По тропам волшебных лесов

– Долго сказывать, – ответила девушка. – Из деревни Гэлис он будет. Ребенком в Хельдскую землю попал, да там и прижился.

– Гэлис, – прошептал Гэдор, как бы что-то припоминая. – Точно, была такая деревня, на севере. А разве ее не извел под корень огромный лютый василиск?

– Извел – тяжело вздохнула Хейта. – Фэйр единственный уцелел тогда.

– Вон оно как, – протянул Гэдор и умолк.

– В Килм, так в Килм, – деланно бодро молвила девушка, прерывая неловкое молчание. – Чего раздумывать-то?

– Видишь ли, – принялся пояснять Гэдор, – деревня эта уж очень неудобно стоит. Запросто не подберешься. Придется либо прыгать по холмам, либо выникнуть прям перед ней, рискуя попасться кому-нибудь на глаза. А нам того не надобно, – он задумчиво поскреб затылок. – Потому отправимся мы, наверное, вот сюда! – он решительно ткнул пальцем в неоглядное черное нечто.

Притихшую пещеру вдруг наполнил сиплый шепот листвы и скрежет колючих веток.

– Но это же…, – оторопело прошептала Хейта и осеклась.

– Сумрачный лес, – закончил за нее Гэдор. – Деревня с ним на границе стоит. На окраине леса не селится никто. Так что, если перенесемся туда, вряд ли на кого налезем. Незаметно к деревне подойдем.

– А с кем или с чем мы будем иметь дело? – оправившись, вымолвила Хейта.

– Этого мы обычно не ведаем, – молвил Гэдор. – Хотя, может, Мар что-нибудь подскажет. Он лучше всех знает эти места.

– Я в Сумрачном лесу давно не бывал, – хмуро отозвался упырь. – Но деревня эта на юге стоит. Там лес обычно поспокойней. Поселения упырей и оборотней оттуда далеко. Будем надеяться, что ничего страшного там не стряслось. Точнее не скажу. Это все равно, что пальцем тыкать в небо.

– Ладно, – решительно молвил Гэдор, – тогда и раздумывать больше нечего. Собирайтесь и в путь.

Хейта послушно подхватила дорожный мешок. Замерла в растерянности. Свои-то вещи были все при ней, а что еще брать – она не ведала. Мар живо это заприметил. Подозвал к себе, помог одежды теплой припасти и еды, да наполнил флягу водой.

Гэдор привесил к поясу охотничий нож, закинул за спину тисовый лук. Оборотни и упырь тоже про свои ножи не забыли, да и про остальные, нужные в походе вещицы. И скоро со сборами было покончено. Все сгрудились вокруг Гэдора. Тот воздел камень перед собой и молвил тихо:

– Странник, перенеси нас к деревне Килм, в Сумрачный лес.

Лучистый свет озарил корявый свод пещеры. Он был таким ярким, что Хейта невольно прищурилась. Казалось, все вокруг потонуло в этом загадочном, радужном свете. А в следующий миг мир вокруг закружился, и каменный пол пещеры ухнул в никуда.

Но уже мигом позже ноги девушки ощутили под собой земную твердь. Вот только глаза ее точно застлала черная, непроглядная пелена. Сумрачный лес.

Невнятный шорох доносился со всех сторон. То, верно, шелестела листва. Удивленно и грозно заскрипели ветвями невидимые деревья.

После слепящего света волшебного камня здешняя, и без того гнетущая темнота, показалась Хейте совсем уж безрадостной и жуткой. Воздух словно застыл без движения и сдавливал девушку, как маленького жука, ненароком угодившего под сапог.

– Вот это темнотища, – невольно вырвалось у нее.

– Да, темнее леса во всех Запредельных землях не сыщешь, – заметил Гэдор.

– Ну, не такой уж он и темный, – мрачно отозвался Мар.

Большие глаза упыря слабо блеснули. По-звериному зоркие, они позволяли ему неплохо видеть даже в кромешной тьме. Однако, на этот раз увиденное не доставило ему радости, но лишь пробудило нарочно позабытые воспоминания.

Харпа хмыкнула в тон Мару. Глаза оборотней во мраке видели ничуть не хуже.

Брон же не издал ни звука. Он стоял, настороженно прислушиваясь. Склонил голову, принюхался чутко. Серые глаза его загадочно мерцали, точно далекие звезды, подернутые облачной дымкой. Столь многое открывалось острому взору, нюху и слуху волка-оборотня.

Со всех сторон путников окружали деревья: могучие, суровые, настороженные. Исподволь тянули костлявые лапы кривые кусты. Тонкие листья черной травы трусливо жались к земле длинными лохмотьями.

Диковинные запахи дурманили разум. Терпко пахло хвоей. Издалека доносился сладковато-горький запах неведомых цветов. Брон почуял оленя, бродившего неподалеку. Расслышал шелест крыльев крючконосого филина.

Рядом пошевелилась Хейта.

– Но как мы распознаем, куда идти? – голос девушки звучал обеспокоенно и глухо.

– И вправду, как? – в тон ей отозвался Мар. – Видишь во тьме или нет, толку-то? Кругом один унылый черный лес.

– А вы прислушайтесь, – молвил Брон. – В той стороне, – он махнул рукой, – в лесу все шумит. Буйно кипит лесная жизнь.

Хейта и Гэдор, чьи глаза успели попривыкнуть к темноте, повернули головы вслед за остальными.

– А в другой стороне, – продолжил оборотень, – лес становится тише и тише, словно засыпает. Стало быть, там опушка.

– Брон дело говорит, – проронила Харпа, напряженно прислушиваясь. – И, если мне не изменяет взор, в той стороне лес хоть и чуточку, но посветлее.

– Поверю вам на слово, – пожал плечами Мар, которому было лень и неохота стоять, да вслушиваться.

Гэдор кивнул.

– Туда и пойдем.

Брон пошел первым, следом Харпа, а за ними Хейта и Гэдор. Замыкал шествие Мар, угрюмо зыркая по сторонам.

Лес и вправду понемногу преображался. Кромешная темнота редела, становясь блекло-серой. Глаза Хейты с изумлением примечали то, что прежде было сокрыто от них.

Широкие стволы деревьев густо покрывал темно-зеленый мох. Листья тоже были бурыми до черноты. Но что это были за листья! Плотные, блестящие, кожистые, о пяти концах, они напоминали когтистые лапы каких-то неведомых зверей.

Завороженная и молчаливая, Хейта медленно приблизилась к дереву-великану. Неожиданно густой хвойный запах окутал ее с головы до ног. Она протянула руку, осторожно коснулась пальцами диковинного листа. Тот закачался, словно бы неохотно, его неловкий танец подхватили другие, и беспросветный полог леса наполнил мерный, почти человеческий шепот. Казалось, странные листья говорили между собой.

– Жуть нагоняют, – за спиной Хейты вырос Гэдор.

– Как знать, – пожала плечами она. – Деревья с виду мрачные, этого не отнимешь. Но это не делает их дурными, а наделяет какой-то особенной чарующей красотой.