами алые капли с её лица. Сердце буквально-таки из груди выпрыгивало. Я знал, что виноват, и корил себя за совершённое так, что мгновенно понял – больше я никогда не смогу ударить свою девочку. Просто не смогу! Потому что невозможно принять тот взгляд, которым она молча смотрела на меня!
– Я ведь всего лишь… Я всего… всего лишь так не хочу потерять тебя.
– Я знаю, Морьяр, - она обняла меня и по-матерински мягко прижала к себе. – Я знаю. Просто принять твоё предложение не могу.
– Но почему? По-че-му?!
– Если попробую, тогда они умрут. Всё здесь умрёт.
Её холодные ладошки обжигали. Почему ей всегда так тяжело согреться? А вскоре ведь собирались наступать самые настоящие холода... Однако мне было приятно обнимать эту замёрзшую женщину. Мне было приятно целовать её. Мне было приятно нести её на руках по, казалось бы, бесконечным ступеням лестницы, бесконечно пустого замка туда, где могла найтись кровать. Мне было приятно всё, кроме горечи понимания.
Некогда, на Императорском Пальце, когда я ждал от куклы самопожертвования и даже силой своей воли принуждал её к нему, кукла ничего не сделала. От этого поступка зависела моя жизнь, но она так ничего и не сделала, потому что…
«Прости… Если попробую, тогда умрут дети. Всё здесь умрёт».
Какой-то Чёрный маг удивился, что кукла плачет. А мне тогда было тягостно осознавать какие чувства царят в душе Элдри, если даже её кукла способна на подобное сострадание.
… И как я только мог обо всём этом забыть?
***
– Что? Мы здесь до скончания всех времён сидеть будем, что ли? – злилась моя помощница.
Она бы и хотела выразить свою ярость более ярко, но не могла.
– Почему до скончания времён?
– А почему ничего не происходит?
– Как не происходит? За неделю моего присутствия платформы заработали как надо.
– Знаешь, может ты не заметил, но я давным-давно выросла из уровня кого-то подходящего для такой примитивной работы. Мне здесь скучно, Тьма тебя раздери!
– Ага, так тебе просто заняться нечем, – нехорошо прищурил я глаза, но женщину не проняло.
– Мне есть чем заняться. Меня отправили помогать тебе, чтобы набираться опыта в разрушении миров. Однако вот те на! Что-то я разрушения миров-то и не наблюдаю!