По тропам волшебных лесов

При этих словах все человечки разом замерли, обратив растерянные взоры на своего предводителя.

– Так…нас… называли когда-то, – тихо ответил тот. – Но имя это давно позабыто.

– Не всеми, – ответил Брон. – Только помнится мне, плющевики милы и дружелюбны, а поляны их благоуханны и мягки. К ним ходят потолковать, о себе поведать, да в ответ испросить совета и доброго напутствия. Я сам к ним часто наведывался ребенком. Не знал, что плющевики способны убивать…

– А мы и не были! – злобно огрызнулся человечек. – Покуда лес не переменился. Тогда к нам стали приходить сплошь грабители и убийцы. И рассказывать истории одну страшнее другой. Сперва мы гнали их прочь. Но они принялись рубить наши побеги и жечь костры, тогда-то мы и повели с ними совсем иной разговор…, – голос плющевика упал до шепота. – С тех пор любой, кто притекает сюда, находит здесь свою смерть, – обсидиановые глаза враждебно уперлись в Брона. – В этот раз ее обретешь ты, – он плотно сомкнул зеленые веки. – Посмотрим, чем сейчас заняты твои мысли и чувства.

Сперва человечек сидел неподвижно, и его востренькая мордочка носила печать злорадного самодовольства. Как вдруг он вздрогнул и открыл глаза. В них читалось неподдельное удивление.

– Расскажи мне о девушке, – дрогнувшим от волнения голосом, приказал он.

– О той, что без промедленья любому глотку перегрызет? – усмехнулся Брон. – Уж ладно, поведаю.

– Нет, не о ней, – казалось, самоуверенный человечек растерялся. – О другой. Той, что чиста, как утренняя роса. Чье волшебство течет из древности веков. Что знала боль и униженья, но не растеряла доброты, – глаза плющевика неожиданно смягчились. – Ведь именно ею полны твои мысли и мечты? Именно она заставляет твое сердце биться чаще, хоть ты и виду не подаешь?

Брон напрягся, серые глаза его опасно сверкнули.

– Не ведаю, про что вы толкуете, – хмуро бросил он.

– Ведаешь и очень хорошо, – прошипел плющевик и грозно помахал ему когтистым пальцем. – Не стоит нас обманывать. За это можно дорого заплатить.

– Так и возьмите свою плату! – яростно вскричал оборотень. – Придушите или разорвите на куски. Ведь я убийца, тут вы не ошиблись. А также грабитель и обманщик каких поискать. Чего вы со мной церемонитесь?! Или только вольны грозиться, а как до дела, так прямиком в кусты?

Плющевики обиженно и свирепо зашипели, но их глава вскинул руку, и голоса стихли. На губах его играла загадочная улыбка.

– Любопытно. Оч-чень любопытно. Волк-оборотень готов умереть, лишь бы мы не прознали о девушке, – сказал он, без труда разгадав замысел Брона. – Кем после этого назвать тебя – героем?

– Называйте, как хотите, только убейте поскорей, – устало ответил тот.

– Отчего ты не хочешь рассказать о девушке? – пытливо прищурился человечек. – Боишься ей этим навредить? Зря. Мы, плющевики, своих историй не выдаем.

– Зато умерщвляете каждого встречного, – хмыкнул Брон, упрямо поджал губы и потупил взор.

Но человечек отступать не собирался.

– Эта девушка – Фэй-Чар, ведь так? – жадно прошептал он. – Она особенная. Особенная для всего мира. И особенная для тебя. Она может совершить много добра, – внезапно, узкое личико его опечалилось. – Но ей грозит столько опасностей!

– О чем это ты? – теряя самообладание, воскликнул Брон.

– В разное время разные опасности будут подстерегать ее на пути, – терпеливо пояснил человечек. – Но она сильная. Очень сильная. Не такая, как другая твоя спутница. Ее сила не в клыках и когтях, – в другом. В чутком сердце. В милосердии. В волшебных чарах, – плющевик вздохнул. – Но она уязвима. Очень уязвима. Ей нужны добрые спутники. И ты. Да, прежде всего, ей нужен ты.

