Кукловод: Реквием по Потрошителю

— Что привело в мои скромные владения знаменитого детектива Учиху Итачи?

— Дела сердечные. Я здесь не как детектив, а как ищущий свою невесту простой человек.

— Хмм, … — Кагуя, склонив голову набок, пристально наблюдала за мужчиной — болезненно бледным, но гордо держащим себя с некоторым отстранением. Его не волновал её социальный статус, но в глазах читалось презрение ко всему, что олицетворяла собой семья Ооцуцуки.

— Я тебя слушаю.

— У меня есть некоторые предположения, что Мастер совершил покушение на меня и мою невесту, и, возможно, сейчас она похищена им.

Итачи уловил, как на мгновение опасно сузились глаза женщины. И так холодные льдинки в тусклом свете сейчас казались прозрачными, а платиновые тяжелые локоны, лежавшие на плечах, придавали неземную красоту управляющей преступным миром женщине.

— Позволь узнать, с чего ты решил, что я лично знакома с Мастером?

— Бесполезно отрицать, что вы Кролик — член группировки Мастера. Вы купили меня на играх и показали свое лицо. Глупо это отрицать.

— Но и прямых доказательств, кроме твоих слов, у тебя нет, — оскалилась Кагуя, обнажив ровный ряд белых зубов, и, досадливо вздохнув, улеглась, приглаживая белые пряди на плече.

— Я же сказал, я здесь не как полицейский. Если это дело рук Мастера, я всего лишь попрошу личной с ним встречи. Вас это не будет касаться.

— Меня это уже касается, раз ты здесь.

— Боитесь, что вас посадят в тюрьму? Поверьте, я бы с радостью посмотрел, как вы лежите точно в такой же позе на заржавевшей кушетке, пропахшей мочой, за решеткой.

Кагуя заливисто расхохоталась, запрокинув голову. И, утерев выступившие на глаза слезы, покосилась на Мадару. Мужчина, прикрыв глаз, с сосредоточенно-удрученным видом слушал разговор, но не вмешивался

Ооцуцуки, уняв смех, повелительно взмахнула рукой, едва не сметая пепельницы со стола широким рукавом.

— Видишь ли, мальчик, я была до тебя, я есть сейчас, и я буду после тебя. Я нужна этому городу, так как я — весы, что держат баланс межу преступностью и законопослушанием. — Голос веселый, но в то же время жуткий своими звонкими надменными нотками. — Я та самая стена, что ограждает подпольный мир от повседневного. Я сдерживаю таких, как Карито Кадзуо, Хидан Дзинпачи. А так же Мастера, — последнее она произнесла со смаком, из-за полуопущенных ресниц наблюдая за Итачи. Его реакция последовала незамедлительно:

— Если бы вы «контролировали», Хидан Дзимпачи не вырезал бы людей на улицах Токио, а Какудзу не срывал деньги в тотализаторах «Акацуки». Я не говорю уже о Замке Мастера с его зверскими играми. То же я могу сказать о еще одном участнике вашей шайки. Скорпион. Он числился в списках приглашенных. И у меня есть все основания полагать, что он Кукловод. Это тоже часть контроля?

— Если бы меня не было, полиция находила бы в месяц не парочку трупов, а десяток. Чувствуешь разницу? Один труп вместо десяти? Сними уже розовые очки, этот мир не возможен без насилия и нарушения законов. Иначе это была бы утопия. А утопия — это несуществующее место, несбыточная мечта.

— Это ваши слова или слова Мастера?

Кагуя встрепенулась, стиснув челюсти, и, гневно сжав кулаки, отмахнулась от Учихи как от назойливой мухи.

— У меня нет твоей невесты, также как и нет у Мастера. То, что Скорпион — Кукловод, лишь ничего незначащий для меня слух. Местонахождение Мастера ты никогда не узнаешь.

Повисло молчание. Итачи не спешил заговорить, бесцельно смотря на женщину уставшим взглядом.

— Это ваше последнее слово?

— Хм. Это твое последнее слово. Ты правда думал, что я позволю тебе выйти отсюда, если ты родственник Мадары?

Двое верзил-охранников подобрались сзади. Один с плотной цепью, другой с бойцовским ножом.

— Вряд ли ты выберешься отсюда, по крайней мере, живым. — Кагуя жутко оскалилась, прихватив бокал вина, отсалютовав. Мельком глянув на смотрящего в одну точку Мадару, он поджал губы так, что челюсти звучно скрипнули. Пойти против Кагуи он не имел права, она была нужна ему, чтобы выйти на Обито, а план Итачи только что провалился.

Но Итачи. Итачи даже глазом не моргнул. Все так же не отрывая глаз от Кагуи, он потянулся к пальто, медленно расстегивая пуговицу за пуговицей.

— Обезоружить его, — приказала Ооцуцуки, смекнув его цель.

Но Итачи схватился за почерневшую от крови рубашку и рванул со всей силы, пуговицы заплясали по полу в пьяном танце. Охрана замерла, не понимая вспыхнувшего страха на лицах Кагуи и Мадары. Кагуя, открыв уста, застыла с бокалом, Мадара дрожащим взглядом скользнул по телу племянника и медленно поднялся.

— Сидеть! — рявкнул Итачи, и Мадара вынужденно упал обратно.

Посиневшую диафрагму опоясывал эластичный жгут с прикрепленной к нему взрывчаткой. Итачи вытянул провод с кнопкой включения.

— Да, вот только, получив пулю, я заберу вас вместе с собой, — спокойным, размеренным голосом объявил Учиха.

Взгляд Кагуи дрожал, она беспомощно опустила бокал на колени, покачав головой, дав отбой верной охране.

— Спрашиваю последний раз, где Мастер?

— Я не знаю.

— Что значит, вы не знаете?

Кагуя не желала признавать свое поражение, да еще и такое оскорбление, но, опустив взгляд, женщина горько усмехнулась.

— Мастер вышел из-под моего контроля. Он ушел. Я больше не властна над ним. Я не знаю, его это рук дело или нет, но я к этому непричастна.

— Значит, так вы держите контроль над подпольем Токио? — Итачи стрельнул взглядом на Мадару, он явно не ожидал, что Мастер больше не под юбкой Кагуи. А значит, никто из них теперь понятия не имеет, где искать этого ублюдка. Интересно, как бы отреагировал Мадара, скажи ему Итачи, что маску Мастера, возможно, натянул уже давным-давно другой психопат, а Обито, за тенью которого он гонялся, отлеживался на том свете?

Итачи поднялся, медленно отступая назад, запахнув пальто, но сжимая кнопку от бомбы.

— Я уйду без сопровождения. Если кто-то пустит мне пулю в затылок, сработает рефлекс, и я все равно активирую взрывчатку.

Итачи выбрался на шумную улицу, тяжело дыша, едва сдерживая себя, чтобы не потерять сознание от боли. Ему нужно было срочно в больницу. Но одно он знал точно: даже если аварию подстроил Мастер, Рейко была…

Рейко проснулась с резким вдохом, застывшие раскрытые уста жадно ловили воздух, а распахнутые глаза смотрели в витиеватые узоры потрескавшегося потолка. Сердце глухо билось о грудную клетку. Резко поддавшись вперед, Рейко схватилась за пошедшую кругом голову. Её мутило, а все тело ныло так, что хотелось завалиться обратно на мягкую кровать и укрыться с головой тяжелым одеялом. Даже слегка пробивающийся из-под закрытых штор свет вызывал болезненные спазмы.