Гарики на все времена (Том 1)

327

Цель жизни пониманью не дана и недоступна мысли скоротечной; даны лишь краски, звуки, письмена и утоленье смутности сердечной.

328

Я охладел к научным книжкам не потому, что стал ленив; ученья корень горек слишком, а плод, как правило, червив.

329

Вырастили вместе свет и мрак атомного взрыва шампиньон; Богу сатана совсем не враг, а соавтор, друг и компаньон.

330

В цинично-ханжеском столетии на всем цена и всюду сцена. Но дом. Но женщина. Но дети. Но запах сохнущего сена.

331

Укрывшись лозунгом и флагом, не зная лени и сонливости, зло покупает нас то благом, то пустоцветом справедливости.

332

В прошлом были те же соль и мыло, хлеб, вино и запах тополей; в прошлом только будущее было радужней, надежней и светлей.

333

Глубокая видна в природе связь, основанная Божьей бухгалтерией: материя от мысли родилась, а мысль — от спекуляции материей

334

Толпа естествоиспытателей на тайны жизни пялит взоры, а жизнь их шлет к ебене матери сквозь их могучие приборы.

335

Смешно, как тужатся мыслители — то громогласно, то бесшумно — забыв, что разум недействителен, когда действительность безумна.

336

Власть и деньги, успех, революция, слава, месть и любви осязаемость — все мечты обо что-нибудь бьются, и больнее всего — о сбываемость.

337

Прошли века, и мы заметили природы двойственный урок: когда порочны добродетели, то добродетелен порок.

338

Дай голой правды нам, и только! Нагую истину, да-да! Но обе, женщины поскольку, нагие лучше не всегда.

339

Дорога к истине заказана не понимающим того, что суть не просто глубже разума, но вне возможностей его.

340

Язык искусства — не залог общенья скорого и личного, а лишь попытка. Диалог немого и косноязычного.

341

Чем долее наука отмечает познания успехи сумасшедшие, тем более колеблясь отвечает, куда от нас ушли уже ушедшие.

342

По будущему мысленно скитаясь и дали различая понемногу, я вижу, как старательный китаец для негра ставит в Туле синагогу.

343

Как сдоба пышет злоба дня, и нет ее прекрасней; а год спустя глядишь — херня, притом на постном масле.

344

Очень дальняя дорога всех равняет без различия: как бердичевцам до Бога, так и Богу до Бердичева.

345

Поэзия — нет дела бесполезней в житейской деловитой круговерти, но все, что не исполнено поэзии, бесследно исчезает после смерти.

346

Как ни торжествуют зло и свинство, а надежды теплятся, упорны: мир спасет святое триединство образа, гармонии и формы.

347

Покой и лень душе немыслимы, вся жизнь ее — отдача хлопотам по кройке платья голым истинам, раздетым разумом и опытом.

348

Должно быть, потому на берегу топчусь я в недоверии к судьбе, что втайне сам себя я берегу от разочарования в себе.

349

На собственном горбу и на чужом я вынянчил понятие простое: бессмысленно идти на танк с ножом, но если очень хочется, то стоит.

350

В духовной жизни я корыстен и весь пронизан этим чувством: всегда из двух возможных истин влекусь я к той, что лучше бюстом.

351

Пролагатели новых путей и творцы откровений бессмертных производят обычно детей столь же косных, насколько инертных.

352

Бежишь, почти что настигая, пыхтишь в одежде лет и знаний, хохочет истина нагая, колыша смехом облик задний.

353

Прекрасна благодушная язвительность, с которой в завихрениях истории хохочет бесноватая действительность над мудрым разумением теории.

354

В юности умы неосторожны, знания не сковывают гений, и лишь по невежеству возможны птичии полеты обобщений.

355

Добро так часто неуклюже, туманно, вяло, половинно, что всюду делается хуже, и люди зло винят безвинно

356

Навеки в душе моей пятна остались как страха посев, боюсь я всего, что бесплатно и благостно равно для всех.

357

Устарел язык Эзопа, стал прозрачен, как струя, отовсюду светит Зопа и не скроешь ни Фуя.

358

Наш ум и задница — товарищи, хоть их союз не симметричен: талант нуждается в седалище, а жопе разум безразличен.

359

Два смысла в жизни — внутренний и внешний у внешнего — дела, семья, успех; а внутренний — неясный и нездешний — в ответственности каждого за всех.