Гвоздь & винил

– Понятно – папаша косо посмотрел на меня – опять ты сожрал?

Я молча пожал плечами.

– Георгий, ты дома – маман умоляюще сложила ладони перед собой.

– В смысле?!

– Я имею ввиду то, что мы находимся не в казарме, но ты всё равно разговариваешь с нашим сыном очень и очень грубо!

– Пусть привыкает! Скоро он туда поедет! – папаша выудил из холодильника попавшуюся под руку баночку со сметаной и раздражённо надавил пальцем на хлипкую крышечку.

Жидкая сметана брызнула папаше в табло , и он смачно выругался.

– Вот видишь, Иннокентий – обратилась ко мне маман – что бывает, когда человек раздражён?

Она указала мне взглядом на папашу, который ладонью вытирал с морды сметану и продолжила

– Не надо так реагировать. Твои друзья не бараны, и они сделали правильный выбор. Вам троим будет гораздо проще жить вместе жить в одной казарме. А сейчас надо готовиться к поступлению. Ты хорошо меня понял, сын? – строго посмотрела на меня маман.

– Да, понял я всё, может вы ещё и есть за меня будете?

– Как это?!

– Ты что мульт этот не смотрела? «Вовка в тридевятом царстве»? Там было двое жлобов, которые жили в сундуке и всё за этого Вовку делали! Их так и звали «двое из ларца».

– Иннокентий, ты прекрасно знаешь, что мультфильмы я не смотрю и считаю этот жанр искусства несерьёзным. У тебя есть почти две недели на подготовку. Думаю, что в перерывах между этой подготовкой тебе с друзьями неплохо будет посетить московские музеи. Для общего развития. Например, я прочла в газете, что сейчас очень хорошая выставка проходит в «Оружейной палате». Ты там когда-нибудь был?

– Нет – грустно ответил я подумал, что из этого капкана мне не выбраться.

На следующий день на берегу озера мы собрали «совет старейшин».

– Завалю всё нах – хмуро глядя на воду, заявил Серж.

– И чего потом? – спросил я.

– Потом меня заберут в армейку, я попаду в спортвзвод и буду ездить по всяким чемпионатам. А когда отслужу, поступлю в институт физкультуры – дембелям везде при поступлении льготы. Все дела.

– Чудесный план! – хмыкнул Андрюшенька – а я всё сдам и буду учиться. В этом училище получают диплом инженера-экономиста, это выгодно.

– Да, тебе, жидок, лишь бы на пАрнас что-нибудь клали. Всё только, чтоб выгодно было! – Серж сплюнул в сторону.

– А шо такое, у нас в роду все были марвихерами – изображая одесского еврея, проговорил Лунатик, а потом весело пропел – « Я поросёнок и не стыжусь, я поросёнок и тем горжусь! Моя маман была свинья, похож на маму очень я»!

– Вот именно – подтвердил Серж.

Папачос Андрюшеньки был «главным по квартирам» в нашем гарнизоне и его союзных окрестностях, а Дина Абрамовна воплощала в себе образ типичной еврейской маменьки, беспокоящейся о своём сынке. Она была чем-то похожа на кореша Чарли Чаплина в фильме «Золотая лихорадка». Они там жили в хижине, которая качалась на краю офигенного обрыва, и раскачивал её чаплинский друган – здоровенный такой жлобяра! Он ходил по этой хижине взад вперёд, а голос диктора в это время вещал: «Большой Билл так привык страдать, что страдал теперь по всякому поводу»! Про себя я именно так и называл Андрюшину мамочку, которая по жизни никогда и нигде не работала, год от года распухая вширь от домашней выпечки и дефицитных продуктов местного военторга.

– Я,вообще, со своей мамой поговорил – продолжил Андрюшенька – и она сказала, что из этого училища можно будет перейти в Плехановский институт!

– Как это?! – удивился я – ведь оттуда уже не слиняешь, если присягу дашь.

– Проф, ты странный. Никто сразу линять и не собирается. Можно год отучиться, а потом вдруг у тебя язва откроется или геморрой в сложной форме…

– Что за геморрой в сложной форме?

– У тебя зубы когда-нибудь болели?

– Конечно!

– Так вот, представь, что у тебя полная жопа больных зубов – это и есть геморрой!

– Невесело.

– Согласен, но можно придумать любую болезнь, не обязательно гимор.

– То есть, ты предлагаешь поступить, а потом закосить? А ты уверен, что всё у тебя получится?

– «Делай, что должно, и будь что будет» – отмазался Андрюшенька поговоркой братьев-масонов и перевёл разговор на другую тему – может, в Москву сгоняем, по пивку встрянем?

– Ну да, по пивку – повеселел Серж – а то несёте тут всякую херню! А служить надо честно, если пошёл – нечего косить!

– Никто косить и не собирается – надулся Лунатик – я ж это так, теоретически.

– В бубен бы тебе зарядить за эту теорию! – Серж потряс перед носом Андрюшеньки тяжёлым кулаком и сплюнул в сторону.

– «Ребята, давайте жить дружно» – выступил я в роли мутного кота Леопольда, который пытался дружить с мышами-пакостниками, не зная о том, что ещё древнегреческий философ Гераклит сказал: «Война отец всех» и был прав.

На следующий день с высочайшего дозволения предков мы втроём отправились в «Оружейную палату», если так можно было назвать парк Сокольники, который ещё с детства был нашим любимым местом в столице.

По всему парку из допотопных репродукторов неслись переделки хитов UFO, Smokie и Baccara, записанные «Весёлыми ребятами».

– Вотки найду?! – подражая скрипучему Крису Норманну, пропел Серж и показал нам головку «малышки» спрятанной в сумке с надписью «Москва. Олимпиада 80» – чё, по стопездесят?

– Не, ты погоди, я тут место одно знаю, где пиво есть «Останкинское» в маленьких таких бутылочках, тёмное и убойное. Сейчас мы его купим, а потом всё остальное.

– Тоже нехило – согласился Серж – давай, веди.

– Ты что же это, без нас тут промышляешь? – спросил я – договаривались ведь всегда вместе ездить.

– Понимаешь, тут такое дело, старухан, ко мне на пару дней брат из Тюмени приезжал, ну мы с ним и зависли. А у него здесь дальняя родственница «Фантой» на разлив торгует… Вобщем, отгрузила нам килограмма два порошка, апельсинами пахнет. Думаю, хорошо бы его водкой разбавить – Лунатик достал из кармана небольшой полиэтиленовый пакетик с жёлтым порошком – вы как?

– Что ж ты, слон аморфный, раньше-то молчал?! – Серж крепко сжал Андрюшеньку в своих медвежьих объятьях и поцеловал в макушку – жизнь-то налаживается!

– Давайте, пока мы всё не наладили, придумаем, что скажем родакам насчёт Оружейной палаты – сказал я – надо , чтобы мы говорили одно и то же.

– А что тут думать – на ремонте она – быстро сообразил Андрюшенька – и запомнить легко, и предки проверять не поедут.

– Вот это алиби – Серж уважительно похлопал Андрюшеньку по плечу – не доебёшься. Всё, пошли в палату!

В то время, как мы оживлённо обсуждали план «боевых действий», мимо нас, шатаясь, продефилировал сильно пьяный гражданин крестьянской внешности с пустым пластиковым стаканчиком в руке. Размахивая этим стаканчиком и перекрывая своим сочным басом пердёж репродукторов, он с надрывом орал «Катюшу».