Книга чародеяний

— В ближайшее время… — матушка Эльза помолчала. — Тебе предстоит понять и принять саму себя. Тот вопрос, ответ на который ты ищешь… твоё сердце давно знает его, но сердце, оно глубоко. Обнажи его, и ты узнаешь истину.

Адель не ответила, и они счастливо избежали шуток про съеденное сердце или возмущений по поводу предложения раздеться приличной девушке.

— Матушка Эльза, — Арман на что-то решился, но в последний момент передумал. — Вы не пользуетесь ни одним из артефактов в этой комнате. Прорицание в них не нуждается?

— Я достаточно сильна, чтобы обойтись без них, — ответили ему. — Все эти побрякушки — для людей, иначе они не поверят в то, что услышали. Герр Клозе, мы готовы? Что я должна говорить?

— Расскажите о своём мастерстве, — Берингар был занят тем, что придерживал тяжёлый фолиант на коленях писаря, и не разделял всеобщей тяги к гаданиям. — То, что вы сочтёте нужным. Обычно мы задаём вопросы, но по отношению к потомственной ясновидице это в какой-то мере непочтительно.

Матушка Эльза выразила согласие кивком тяжёлой головы, а потом принялась говорить. Её никто не останавливал — никто бы и не смог. В лучших традициях Берингара Клозе матушка Эльза в мгновение ока обратилась мудрёной энциклопедией, и загадочная комната превратилась в лекционный зал. Они узнали о том, чем отличается ясновидение от гадания (повышенным уровнем точности и отсутствием вспомогательных материалов), от духовидения (только чистый разум, никаких призывов!) и от прорицания (тут все откровенно запутались, но выходило так, что ясновидение берётся за незамутнённое будущее, а прорицание формулирует непосредственно пророчества, причём часто — в нелепой стихотворной форме). Они против воли узнали и о том, какими методами, телесными и духовными, владеет ясновидение в жизненном опыте матушки Эльзы: касание руками, внутреннее зрение и поиск будущего на основе портрета или лица она не одобряла, считая, что этим занимаются только неумёхи. Осязание подводит из-за несовершенства наших тел, считала матушка Эльза и её матушка, и матушка её матушки, и так далее, а зрения и вовсе можно лишиться, к тому же, объект зрительного восприятия — она так и выразилась, «объект зрительного восприятия!» — может изменить внешность.

Ауру изменить невозможно. Поэтому матушка Эльза предсказывает будущее, основываясь на ауре. И поэтому у неё тут так темно.

— Чувства указывают верную дорогу, единственно верную. Я ощущаю вашу энергетику, и это то, что никогда не изменится… оборотни способны менять её, вы это знаете, но только на краткий срок. В такой период их крайне тяжело прочесть, ведь предсказывать придётся либо на две личности, причём зыбкие, либо ни на одну. При этом энергетика останется, но безликая, принадлежащая двоим и в то же время ни одному.

— Это больше похоже на многоликость, — сказал Арман. Он единственный позволил себе перебить пророчицу, потому что понимал, о чём она сейчас говорит. — Не два лица, скорее три. Ты настоящий, тот, кого ты изображаешь, и то, что в итоге вышло. Этот третий тип берёт верх над остальными…

— Верно, но я никогда не пыталась увидеть будущее оборотня в чужом теле. Это один из вернейших способов свести с ума мага, который работает с сознанием: подложное сознание, двойственное сознание… — матушка Эльза подождала, пока писарь прилежно запишет все пункты. — Двойственное сознание. Продолжим…

Милош почти отключился. Сведения были очень интересными, но полутёмная комната с успокаивающими ароматами и размеренный голос пророчицы если не клонили в сон, то заставляли сознание блуждать. Он догадался, что так матушке Эльзе было проще ловить будущее своих клиентов: они расслаблялись и таращились в хрустальный шар, видя там белую дымку или отражение собственного подбородка, а ясновидица спокойно и… ясно, прощенья просим за каламбур, видела. Всё, что ей нужно, и даже больше.

— А можно закрыть сознание от посторонних? — воскликнул Милош. — Простите, я вас перебил.

