По тропам волшебных лесов

Хейта не ответила, лишь плечами пожала. Ей вдруг сделалось так тоскливо, хоть волком вой. Гэдор, приметив это, добавил.

– Да ты не печалься. Найдется твой Фэйр, помяни мое слово. А пока садись с нами отужинай. Кролик, наверно, уже поспел.

Хейта кисло поглядела на румяное мясо. Ей было так горько, что есть совсем не хотелось. Казалось, одной только горечью она была досыта полна.

Гэдор, проследив за ее взглядом, мягко промолвил:

– Не хочешь кролика, у нас найдутся яблоки, ягоды и орехи. Лес по осени богат на угощенья.

Отказываться было неудобно, да и идти куда-то Хейте сейчас не хотелось. Потому она уныло опустилась на бревно и невидяще уставилась перед собой. Странники разместились рядом. Гэдор протянул Хейте горсть колотых грецких орехов. Она взяла их, но есть не стала.

Харпа, все это время пристально следившая за девушкой, оторвалась от кролика и бросила.

– Ты на нее работаешь?

Хейта оторопела от неожиданности.

– На кого – на нее?

– На Лису, – был ответ.

Тут девушка совсем растерялась. Губы ее тронула слабая улыбка.

– Я знаю только лис, что в лесах водятся. Но вряд ли ты говоришь о них.

– Бросай прикидываться, – резко ответила Харпа. – Ты с Лисой давеча толковала на площади. А имя ей Рукс.

– А-а, та, что шерстью торгует, – сообразила Хейта. – С ней говорила, правда твоя. А отчего ты кличешь ее Лисой?

Харпа открыла рот для ответа, но Гэдор ее опередил.

– Рыжая она, потому и Лиса.

Девушка смерила его вызывающим взглядом, но ничего не сказала.

– Ну, вроде как, теперь на нее, – осторожно промолвила Хейта.

Харпа ощутимо напряглась.

– Ей помощница нужна была по хозяйству. Вот она и предложила мне за еду и ночлег послужить.

Харпа вытаращила глаза, а потом вдруг, к удивлению Хейты, громко расхохоталась.

– Помощница? По хозяйству? А Лиса, говоришь, торговка?! – глаза девушки яростно вспыхнули. – Да она такая же торговка, как я – продажная девка. Злодейка она и убийца. Мой тебе совет – держись от нее подальше.

Теперь уж рассмеялась Хейта. Харпа вмиг ощетинилась.

– Что смешного?

– Ты говоришь, ее надо остерегаться, а она говорила тоже самое о вас, – пояснила Хейта. – Сказала, бандиты вы, каких поискать. Однажды ее чуть не угробили, – она усмехнулась. – Однако, как бы то ни было, я здесь. Знать, не очень-то слушаюсь чужих советов. Так что можешь не стараться.

– Очень смешно, – язвительно скривилась та.

– Харпа дело говорит, – вдруг вмешался Гэдор. – Лиса без тайного умысла не предлагает ничего, – он бросил на Хейту любопытный взгляд. – Что-то ей от тебя нужно.

Девушка потупилась. Ей не понравились эти странные намеки. На ее удачу Мар, приметив, что Харпа кончила есть, подорвался с места и протянул ей маленький сверток.

– Я тут тебе сладкого раздобыл.

– А-а, те самые конфеты, – со знающим видом брякнула Хейта.

– Какие, те самые? – нахмурилась девушка.

Хейта вопросительно поглядела на Мара. Тот бросил в ответ умоляющий взгляд.

– Ну-у, – замялась она, – мы встретились, когда он их на рынке покупал.

Мар сокрушенно прикрыл глаза.

– Покупал? – угрожающе рявкнула Харпа. – Да у него денег отродясь не водилось! – она вперила в несчастного Мара яростный взор. – Ты сказал, тебя в городе за помощь одарили, а в тюрьму потащили по ошибке. Выходит, опять своровал?

– Не своровал! – отчаянно воскликнул Мар.

Харпа презрительно бросила:

– Так я и думала. Когда-нибудь нас всех посадят из-за тебя.

Хейта поняла, что Мара нужно было срочно выручать.

– Он хотел украсть, но не украл, – вставила она. – Я за них заплатила.

Девушка хмыкнула.

– А-а, тот золотой. Зря! Оставила бы себе, пользы было бы больше, чем от некоторых, – она смерила Мара вызывающим взглядом.

Тот поджал губы, но не ушел, настойчиво тряхнул свертком.

– Возьмешь?

Харпа нарочито небрежно приняла сверток, но, высыпав сладости на руку, поменялась в лице. Ошарашенно поглядела на Мара и буркнула.

– Благодарю.

И, отвернувшись, молча принялась есть.

Хейта выжидающе уставилась на Мара. Тот осторожно придвинулся, промолвил тихо:

– Сладости эти, если помнишь, из земли Ламос. Харпа в тех краях когда-то жила.

Хейта кивнула понимающе и украдкой поглядела на девушку. Она сидела недвижно, как статуя, вырезанная из камня, а отрешенный взгляд ее янтарных глаз скоро тонул в подступавшей темноте.

Хейте подумалось: «Харпа была вроде здесь. Руку протяни – человека коснешься. Но на самом деле – далеко отсюда. И дело было не столько в землях, – в годах. По каким закоулкам памяти бродили нынче ее глаза? Чьи видели лица? О каких вспоминали вещах? Быть может, о чем-то хорошем. Лучше, если о хорошем. Чтобы хоть немного оттаивало сердце. Согревалось таким родным теплом издалека…»

Мар, в свою очередь пристально разглядывавший Хейту, выпалил.

– А все-таки, отчего ты всегда в капюшоне? Из-за следов на лице?

Девушка тут же напряглась.

– Да, из-за них.

Следопыт обронил задумчиво.

– Родилась такой?

Хейта покачала головой.

– Ребенком сильно занемогла. Удушлица меня свалила. Фэйр вылечил. Но пятна от его лечения остались на всю жизнь.

Он изумленно вскинул брови.

– Как же так вышло?

– Думаю, Фэйр и сам до конца не понимал, – задумчиво отозвалась Хейта. – Он просто помочь желал. Сделал все, что было в его силах. И они возникли… как… как по волшебству.

Девушка осеклась и настороженно поглядела на Гэдора, гадая, не сболтнула ли она лишнего. Но по бесстрастному лицу мужчины трудно было что-то разобрать.

– А вы, стало быть, странствуете? – спросила она, желая уйти от неудобного ей разговора. – Мар успел мне немного рассказать.

Следопыт кивнул. Хейта забросила в рот грецкий орех, принялась жевать.

– Живете тем, что лес пошлет?

– Ну, почему же, – с готовностью отозвался Мар. – Не только. Мастерим вещицы разные. Что получится, меняем на еду.