Мама в подарок

Не понимая, что происходит и отчего герцог продолжает насильно целовать меня, я начала дико вырываться и через миг отпрянула от него, оттолкнув мужчину. Возмущенно выпалила в его мрачное лицо:

– Что вы творите? Вы не имеете права так со мной обращаться!

– Неужели, девчонка?! – процедил он, как-то кровожадно оскалившись. Даже в темноте комнаты я видела странный блеск в его глазах. На миг мне показалось, что передо мной совершенно другой человек. Не герцог. – Забыла, что ты всего лишь рабыня, и, если захочу, я могу воспользоваться твоим телом, как мне будет угодно?

Попятившись, я уперлась спиной в стену.

– Ах вот как? Я думала, в вас есть благородство и доброта, ваше сиятельство, по крайней мере, мне так казалось. Но я ошибалась.

– Ты что, еще стыдить меня вздумала? Каково! Моя рабыня учит меня, как надобно себя вести…

– Вы можете заточить меня в подземелье, мессир, но я все равно скажу. Что любое насилие – это гнусно и мерзко, и то, как вы себя ведете сейчас, не делает вам чести.

– Посмотри, какая правильная, – хмыкнул он, надвигаясь на меня. – Только тебе это не поможет. – Его ладони вклинились в стену, с двух сторон от моего лица, а он неумолимо склонился и словно приговор прохрипел мне в лицо: – Ничего не помоет. Если я захочу овладеть тобой прямо сейчас. Ты принадлежишь мне.

В следующий миг он схватил меня в охапку и поднял на полом. В три шага преодолел расстояние до кровати и опрокинул меня на покрывало. Не ожидая подобного, я испуганно вскрикнула. На миг увидела его безумные глаза, горящие черным огнем, в них было что-то ненормальное.

Но он уже навалился меня и снова впился в губы, рука дерзко сжала мою грудь, а вторая начала задирать юбку. Опешив от его поведения, я на миг растерялась. Еще никто так нагло и гнусно не вел себя со мной, корме того охальника в трактире, которому я разбила о голову кувшин. И сейчас де Моранси вел себя так же, как тот мерзавец.

Конечно, герцог говорил правду. Я была рабыней и не имела никаких прав. И он мог сделать со мной все, что хотел. Но это было так несправедливо и гадко, что мое существо взбунтовалось. Ну не должен был один человек совершать насилие над другим. Это безобразно и чудовищно.

Понимая, что после этого меня точно ждет темница, я все же решилась на отчаянный шаг. И со всей силы залепила герцогу пощечину.

Тут же мои губы оказались свободны. Де Моранси приподнялся надо мной на руках и пораженно посмотрел мне в глаза.

Похоже, никто и никогда не давал герцогу пощечин. Да и как можно! Его же все боялись, а женщины вообще трепетали в его присутствии. Он ведь был так грозен, опасен и красив. И тут я, жалкая рабыня, посмела дать ударить его.

Я видела, как на его лице заходили желваки, а глаза стали чернее ночи. Жесткая ладонь легла мне на горло, и я струхнула. Сейчас он просто придушит меня в этой постели и все. Или сначала изнасилует, а потом придушит. И никто ему ничего не сделает, ведь я была его собственностью.

Лежа под ним, я испуганно смотрела на него и сбивчиво дышала, ожидая неминуемой расплаты.

– Прошу вас, не надо. Вы же не такой, – промямлила я тихо.

– Что ты несешь?! – прорычал он, мотнув головой. Мне подумалось, что пощечина словно отрезвила его, он даже говорить стал с другой интонацией.

– Я понимаю, вам плохо, – продолжала я с опаской, видя, что он слушает меня. Но его взор был словно стеклянным, неживым. – Вы рассержены тем, что не можете найти Марту, но не стоит вымещать свою агрессию на мне.

– Это не агрессия, черт тебя подери, девочка. Это другое!

– Черные думы и мысли овладели вами, вы должны успокоиться. Вы потом будете жалеть о том, что сделали это.

В следующий миг де Моранси скатился с постели и вскочил на ноги, хрипло дыша.

– Пошла вон! – прорычал он вдруг, не смотря на меня.

Он схватился за виски и сжал ладонями голову. С ним явно было что-то не так.

Не сразу поняв, что он отпускает меня, я только через пару мгновений опомнилась. Тут же слетела с кровати и, подняв повыше юбки, выбежала из спальни, пока он не передумал.

Глава 34

Словно в каком-то дурном сне я спустилась вниз, вошла в господскую кухню.

Мои мысли были в хаосе. Я не понимала, отчего герцог повел себя так. Было в его поведении что-то странное, не свойственное ему. Или же я до конца его еще не узнала?

Я налила свежее молоко из крынки в чугунный ковш, чуть подогрела его на еще теплой плите. Попробовала на вкус и перелила в фарфоровую кружку, одну из тех, что использовали для господ.

Не обращая внимания на косые взгляды Барбары, которая скребла ножом кухонный стол, я быстро вымыла за собой ковш и вышла из кухни с чашкой молока.

В коридоре столкнулась с Франсуа. Он что-то сказал, но я не расслышала. Думала о своем. Боялась, что де Моранси будет мне мстить. За неповиновение он или вышвырнет меня из замка, или запрет в той самой темнице, которая грозила Марте. Я ведь не только не уступила ему, когда он захотел близости, но еще и посмела ударить герцога по лицу. Кому расскажи, не поверят. Нищая рабыня и дала пощечину самому магистру ордена. Но я не жалела ни о чем и снова поступила бы точно так же.

Вернувшись в комнату Мишеля с теплым молоком, я быстро прикрыла дверь поплотнее. Хотя чего я закрывалась? Герцог мог войти в любую комнату, когда ему угодно. Он тут хозяин.

Кликнув Дрея, большого лабрадора герцога, который теперь жил в спальне мальчика, я капнула пару ложек молока в пасть собаки. Выждала четверть часа и, убедившись, что молоко безопасно, дала выпить Мишелю.

Уложив мальчика спать, я потушила все свечи, кроме одной. Пожелала спокойной ночи Мишелю и Дрею и, как и в предыдущие дни, устроилась на диванчике у тлеющего камина. Долго лежала без сна, мучимая сомнениями и мрачными думами. Мне не хотелось покидать замок и маленького герцога, ведь я уже всем сердцем полюбила Мишеля. Но что ждало меня впереди, я даже боялась загадывать.

Однако моим страхам не суждено было сбыться.

Следующие два дня я не видела герцога. И через слуг он не передавал мне распоряжений и приказов. Казалось, что он избегал меня или же забыл о моем существовании. Я также не искала с ним встреч от греха подальше.

В тот день на улице сильно потеплело, снег растаял и побежали ручейки, а солнце припекало по-весеннему. Мы с Мишелем почти два часа гуляли в саду до обеда. Мальчик окончательно поправился. Прекрасно ел, бегал по дорожкам, постоянно улыбался и жался ко мне, называя милой матушкой. Сегодня на прогулке мы с ним мастерили лодочку из сухих листьев и веточек, которая могла плыть по ручейку.