По тропам волшебных лесов

Жемчужные глаза тревожно вспыхнули. Сквозь клубящийся дым она различила глаза незнакомца: льдистые, равнодушные, с едва заметной усмешкой. И мелькнула в голове запоздалая мысль – разгадал! Замысел разгадал! Свет его не достанет…

Тень сожаления и отчаяния успела застлать девичьи глаза прежде, чем они крепко сомкнулись. И тяжелое обессилевшее тело Хейты глухо стукнулось о деревянный пол. Мигом позже за нею рухнул старейшина.

– Так себе мастерство, – с легкой досадой бросил чужак.

Перепуганные дети безнадежно жались к дальней стене. И старшие, и младшие, – все уже успели проснуться. Тиорна тоже была среди них. Но она, одна из немногих, не дрожала как осиновый листок. А глядела на неизвестного упрямо и сурово, как дикий волчонок.

– Вы боитесь меня? – печально прошелестел незнакомец. – Но скоро все кончится. И вы пойдете со мной по своей воле.

Взметнулась в воздух другая рука, и угольно-лиловая пыль устремилась к сгрудившимся в кучку детям. Они попробовали закрыться руками – без толку. Пыль оседала на глазах, заклеивала лилово-черным белые зрачки. И не было от нее никакого спасения. Дети потерянно моргали, сперва часто, а потом все тише и тише.

Они вдруг перестали испуганно жаться. Выпрямились, медленно огляделись и даже слегка подались вперед. Не грязный старик в обносках стоял перед ними, но дивный юноша, голубоглазый, белокурый и статный. На точеных губах его играла приветливая улыбка. Он поманил их рукой.

– Ступайте за мной! – голос прозвенел точно весенняя капель. – Я не обижу. Привечу, накормлю, обогрею. Придется по нраву мой дом – останетесь насовсем! Места всем хватит.

Он говорил, а за спиной его из земли вырастали кусты дивных лазоревых цветов. Неведомые деревья, полные спелых диковинных фруктов, клонили отяжелевшие головы почти до самой земли. И откуда-то издалека лился свет, такой ласковый, такой чарующий, такой желанный. Юноша пошел к выходу. А дети, точно обрадованные птенцы, радостно полетели следом за ним.

Въяве же все, конечно, осталось, как было. Долговязая патлатая фигура в мешковатых обносках неторопливо сползла по ступеням, минуя тело Брона, и направилась дальше той же дорогой, откуда пришла. А следом за ним, безмолвные и поникшие, с исчерна-лиловыми глазами, неспешно двинулись дети.

Переступая через тела своих же матерей и отцов, бабушек и дедов, и прочих односельчан, шли они по внезапно опустевшей деревне в сторону ворот. И, когда самый последний ребенок миновал их широкий проем, деревянные створки захлопнулись, с шумом на этот раз, ибо не было больше толку таиться. И мертвую ночь залила еще более мертвая тишина.

Все было кончено.

Глухо застонав, Хейта приподнялась на локтях и ошалело покрутила головой. Через дверные щели мерно сочился блеклый утренний свет. Мгновение ушло, чтобы осознать, где она находилась. Хейта вскинулась, ищуще огляделась. Дом был пуст. Только в углу сонно завозился старейшина Алмар.

Тихо пропела скрипучая дверь. На пороге появился Брон. Встретился встревоженным взором с потухшими глазами Хейты. Бросился к ней, помогая подняться. Потом – к старейшине.

Внезапно, заговорили половицы под частой поступью, бухнула входная дверь, и на пороге застыла Рона. Бледная, с растрепанными волосами, она дышала тяжело и часто, верно, бежала от самой площади. Глаза женщины лихорадочно обыскали дом старейшины и полыхнули неистовым ужасом.

– Пропали! – сипло выдохнула она. – Все пропали. Все, до одного…

Рона пошатнулась и, спотыкаясь, сошла с крыльца. А на встречу ей уже спешили другие. В два счета у дома старейшины собралась немалая толпа. И вскоре вся деревня наполнилась горестным завыванием женщин и страшными воплями мужчин.

Хейта с Броном протиснулись между людьми и отыскали невдалеке своих спутников. Те стояли в сторонке, печальные, растерянные, хмурые. Мар диковато озирался. Харпа упрямо сверлила глазами землю. Гэдор глядел прямо, но взор его был темен, скорбен и суров.

– Кажется, мы облажались, – тихо заметил Мар.

– Да, неужели? – язвительно отозвалась Харпа.

– Оставьте хотя бы на время ваши перепалки, – строго приказал Гэдор. – Понять сперва надо, что давеча произошло, и как поступать дальше.

– Это все они! – вдруг крикнула Рона, указывая пальцем в их сторону. – Наемники. Они с бэрдэлагом заодно. Мы доверились им. Сделали все, как они велели, а они помогли похитить наших детей!

Люди поддержали ее одобрительным гомоном. Путники изумленно воззрились на Рону. Гэдор примирительно вскинул руки.

– Мы не трогали ваших детей. Нам невдомек, что произошло. Странный туман сразил нас, также как и вас.

– Ловкий ход! – недобро усмехнулась Рона. – Обставить все так, словно вы не обидчики, а жертвы.

– Если мы заодно с этим чудовищем, – подала голос Хейта, – отчего не ушли? Отчего дождались утра?

– Кто вас знает? – огрызнулась Рона. – Нечего нам зубы заговаривать. Лучше ответьте, где дети!

Путники затравленно огляделись.

– Рона, пожалуйста, уймись, – выступил вперед старейшина. – Я понимаю твою боль, но я был в доме с Хейтой и видел побольше твоего. И считаю иначе.

Толпа притихла, точно по волшебству. Путники обменялись встревоженными взглядами. Хейта почувствовала, как внутри нее все заиндевело. Неужто, Алмар догадался, кто она? Что тогда будет?

– Бэрдэлаг заговорил с Хейтой, – молвил старейшина. – А потом напал. Обрушил на нее свой жуткий туман. Но Хейта не растерялась. Она ударила в ответ. Светом.

Люди зашептались. Хейта застыла, краем глаза отметив, как помрачнели лица ее спутников.

– Да, – кивнул Алмар. – Девушка – ворожея!

Хейта прикрыла глаза и перевела дух. Не догадался. А ворожей дэронги обычно не боялись. Хейта огляделась и поняла, что была права. В глазах людей зажглось изумление и любопытство, но страха не было.

– Все случилось очень быстро, – продолжил Алмар. – Но я успел уразуметь, что девушка и бэрдэлаг не на одной стороне.

– Это ничего не доказывает, – упрямо возразила Рона. – Наемники не сказали, что бэрдэлаг владеет столь сильными чарами, – она вперила в Хейту грозный взор. – Как ты это объяснишь?

– Очень просто, – печально ответила девушка. – Мы ошиблись. Это не бэрдэлаг.

В очередной раз над толпой прокатилась волна взволнованного ропота.

– Ладно, – стиснула зубы женщина. – Теперь-то вам ведомо, кто?