— Я ждала этого, поэтому замолчала заранее, — ответила матушка Эльза. По мелочам она точно пророчила удачно. — Можно, но это требует больших усилий и многолетней тренировки. Не-магу даже проще это сделать: его сознание тугое, плохо восприимчивое к проникновению извне, особенно к проникновению того, во что он слабо верит. В то же время, некоторые из не-магов чересчур расслаблены и открыты по той же причине. Речь не о них… Если говорить о магических способах, то противостоять открытому чтению личного будущего может лишь такой же ясновидец или оборотень. Знаете, почему, господин Гёльди?

— Потому что непонятно, чьё именно будущее читать, — усмехнулся Арман. — Того, кого вы видите, того, кого вы чувствуете внутри, или того третьего, кто в самом деле перед вами. С последним экземпляром проще: он скоро умрёт.

— Как — умрёт? — переспросили почти все.

— Я говорил про ту промежуточную сущность, которой является оборотень в момент единения со своей жертвой, — и Арман заговорил на том же языке; к счастью, его быстро отпустило. — Гм, в общем, это логично, потому что при перевоплощении обратно в себя третья личность прекращает существовать и больше никогда не возникнет снова. Это больше метафора, чем действительность, но так оно и работает…

— Мы несколько отвлеклись от ясновидения, — вмешался Берингар. — Раз вы не против дать столь подробные объяснения, можете привести пример? Не для конкретного человека, а для какого-нибудь события. Если это, конечно, в вашей компетенции.

— Могу, — матушка Эльза сощурилась и протянула руку к книге. — Столь глобальное событие, как смерть колдовства, я предсказать не в силах, но верю вещим волхвам и знаю, что они не ошибаются. Что до вашей работы… вы пишете последние страницы. Дело, которое вы затеяли, правильное, но добром оно не кончится. Я вижу великое торжество и великую боль, и я вижу неизбежность. Я всегда её вижу… Даже если человек идёт наперекор своей судьбе, та новая судьба, что он куёт себе, также предписана свыше. Человеческая воля очень сильна, но она никогда не сильнее воли мира, таков закон. Стремление переиграть судьбу — такая же судьба, но человек с сильной волей склонен называть её своим решением. Пусть зовёт.

— Постойте… — Лаура первой сложила два и два. — Если мы делаем правильное дело, но оно к добру не приведёт, получается, мы делаем что-то нехорошее… и это правильно?

— Это так, как должно быть, — безмятежно ответила ясновидица. — Если б был иной ход событий, я бы его увидела, но все нити ведут к тому, что вы закончите свою работу и будете с этим жить. Последствия… их я вижу смутно, но хорошего в них мало. Я вижу лица, что были добрыми: в будущем они исказятся от злобы. Я вижу лица, что были счастливыми и никогда не знали горя: в будущем по ним потекут слёзы. Я вижу силу, которая пошатнётся, и слабость, которая укрепится. Я вижу много губительной лжи и неспособность раскрыть правду.

— Что именно вы видите? — подался вперёд Арман. Милош окончательно убедился, что его что-то сильно беспокоит. — Чьи это лица и чья ложь? Можете не говорить, но вы знаете имена, даты?..

— Для этих подробностей мне нужно больше времени, Арман Гёльди. — Матушка Эльза спокойно восприняла его грубость, вернее, то, что для обычно сверхвежливого Армана было грубостью. — Под глаголом «вижу» я, как и говорила ранее, имею в виду чувственное ощущение чуждых аур. Да, я могу назвать несколько имён, но не стану этого делать — это всё равно ничего не изменит. И слёзы я ощущаю как душевную боль и бисер на щеках, ложь — как неравномерный скрежет в области сердца, как фальшивую улыбку на устах. Звучит двусмысленно, но я знаю по опыту, что говорят мне эти знаки, и ошибаюсь вряд ли. Я ответила на вопрос?

— Да… спасибо.

Матушка Эльза помолчала, позволив им переварить информацию.

— Когда будете уходить, Анна-Мария даст вам интересную брошюру. Там вы найдёте своё пророчество и многие другие… Некоторые из них уже сбылись, некоторые сбудутся сотни лет спустя, другие сбудутся не здесь и не с нами. Мы записываем их, чтобы не забыть и вовремя отслеживать знаки.

— Ваши там тоже есть? — полюбопытствовала Адель.

— Ты невнимательна, дитя моё. Я ясновидица и только отвечаю на вопросы, громкие или немые, записывать любят другие мои коллеги. Там есть… ваше. Да, Берингар, я готова ответить на твой вопрос.