Голова сахара. Сербская классическая сатира и юмор

Услышав это, я спросил одного из депутатов:

— У вас много военных кораблей?

— Нет.

— Сколько же все-таки?

— Сейчас ни одного!

Я был просто поражен. Заметив это, он удивился в свою очередь:

— Что вас удивляет?

— Я слышу, что вы обсуждаете закон о…

— Да, — перебил он меня, — обсуждаем закон об укреплении флота, и это необходимо, так как до сих пор у нас такого закона не было.

— А Страдия имеет выход к морю?

— Пока нет.

— Так зачем же вам этот закон?

Депутат рассмеялся.

— Некогда наша страна, сударь, граничила с двумя морями, и народ мечтает восстановить ее былое могущество. Как видите, мы этого и добиваемся.

— О, тогда другое дело, — сказал я, как бы извиняясь. — Теперь я понял и могу с уверенностью заявить, что под таким мудрым и патриотическим управлением Страдия станет воистину великой и могущественной державой, если вы и впредь будете печься о ней столь же искренне и энергично.

На следующий день я услышал, что кабинет пал. Всюду — на улицах, в кофейнях и чайных домах — раздавались веселые песни. Со всех концов Страдии прибывали делегации, чтобы приветствовать новое правительство. Многочисленные газеты были забиты телеграммами и заявлениями преданных граждан. Все заявления и поздравления, как две капли воды похожие одно на другое, различались лишь именами и подписями. Вот одно:

«Председателю совета министров, господину…

Господин председатель!

Ваш патриотизм и великие дела на благо нашей любимой родины широко известны всей Страдии. Народ нашего округа с радостью приветствует ваш приход к кормилу правления, ибо все мы твердо убеждены, что только вы с вашими сподвижниками в состоянии вывести страну из тяжелого положения, из беды, в которую ввергли ее вредной, антипатриотической политикой ваши предшественники.

Со слезами радости на глазах мы провозглашаем: да здравствует новое правительство!

От имени пятисот человек (Подпись торговца)».

Заявления были примерно такого рода:

«Я был приверженцем старого режима, но сегодня, после прихода к власти нового кабинета, полностью убедившись в том, что бывшее правительство действовало во вред государству и что только новое правительство в состоянии повести страну лучшим путем и осуществить великие народные идеалы, заявляю, что отныне всеми силами буду помогать новому правительству и всегда и везде буду осуждать провалившийся режим, вызвавший возмущение всех порядочных людей». (Подпись)».

Во многих газетах, еще вчера восторгавшихся каждым шагом ныне павшего правительства, я читал статьи, резко его порицающие и до небес восхваляющие покое правительство.

Просмотрев комплект газет с начала года, я убедился, что то же самое происходит при всякой новой смене кабинетов. Каждое новое правительство приветствовалось как единственно достойное, а бывшее обзывалось предательским, вредным, страшным, гнусным.

Причем заявления и приветствия были от одних и тех же лиц, так же как одни и те же лица входили в состав депутаций.

Особенно торопились с выражением преданности новому правительству чиновники, в противном случае они поставили бы себя в опасное положение и рисковали бы потерять место. Таких чудаков находилось мало, и в обществе сложилось о них весьма нелестное мнение, ибо они нарушали хороший, твердо установившийся в Страдии обычай.

Я говорил с одним весьма уважаемым чиновником о его приятеле, который не пожелал приветствовать новое правительство с приходом к власти и был уволен с должности.

— Он производит впечатление умного человека, — заметил я.

— Сумасшедший! — ответил тот холодно.

— Я бы не сказал!

— Оставьте, пожалуйста! Этот фанатик, видите ли, предпочитает с семьей голодать, вместо того чтобы, как все добропорядочные люди, делать свое дело.

Все, к кому бы я ни обратился с расспросами о таких людях, отзывались о них точно так же, и, более того, общество смотрело на них с презрением, хотя и жалело их.

Поскольку у нового правительства были срочные дела, а приступать к выполнению их оно могло только после того, как народ через своих депутатов выразит ему полное доверие, осудив в то же время деятельность бывшего правительства и скупщины, оно оставляло старых депутатов на местах.

Это меня очень удивило, и я, разыскав одного из депутатов, повел с ним такой разговор:

— Кабинет, несомненно, падет, ведь скупщина осталась старая?

— Нет.

— Но как же правительство получит доверие скупщины?

— Проголосуем!

— Тем самым вы осудите деятельность бывшего правительства, а значит, и свою собственную!

— Какую нашу деятельность?

— Которая протекала при бывшем правительстве!

— Мы и осудим бывшее правительство!

— Хорошо, но как же сделаете это вы, депутаты, только вчера помогавшие старому правительству?

— Какая разница?

— Не понимаю!

— Все очень просто и ясно! — сказал он равнодушно.

— Странно!

— Ничего странного. Ведь кто-то должен это сделать: мы ли, другие ли депутаты. Правительству важна формальность. Видимо, это заведено у нас по примеру других стран, а на самом деле скупщина и депутаты делают только то, что хочет правительство.

— Зачем же тогда скупщина?

— Так я же сказал вам: ради формы, чтобы можно было сказать, что и у нас, как в других странах, и чтобы власть выглядела парламентарной.

— Вот теперь понял! — сказал я, опешив от такого ответа.

И депутаты действительно доказали, что для родины им ничего не жаль, потому что жертвовали для нее и гордостью, и честью.

— Наши предки жизнь отдавали за отчизну, а мы еще раздумываем, отдать ли нам за нее всего лишь честь! — воскликнул один из депутатов.

— Правильно! — отозвались со всех сторон.

Дела в скупщине вершились быстро. Проголосовали за доверие новому правительству и осудили деятельность старого, после чего правительство предложило Народному собранию внести изменения в некоторые законы.

Предложение приняли единогласно, изменения в законы внесли, поскольку без этих изменений и дополнений эти законы мешали кой-каким министерским родственникам и приятелям занять более солидные посты на государственной службе.

Заранее одобрили все расходы, которые правительство совершит сверх бюджета, после чего скупщина была распущена, депутаты, уставшие от государственных дел, разъехались по домам отдыхать, а члены правительства, благополучно преодолев все препоны, довольные всеобщим народным доверием, организовали дружескую вечеринку, чтобы отдохнуть за стаканом вина от тяжелых забот по наведению порядка в стране.