Испытание огнем

Она опёрлась на мою руку, и я почувствовал, как дрожат её пальцы. Солнце ярко светило, деревья шелестели молодой листвой, а у меня в груди сжимался холодный ком предчувствия.

Мы с Ниной Семёновной уже почти дошли до подъезда, когда краем глаза я заметил движение у дальнего угла дома. Двое. В тёмных балахонах с надвинутыми капюшонами, хотя на улице было уже вполне тепло. Они стояли неподвижно, будто ждали чего-то.

— Нина Семёновна, — я мягко взял старушку за локоть, — присядьте тут на лавочке, хорошо? Я буквально на секунду.

Она кивнула, не понимая, но послушно опустилась на скамейку у подъезда. Никак остался рядом с ней, его чёрные глаза неотрывно следили за мной.

Я вернулся к машине, делая вид, что что-то забыл. Багажник открылся с глухим щелчком. Под старым коричневым покрывалом с масляными пятнами лежала старая монтировка — вещь, без который уважающий себя водитель не выезжает со стоянки. Безотказный потёртый инструмент, частенько выручавший меня на дороге. Холодный металл приятно отдавал тяжестью в ладони. Я быстро засунул её сзади под ремень, прикрыл курткой. Ледяная полоса коснулась спины.

— Всё в порядке? — Нина Семёновна смотрела на меня с беспокойством, когда я вернулся.

— Всё теперь просто отлично, — я улыбнулся, несмотря на своё внутреннее напряжение. — Пойдёмте.

Подъезд встретил нас знакомым запахом — дезинфекции, старого дерева и едва уловимый аромат чьей-то готовки. Я нажал кнопку вызова лифта. Старая панель с жёлтыми кнопками мигнула тусклым светом.

В этот момент дверь подъезда снова открылась. Они вошли очень тихо, почти беззвучно, будто не касаясь пола. Двое в тёмных балахонах. Воздух сразу наполнился едким запахом, как будто кто-то рядом тушил костёр мокрой тряпкой.

— Заходите в лифт, — я тихо сказал Нине Семёновне, незаметно прикрывая её собой. — Поднимайтесь. Я вас скоро догоню.

Она хотела что-то сказать, но вдруг увидела их и резко побледнела. Никак ощетинился, но не зарычал — просто встал между старушкой и незнакомцами, шерсть пса поднялась дыбом.

Лифт прибыл с глухим стуком. Я мягко втолкнул Нину Семёновну в кабину, нажал кнопку пятого этажа. Дверь начала закрываться. В последний момент я увидел, как её дрожащие пальцы тянулись ко мне...

Поворачиваясь к незваным гостям, я ощущал, как монтировка давит на поясницу. Они стояли в трёх шагах. Один чуть впереди. В полумраке подъезда под его капюшоном угадывались очертания лица — и там, где должно было быть левое ухо, я разглядел... шрам. Нет, не шрам. Выжженную спираль. Как будто вместо наушников он иногда использовал электрическую плитку.

— Парни, вы к кому? Я вас раньше здесь не видел. — спросил я как можно более добродушно, чувствуя, как метка на ладони начинает пульсировать в такт моему сердцу.

Они не ответили. Тот, что со спиралью, начал поднимать руку. Длинные пальцы. Ногти странного серого цвета. В воздухе ещё больше запахло горелым.

В этот момент лифт наверху щёлкнул — Нина Семёновна добралась.

Человек со спиралью наклонил голову и открыв рот, начал издавать какие-то странные шипящие звуки. Белки его глаз начали то ли краснеть, то ли излучать какое-то красноватое свечение. Но мне почему-то не хотелось дожидаться окончания его манипуляций. Рука сама полезла за спину.

«Ребят из вашего цирка я уже встречал. И мне, честно говоря, не понравилось», —мелькнула мысль у меня в голове. А моё тело тем временем, сделало широкий шаг влево, развернуло корпус и от всей души приложило монтировкой в вытянутой руке по чёрному капюшону с иллюминацией внутри. Красный свет мгновенно погас, а владелец спирального ожога под капюшоном осел на пол. Его коллега замер на секунду — я даже увидел, как его серые пальцы дёрнулись в странном жесте, будто пытаясь что-то нарисовать в воздухе. Но потом изменил своё решение и бросился вперёд с неестественной для человека скоростью. Я отпрыгнул в сторону почтовых ящиков, пропуская его рывок. Скрюченные пальцы капюшона впились в штукатурку, оставив три чёрные полосы. Пока он вытаскивал свои когти, я зарядил монтировкой по его затылку. Тело обмякло и повалилось на пол.Посмотрел по сторонам, прислушался. Тишина. Никак стоял у лифта и размахивал своим хвостом, глядя на меня. Подумал, что ему понравилось увиденное.

Я замер, сжимая монтировку, и ждал подвоха. Однако поверженные лежали неподвижно. Не то чтобы без сознания — скорее, как выключенные приборы.

Достал телефон — 15:47. Где-то за стеной слышался детский смех. Хм, у кого-то обычный весенний день. И только рядом со мной в подъезде валяются двое странных парней с выжженными спиралями на лицах.

Схватил первого за ноги — тело оказалось довольно лёгким, будто полупустым внутри. Выволок во двор, свернул налево, бросил на площадке у ближайших мусорных баков. Со вторым было сложнее — он вдруг дёрнулся, когда я тащил его по ступенькам. Я замер, готовый снова пустить в ход монтировку, но он лишь безвольно обмяк.

Когда последний «мешок» оказался на асфальте, я опустился на лавочку. Руки подрагивали. Во рту пересохло.

Никак тщательно обнюхал лежащих людей в чёрном, вернулся и устроился у моих ног, внимательно следя за ними.Прохожие шли мимо, даже не глядя в их сторону — будто там лежали обычные пакеты с мусором.

Я поймал себя на мысли, что машинально щупаю монтировку за поясницей. Эти ублюдки играли по старым правилам — запугивание старух, поддельные документы, «случайные» пожары. Знакомый почерк неспокойных 90-х, только теперь под маской респектабельности.

Если они работают по старым схемам, значит, понимают старые аргументы, мелькнуло в голове.

Вспомнился дядя Жора из моего дальнобойного прошлого — седой волчара, трижды отсидевший. «Любой спор, Стась, это торги. Только ставки — жизни. Хочешь выиграть — подними цену за свою».

Я мысленно прикидывал варианты:

Найти их слабое место — но для этого нужно время.

Запугать — бесполезно, они сами успешно пугают.

Предложить сделку — но старухина квартира явно не главный приз.

Оставался четвёртый путь — старый, как мир: показать, что я не просто случайный родственник. Что за мной стоят какие-то люди. Что эта бабушка теперь под защитой тех, кто знает правила и играет по ним, но с большими козырями.

Прошло минут десять, прежде чем один из них зашевелился и постанывая присел. Я не спеша подошёл к нему и остановился в паре шагов.

— Слушай меня внимательно, погорелец. Я понимаю, что вы оба никто и говорить с вами не о чем. Мне нужен тот, кто послал вас сюда. Скажи ему, что буду ждать в интересующей вас квартире. Ты меня услышал?, — я для уверенности восприятия слегка толкнул его носком своего кроссовка в бедро.