По тропам волшебных лесов
Шрифт:
Хейта глядела на единорога во все глаза. Ей казалось, будто она видела сон, такой манящий и чарующий. Витиеватый рог таинственно сверкал в лучах волшебного светильника. Внезапно на девичий лоб набежали морщинки. Хейте вдруг припомнились нелепые выдумки о единороге, бытовавшие в Запредельных землях. Почти все они были связаны с бессмертием. Люди верили, что его можно обрести, если испить из рога волшебного зверя родниковой воды. Упыри мечтали добиться того же, отведав единорожьей крови и мяса.
От таких мыслей Хейту бросило в дрожь. Рог единорога действительно обладал невероятной волшебной силой.
В вещих снах единороги предвидели будущее. Они могли читать чужие помыслы. Ощущать чувства других и даже влиять на них. К примеру, отчаявшемуся единороги могли добавить надежды. Разгневанному – спокойствия. А испуганному – отваги.
Хейта тоже могла улавливать чувства других. И сейчас, обнимая единорога, она ясно ощутила переполнившую его радость. Радость от долгожданной встречи.
– Ты знал, что найдешь меня здесь, ведь так? – ласково спросила Хейта.
Единорог опустил голову в знак согласия.
– Но зачем ты искал меня? – взволнованно добавила она. – Что хотел мне сказать?
Волшебный зверь не ответил, лишь доверчиво положил голову ей на плечо. И девушка внезапно почуяла переполнившую его печаль. А еще горечь, тоску и страх… Безотчетный, неодолимый, гибельный страх.
– Ты боишься леса? – обеспокоенно спросила Хейта.
Но единорог помотал головой. И заржал, тихо, протяжно и очень тревожно.
Говорить с животными было весьма необычно. Хейта не слышала слов, но видела смутные образы, как если пытаешься что-то разглядеть сквозь густую пелену тумана.
Сейчас ей привиделись оборотни. Из волков, лис, медведей и кабанов. Были, возможно, и другие. Но она не успевала разглядеть: образы сменяли друг друга слишком быстро. Все звери были большие и черные. И дико разъяренные. Внезапно их силуэты смешались и истаяли сизым дымом. А на смену им явились тощие тени упырей.
Они злобно скалили безобразные пасти, полные чужой крови, разорванной плоти и обломков костей. Их когтистые лапы жадно тянулись к Хейте из серой мглы, точно упыри желали немедля поймать ее, обескровить и разорвать. Но вскоре исчезли и они. И глазам девушки представились совсем уж неведомые и жуткие твари, при виде которых от ужаса цепенели члены и отнимался язык. Хейта вздрогнула и отшатнулась. Видения исчезли.
– Ты… боишься… не леса, – с трудом вымолвила она, ошеломленная догадкой. – А тех, кто живет в лесу! Сам по себе лес не опасен…
Единорог опечаленно склонил гривастую голову, ткнулся влажной теплой мордой в девичью ладонь и умиротворенно затих. И какое-то время они стояли так, задумчиво и неподвижно.
– Выходит, ты тут совсем один, – сокрушенно обронила Хейта.
Но волшебный зверь резко выпрямился и, окинув девушку просиявшим взором, бодро пристукнул копытом.
– Не один! – обрадованно рассмеялась она. – А кто твои спутники? Тоже единороги?
Но об этом волшебный зверь рассказать не успел.
– Что это тут происходит? –
громкий голос заставил Хейту и единорога вздрогнуть от неожиданности.Девушка обернулась. Из темноты показалась щуплая фигура Мара. Рана на его боку уже затянулась, но, видно, еще отдавала немалой болью, потому что при каждом шаге упырь кривился и хромал. Завидев единорога, он замер и обалдело разинул рот. А волшебный зверь, принюхавшись, напрягся и отпрянул как от огня.
– Постой! – воскликнула Хейта. – Он из добрых упырей. Он не желает тебе зла!
Но единорог и слушать не желал. Испуганно заржав, он встал на дыбы. Глухо ударили оземь черные копыта, и волшебный зверь, круто развернувшись, канул в непроглядную чащу.
Хейта кинулась, было, за ним. Но куда там! Разве угонишься за эдаким-то быстроногом! Девушка растерянно остановилась и опечаленно поглядела ему вслед. Упырь же, смекнув, какой вред он причинил своим появлением, притих и пристыженно потупил взор.
– Зря я притащился, – сокрушенно обронил он. – Только испортил все.
– Не кори себя. Ты ведь не знал, – ответила Хейта и лукаво улыбнулась. – И потом, думается мне, ты не из любопытства притопал, а оттого, что обо мне переживал?
Упырь криво ухмыльнулся и тут же поморщился. Хейта окинула его обеспокоенным взглядом.
– Как чувствуешь себя?
– Бывало и хуже, – бодро ответствовал Мар, дернулся от боли и честно добавил. – Но, бывало, и лучше. В общем, неплохо. Особенно, учитывая, что я только что видел единорога, – глаза его вспыхнули восхищением. – Впервые в жизни!
– Я тоже, – понимающие улыбнулась Хейта.
– Что он успел тебе поведать?
– Немногое, – пожала плечами девушка. – Что сам лес не опасен. Чего не скажешь о тех, кто его населяет.
– Не опасен?! – возопил упырь. – Да гибельнее леса во всех Запредельных землях не сыщешь! Я тут жил, мне ли не знать!
– И все же, думается мне, сами по себе деревья и травы не замышляют никакого злодейства, – упрямо молвила Хейта. – Да и сдается мне не все в этом лесу злы. Единорог вроде дружен тут с кем-то. Но, с кем, он сказать не успел…
Мар хотел возразить, но смолчал. Проклятая рана ныла неимоверно, лишая его желания не только спорить, но даже и говорить.
– Что будем дальше делать? – нарочито равнодушно обронил он.
– Попробуем выйти отсюда, – ответила Хейта. – Этот овраг же не тянется бесконечно. В какую бы сторону мы ни пошли, рано или поздно окажемся на поверхности, – она задумчиво огляделась. – Лучше, наверное, все же пойти направо. Вроде, опушка в той стороне.
Упырь согласно кивнул и хотел, уже сделать шаг, но Хейта внезапно преградила ему путь.
– Куда собрался? – с вызовом спросила она. – Увечным ты у меня не будешь шагать!
И, невзирая на слабые попытки Мара освободиться, Хейта поднесла ладони к его изуродованной груди. Упырь наблюдал за ней, затаив дыхание.
Большие глаза девушки, казалось, стали вовсе огромными. На дне их сперва вспыхнули едва заметные серебристые огоньки. Но уже скоро они засияли уверенно и ярко, точно две новорожденные жемчужины. Ладони девушки тоже занялись ясным, лучистым светом. Метнувшись к окровавленному телу упыря, он тотчас надежно закутал его, не переставая при этом загадочно сверкать.