– Я? – недоуменно отозвался Брон. – Но что я могу ей дать?

– Что самое ценное одно существо может подарить другому? – вопросом на вопрос ответил человечек. – Дружбу, заботу, поддержку. И, конечно, любовь. Ведь это самое чистое, истинное волшебство. И, несомненно, самое древнее на свете.

– Но зачем ей любовь от такого, как я? – устало оборонил Брон. – Я ведь и правда совершил столько зла.

– Совершил, – сокрушенно кивнул человечек. – Зла ужасного, вопиющего, о котором и говорить-то нельзя!

– Она достойна лучшего, – хмуро изрек Брон.

– Спору нет, достойна, – охотно согласился тот. – Но мы говорим не о том, кого она достойна. А о том, кто ей нужен. В ком нуждается ее чуткое сердце. И твое сердце, к слову сказать, также нуждается в ней.

Брон вскинул растерянные глаза. А плющевик вдруг подобрался совсем близко к его лицу и спешно заговорил.

– Запомни то, что сейчас скажу. Как бы ни повернулась судьба, ты должен всегда следовать за девушкой. Даже если она будет гнать тебя в порыве ярости или обиды. Даже если другие будут тебя отговаривать. Даже если неодолимые препятствия встанут между вами стеной. Ты должен сопровождать Чару в ее нелегком пути. Ибо только с твоей помощью она сможет его завершить, – человечек лукаво улыбнулся. – И не стоит сторониться ее, как ты делал все это время. Веди себя так, как просит сердце. Она не погонит.

Брон изумленно вслушивался в речи плющевика. Человечек умолк и на лице его заиграла уже не злорадная, а дружелюбная улыбка.

– Радуйся и гордись, волк-оборотень, – воскликнул плющевик, – ты первый из несметного числа тех, кто пришел на эту поляну, уйдешь с нее живым. В память о прежних временах, а, быть может, и ради времен грядущих, я отпускаю тебя! И отпускаю не пустым. А с добрым советом и верным напутствием, как и положено плющевикам. Иди же! И пусть солнце, звезды и луна освещают твой долгий путь.

Зеленоватая вспышка заставила Брона невольно зажмуриться. Открыв глаза, он обнаружил, что сдерживающие его лозы опали. Бесследно исчезли блуждающие огоньки. А вместе с ними канули во тьму и странные маленькие человечки.

Брон же остался сидеть на земле один, совершенно нагой, посреди холодных, безобразных костей. И отрешенный взор его тонул в безмолвной темноте.

– Быть может, мы плохо смотрели? – спросила Хейта. – Ну не может такого быть, чтоб ни следа, ни подсказки, ни даже тени намека!

– И что ты предлагаешь? – со вздохом ответил Мар, как видно, уже не в первый раз. – Мы и так долго плутали. А велено было обойти близлежащий лес и вернуться, чтобы до ночи успеть.

– Не верю, что приходится говорить это, но я с Маром совершенно согласна! – навстречу им выступила Харпа.

Следом за ней показался Гэдор. Их собственный факел уже успел погаснуть, и они дожидались спутников в потемках. При виде волшебного светильника Хейты оба вытаращили глаза.

– Почему ты не сказала, что можешь творить такое? – недоуменно воскликнул Гэдор. – На что бы нам тогда сдались наши деревяшки!

– Вот-вот, хороший вопрос! – поддакнул упырь.

– Вы не спрашивали, – пожала плечами девушка.

– Как будто мы бы промолчали, если б знали об этом! – крякнула Харпа.

– Ладно-ладно, будет на нее наседать, – вступился за Хейту Гэдор. – С непривычки, наверное. В деревне, о таком, конечно, не просили.

– Да в деревне меня вообще не просили ни о чем, – пожала плечами Хейта. – Предпочитали держаться подальше.

Гэдор неловко кашлянул.

– Стало быть, вы бэрдэлага не нашли?