По тропам волшебных лесов

– А мне вот на ум приходит агол¹⁶, – молвил Гэдор. – Маленькое алчное существо, обросшее серой шерстью. Он чует сокровища, сокрытые глубоко под землей. Но сам руки марать не любит. Потому и крадет детей. Подавляет их волю и заставляет работать без устали. Сокровища хранит в пещере, высоко в горах. А часть вплетает в шерсть и может часами сидеть под солнцем, любуясь на то, как они блестят и сверкают.

– Очень может быть, – кивнул Мар. – Да вот только о самом главном ты позабыл. Он крадет только мальчиков. А пропала девчонка.

Все задумчиво притихли.

– Может, это вообще какой-то обнаглевший упырь, – неожиданно заявила Харпа, бросив на Мара лукавый взгляд. – Ему надоело питаться одними животными, и он решился нарушить закон. Со взрослыми возни много. Еще сопротивляться начнут, отбиваться, не ровный час, вырвутся. С детьми проще. Вот и стал он охотиться на детей.

– Да ну, глупости, – отмахнулся Мар. – Упыри Сумрачного леса по большей части негодяи, но не дураки. За такой проступок полагается самое суровое наказание, – смерть. Они бы не стали так рисковать. Бэрдэлаг же всего этого не понимает. Он дикий. И живет наособицу в лесной глуши.

Странники переглянулись. Доводы Мара казались вполне убедительными. Да и другие существа никому больше на ум не шли.

– Ладно, – сдался Гэдор. – Ну и как, по-твоему, бэрдэлаг умудрился детей умыкнуть, оставшись при этом никем не замеченным?

– Я думаю так, – принялся с готовностью растолковывать Мар. – Что бы там Рона ни говорила, а не спать из ночи в ночь родители бы не смогли, да и привратник тоже. Бэрдэлаг же чует балованного ребенка, как хищник свежую кровь. Перемахнул через забор, вот он уже и в деревне. А ребенок слышит его безмолвный зов даже во сне. Бэрдэлаг велит ему встать и идти, вот он и летит, точно мотылек на огонь. А потом раз – мешок на голову. Несчастному бы проснуться и закричать, но ведь мешок бэрдэлага набит сон-травой. Потому ребенок беспробудно спит дальше. Говорят, он видит один и тот же сон. Будто потерялся в мрачном, ночном лесу. Ходит-бродит, но никак не может найтись.

Харпа крякнула.

– Ну, про сон, – это точно враки! О таком бы никто не прознал!

Мар бросил на нее недовольный взгляд. Но остальные хранили тягостное молчание. По лицам путников бродили мрачные тени.

– Уж лучше бы это был агол, – наконец, тяжко вздохнул Гэдор.

– Отчего? – вопросила Хейта.

– Насколько агол алчен, настолько бэрдэлаг кровожаден, – хмуро пояснил тот. – Он облачен в уродливые, черные одежды. Говорят, они сделаны из кожи, снятой с его маленьких жертв. И питается он исключительно человечиной. Если за похищением детей стоит бэрдэлаг, боюсь, пока мы его разыщем, спасать будет уже некого.

– Тогда, нам стоит поторопиться! – пылко воскликнула Хейта.

– Но Сумрачный лес большой, – хмуро отозвалась Харпа, – откуда знать, где его искать?

– На деревьях, – ответил Мар. – Он любит хорониться на деревьях как сущий паук. Да и жертв своих, словно мух, подвешивает к веткам прямо в мешках.

– А как мы его поймаем? – невольно вырвалось у Хейты, но она тут же прикусила язык, смекнув, что сморозила глупость.

– Поймаем? – с издевкой бросила Харпа. – Ты что еще не поняла с кем мы имеем дело?

