Мама в подарок

Тут же облегченно выдохнув, я опустила кочергу и сделала шаг к коту. Он внимательно, изучающе смотрел на меня, чуть склонив голову.

– Напугал ты меня, пушистик, – сказала я коту, улыбнувшись. – Зачем было гулять по балкону и потом убегать от меня?

Все же кот был нереально красив. С четной шелковистой шерстью, пушистый, с мерцающими в темноте глазами. Было заметно, что он не уличный, а ухоженный и сытый, явно жил здесь, в замке. Даже его длинная черная шерстка была расчесана и не спутана.

Не удержавшись, я свободной рукой потрепала кота по мохнатой голове.

Но вдруг вспомнила, что следы на балконе были человеческими. Я нахмурилась и обошла комнату. Она оказалась пуста, прятаться здесь было негде. Значит, тот человек, чьи следы я видела, убежал в другое место, пока я преследовала кота.

Глава 31

Вернулась я в спальню Мишеля расстроенная и недовольная. Это же надо так сглупить. Гоняться по замку за каким-то там котом в ночной рубашке и с кочергой. Слава Богу меня никто не заметил в таком виде.

И вообще, что этот кот делал на балконе Мишеля? Гулял? Вполне возможно. Кошки часто гуляют по ночам, ведь они прекрасно видят в темное. Это я приняла милое мохнатое существо за чудовище. А может, и Мишель тоже раньше видел кота? И он и был для него чудовищем? Ведь мне его тень тоже показалась сначала большой.

Нет, это глупость. Вряд ли мальчик мог так сильно бояться простой тени и испугаться обычного кота, пусть даже и черного.

Что-то во всем этом было не так. И я не понимала что.

И та комната в башне. Похоже, туда никто не ходил, и она была убежищем для кота.

Закрыв плотнее балконную дверь на замок, я проверила мальчика. Мишель спал. Я улеглась на свой диванчик, накрылась одеялом и на удивление быстро уснула.

Проснулась я наутро от сильного зуда. Моя рука покрылась красными пятнами, которые невыносимо чесались. Иногда у меня случалось такое. Я знала, как поступить. Надо было смазывать это место маслом с картофельным соком и медом.

Но утром я занималась с Мишелем, потому не могла посвятить время себе, чтобы сделать компресс. Потому я терпела зуд и прятала покрасневшую руку от мальчика.

Только после завтрака я наконец оставила малыша играть на ковре у камина и устремилась прочь из его спальни. Однако, выйдя из дверей, я налетела на герцога де Моранси, чуть не сбив его с ног. Носком туфли невольно пнула его трость, выбив ее из руки. Тут же наклонилась и подняла дорогую вещь, подала герцогу.

– Простите, мессир.

– Куда ты так бежишь, Дарёна? Что-то случилось? – спросил он строго, принимая у меня трость.

– Мне надо быстро приготовить лечебный компресс для руки, пока Мишель занят. Не хочу надолго оставлять его одного.

Я попыталась обойти герцога, но он выставил вперед свою трость, загородив мне путь и подозрительно спросил:

– Погоди. Ты больна?

– Нет. Всего лишь небольшое недомогание, ваше сиятельство. Вчера я чувствовала себя хорошо, а утром рука покрылась сыпью, посмотрите, – объяснила я, чуть задрав рукав. – Но не пойму, отчего это произошло. Ведь я больше не ношу серебряное колечко.

– При чем здесь кольцо? – не понял герцог, осматривая мою покрасневшую ладонь и запястье.

– О! Мой прежний хозяин, не тот, который трактирщик, а тот, что был до него, булочник. Был очень добр ко мне и на мои десятые именины подарил мне простенькое серебряное колечко. Но я не смогла носить его. Вся моя рука от него покрылась такими же красными зудящими пятнами. Мне тогда пришлось продать колечко, я купила себе новые сапожки на зиму. Потому и знаю, что не могу носить серебро, моя кожа от него плохо реагирует.

– А эта краснота у тебя по всему телу?

– Нет, только на правой руке.

– Очень странно, но, может, ты вчера прикасалась к чему-то серебряному? Может, чистила серебряную посуду?

– Нет, это делают служанки, – замотала я головой. – Я вчера и не делала ничего нового, все то же, что и предыдущие дни.

– Постой, – задумчиво произнес герцог. – Говоришь, только правая рука, покажи, докуда краснота?

– До локтя, ваше сиятельство.

Как-то странно герцог посмотрел на меня и словно задумался. Мне же не терпелось уйти, рука нещадно зудела.

– Вчера ты стояла у моей ванной, когда я… – задумчиво сказал он и тут же замялся, окатив меня горящим взглядом. Он явно говорил о вчерашнем поцелуе. – Твоя рука соскользнула в воду, вот так… и это была правая рука

Он подошел вплотную ко мне и чуть склонился, словно повторяя все те действия, что мы делали вчера в его спальне.

– Это была правая рука, вы правы, – выдохнула я тихо. – Вы хотите сказать…

– Именно это и хочу сказать.

– Я не понимаю, мессир.

– А я как раз начинаю кое-что понимать, и мне надо немедленно это проверить!

Он тут же подорвался с места и быстро, чуть прихрамывая поспешил прочь. Я пошла за ним, ничего не понимая. При чем здесь вчерашний поцелуй и моя сыпь? И что он начал понимать? Де Моранси следовал по коридору так быстро, словно от возмущения позабыл о своих больных ногах.

Я еле успевала за ним. Вскоре герцог свернул к своей спальне, а я побежала на кухню, наконец-то делать себе картофельно-медовый компресс.

Спустя час, сидя у печки на кухне, я довольно сняла с кожи повязку и облегченно вздохнула. Зуд прошел, и теперь я могла возвращаться к Мишелю. Надо будет повторить эту процедуру после обеда и на ночь, и через пару дней все пройдет. Я даже не сомневалась в этом.

Выкинув испорченную тряпицу с остатками картофеля и меда в помойное ведро, я поспешила наверх по лестнице. Уже поднявшись, быстро направилась к спальне мальчика, как вдруг заметила служанку, которая, чуть сгорбившись, стремительно следовала к черной винтовой лестнице. Это была Марта, а в ее руке виднелся фонарь.

Она быстро мелькнула далеко впереди, не замечая меня, поспешила наверх и, похоже, опять в сторону чердака. Я же, наоборот, чуть замедлила шаг. Неужели Марта снова собралась прибирать на чердаке? Может, проследить за ней, или же… и тут я услышала приглушенные ругательства.