По тропам волшебных лесов

Скоро она убедилась, что занятие ей и вправду выпало не из легких. Корявые корни больно впивались в кожу. Ноги то и дело соскальзывали, а из-под сапог сыпалась земля.

Один раз Хейта едва не сорвалась, лишь в последний момент изловчившись уцепиться за какой-то каменистый выступ. Она взмокла от пота. Лицо и руки стали серыми от грязи. И, когда она совсем уже выбилась из сил, ноги ее неожиданно нащупали под собой долгожданную земную твердь.

Хейта разжала пальцы и обессиленно припала спиной к травяному склону. Утерев пот со лба, она пристально огляделась. Пламя светильника озарило уже опротивевшие ей до тошноты колючие кусты и вездесущую блеклую траву.

Где было искать Мара, Хейта не ведала. Потому, как следует отдышавшись, она набрала в грудь побольше воздуха и отчаянно закричала.

– Ма-ар! Где ты? Отзовись!

Поначалу ответом ей была лишь давящая тишина. Как вдруг, неподалеку раздался слабый стон. Хейта что есть мочи бросилась на звук.

Упырь отыскался шагах в двадцати от нее. Сердце девушки сперва запрыгало от радости. Но, когда она разглядела своего спутника как следует, сердце дрогнуло и пропустило один удар.

Мар лежал на спине, бессильно раскинув в стороны длинные жилистые руки. На бледном лице его застыла гримаса нестерпимой муки. А из тощего тела, чуть ниже залитой кровью груди, торчал толстый корявый сук.

Хейта медленно опустилась перед ним на колени и, с трудом сдерживая подступавшие к горлу слезы, сдавленно прошептала:

– Мар… Хороший… Все обойдется. Слышишь? Я помогу. Залечу. Надо только… только корягу эту вытащить.

Упырь заворочался и приоткрыл мутные глаза.

– Конечно… обойдется, – прошептал он, криво ухмыльнувшись. – Мы… упыри… живучие ребята. Если так, конечно, можно сказать об… упырях. Сердца-то у нас не бьются…, – он смерил бледную Хейту пытливым взором и выдавил слабый смешок. – Или ты с перепугу все позабыла?

Из груди девушки вырвался вздох облегчения.

– И вправду, чего это я, – она с улыбкой покачала головой. – Да просто как увидела тебя… таким… сразу как разум отшибло. Знаю же ведь, что вас упырей так легко не убьешь.

– Ты испугалась за меня. И это… надо сказать… весьма приятно, – довольно ухмыльнулся Мар. – Однако, хотя сук мимо сердца прошел, лежать с таким украшением в груди радости мало. И болит просто ужас как. Избавиться бы от него…, – он одарил девушку многозначительным взглядом.

– Да, точно! – спохватилась Хейта. – Я сейчас! Я мигом!

И, ловко обхватив деревяшку обеими руками, девушка с силой потянула ее на себя. Мар стиснул зубы и затаил дыхание. Но секунды утекали прочь, а ничего не происходило. Хейта перехватила палку поудобней и, упершись ногами в землю, рванула ее что есть мочи. Пальцы соскользнули, корявая деревяшка ободрала их в кровь, и Хейта отлетела назад, насилу удержавшись на ногах. А сук так и остался торчать.

– Думается мне, – рассудила девушка, вытерев ладони о плащ, – ты угодил спиной на самый настоящий пень. И сдвинуть его с места мне не под силу. Ты же – другое дело.

И, решительно подступив к растерянному упырю, Хейта подхватила его под руки и строго наказала:

– Терпи!

Упырь кивнул и зажмурился. Стиснув его изо всех сил, девушка резко дернулась назад. Из груди Мара вырвался яростный стон. А в следующий миг оба повалились навзничь. Бережно перевернув упыря на спину, Хейта заботливо уселась рядом и ласково улыбнулась.

– Вот так. Сейчас залечим рану, и не распознаешь, где была.

– Не стоит, – отмахнулся Мар. – Заживет, как на собаке. И не такими жизнь одаривала. Ты и так запыхалась вся.

Мар, хотел, было, сказать что-то еще, но Хейта вдруг повелительно приложила палец к его губам.

– Ладно-ладно, – ворчливо прошептал он. – Поступай, как знаешь. Но потом не жалуйся, что …

– Тише! – неожиданно строго прошептала девушка, и глаза ее от волнения стали круглые, что два озера.

Мар вопросительно вскинул черные брови. Лихорадочно озираясь, Хейта сдавленно прошептала:

– Мы тут не одни!

А в следующий миг она неслышной тенью скользнула во мрак. Светильник, словно верный пес, неторопливо поплыл за ней следом. Мар, только сейчас заприметивший это порождение волшебства, проводил его завороженным взглядом. Но на смену восторгу очень скоро пришла тревога.

Упырь приподнял голову, силясь разглядеть что-нибудь. Но почти тут же уронил ее снова. Мысленно кляня себя за неуклюжее падение, Мар привстал на локтях и медленно отполз в сторону, тяжело привалившись спиной к какому-то чахлому деревцу. Теперь, прищурившись, он смог различить Хейту.

Она двигалась плавно и мягко, точно лесная кошка, напряженно прислушиваясь к каждому звуку, приглядываясь к каждому колыхавшемуся листку. Потом вдруг она замерла.

– Что там? Что там такое? – задохнулся шепотом Мар.

Хейта чувствовала встревоженный взгляд упыря, и даже услышала его зов, но не обернулась. Ее внимание было всецело поглощено тем, что находилось впереди.

Она медленно переступала с ноги на ногу, выставив перед собой руки для защиты. Внезапно ближайшие к ней кусты надсадно затрещали. Хейта застыла, внутренне готовясь отражать любую атаку.

Ветки дрогнули и раздались. Девичьи глаза смогли, наконец, различить облик неведомого гостя. Она застыла, точно сраженная молнией. А ее напряженные руки опустились сами собой. Напротив Хейты посреди мрачного леса стоял единорог.

Он был черен как ночь. И очень высок. Крупнее любого коня, какого Хейте когда-либо доводилось встречать. Бархатная шерсть лоснилась, плавными волнами стекая по его круглым бокам. Густая, иссиня-черная грива почти касалась земли. Большие темные глаза смотрели пристально, но мягко. А меж ними над высоким лбом высился крепкий, длинный, спиралевидный рог.

Хейта затаила дыхание. Ей разом припомнилось все, что она когда-то слышала о единорогах от пастырей. Эти дивные звери обладали бессмертием. И чуткие глаза некоторых из них видели мир еще на самой заре веков, а безбрежная память хранила отголоски тех далеких событий. Это наделило единорогов невероятной, поистине безграничной мудростью.

Единороги славились своим милосердием, отвагой и благородством. Но единороги Сумрачного леса были к тому же чрезвычайно недоверчивы. Поэтому девушка замерла, боясь пошелохнуться, чтобы ненароком не спугнуть волшебного зверя. Но ее жемчужные глаза пламенели от безотчётного восторга, ведь единорога она видела впервые.

Единорог тем временем шумно втянул воздух и осторожно шагнул вперед. Крупные глаза его, обрамленные густыми ресницами, лучились приязнью и теплотой. Затаив дыхание, Хейта робко протянула к волшебному зверю дрожащую от волнения ладонь. Единорог сделал еще один шаг, и девичьи пальцы, наконец, утонули в теплом бархате его мягкой смоляной шерсти. Единорог довольно смежил веки и тихонько заржал. Совсем как обычный конь при виде любимого хозяина.