– Харпа права, – угрюмо добавил Гэдор. – Судя по слухам, бэрдэлаг чрезвычайно опасен. Невероятно быстр и силен, как бык. В бою же неистов и беспощаден. Быть побежденным для него хуже погибели. А потому и биться он будет не на жизнь, а на смерть. С бэрдэлагом возможны только два исхода. Либо он одолеет нас, либо мы его.

Хейта выслушала Гэдора, не проронив ни звука.

– Что молчишь? – не выдержала Харпа. – Язык проглотила? Или, может, боишься, что, совершив первое в жизни убийство, ты не будешь знать, как с этим жить?

Хейта одарила ее долгим тяжелым взглядом. Жемчужные глаза девушки опасно блеснули. Мягкий голос прозвучал неожиданно холодно и жестко, точно ледяным ветром повеяло издалека.

– Если все, что сказано о бэрдэлаге, – правда, думаю, я с этим смирюсь.

Харпа опешила, но съязвить в ответ не успела.

– Что это? – подскочил с лавки Мар. – Слышите, шум на улице? Все ближе и ближе.

Брон тоже в два счета оказался на ногах и беззвучно скользнул к выходу. Грубая, в жестоких шрамах рука волка-оборотня осторожно легла на шероховатую дверь. Та неохотно поддалась. Сквозь узкую щель стали видны люди, торопливо стекающиеся к домику Роны со всей деревни.

Путники обступили Брона. Мар по-гусиному вытянул шею, пригляделся и вскричал шепотом.

– Это к нам!

– Да неужели? – едко отозвалась Харпа.

– Уж Рона постаралась так постаралась, – тихо заметил Гэдор.

– Ну что, – нетерпеливо бросила Харпа. – Так и будем шептаться под дверью как заговорщики или выйдем да спросим, что к чему?

Хейта и Мар поспешно накинули капюшоны. Брон отступил назад и резко толкнул скрипучую дверь.

Отовсюду, куда ни кинь, на них таращились люди. Взволнованные, растрепанные, в пестрых плащах, второпях накинутых кое-как.

Хейте по старой памяти было сперва неловко под этими пристальными взглядами. Но робко скользнув глазами по сторонам раз-другой, она удивленно заметила, что во взглядах людей не было презрения или неприязни. Некоторые, конечно, смотрели недоверчиво, но большинство глядело на Хейту и ее спутников с живой, отчаянной надеждой.

Неожиданно, люди расступились. Вперед вышли Рона с Тиорной, а следом за ними – невысокий, но крепкий старик.

Легкие, седые волосы обрамляли его морщинистое лицо. Длинная курчавая борода ниспадала на грудь. В небольших подслеповатых глазах таилась мудрость прожитых лет.

– Мое имя Алмар, – учтиво представился старик. – Я здешний старейшина. А, вы, стало быть, те неведомые гости, что вызвались помочь нам разыскать пропавших детей?

Гэдор выступил вперед.

– Все верно. Моя имя – Гэдор. Это мои спутники, – он представил друзей по очереди. – Брон, Мар, Харпа и Хейта.

Алмар прищурился.

– И кем надо быть, чтобы не бояться ходить по Сумрачному лесу?

Следопыт усмехнулся.

– Наемником.

Губы старика тоже сложились в улыбку.

– А с чего это наемникам нам помогать?

– Вы нас не погнали, хотя и могли, – ответил Гэдор, понимая, что этой лжи недостаточно, и тут же нашелся. – Да и с тварями из леса у нас, так сказать, старые счеты.

– Вон оно как, – качнул головой Алмар, сверля молчаливых путников испытующим взором. – Ну и с чем, по-вашему, мы имеем дело?

– Мы полагаем, – тихо промолвил Гэдор, – что детей похитил бэрдэлаг.

Над толпой, подобно осиплому ветру, пронесся испуганный шепот. Женщины принялись в отчаянье всхлипывать. Одна из них, с покрасневшим от слез лицом, по всей видимости мать пропавшей Неи, прижала ладони к глазам и вновь принялась судорожно рыдать.