По тропам волшебных лесов

Хейта мрачно покачала головой.

– Чудесно! – выплюнула Рона и, скрестив на груди руки, оперлась спиной о колодец.

Люди столпились в суровом молчании. Что делать дальше не знал никто.

– Во тьме ночной, – вдруг негромко промолвил Брон, и взгляды всех разом приковались к нему.

В тиши глухой

Глубоко под землей

Затаился змеёй

Одной рукой

Навеет покой

Другой рукой

Позовет за собой

Коварный, двуликий, жуткий охотник

Сине-лиловый…

– Морок-дремотник, – закончила за него Хейта, в глазах ее читалось удивление.

Брон пожал плечами.

– В детстве слыхал, от братьев. Но больше мне ничего не известно.

– Зато известно мне! – запальчиво воскликнула Хейта, порывисто заходив из стороны в сторону. – Давно я о нем читала. И не вспомнила бы, но твоя песенка помогла.

Теперь уже все таращились на девушку в ожидании разъяснений.

– Существо это редкое, – задумчиво промолвила Хейта. – Потому про него мало кто знает. На всеобщем его так и зовут – морок-дремотник – по волшебной силе, которой оно наделено. Синей рукой морок-дремотник навевает сны. Лиловой затуманивает разум. Заставляет видеть то, чего нет. Может читать помыслы, воспоминания и подчинять себе чужую волю.

– Зачем ему понадобились дети? – сдвинул брови старейшина.

– Мороки-дремотники не кровожадные, – поспешно ответила Хейта. – Так что за жизни детей можете не бояться. Они нужны существам, чтобы, – она замялась, – пополнять свои ряды.

На лицах людей читалось явное недоумение.

– Видите ли, – продолжила Хейта, – говорят, когда-то мороки-дремотники сами были детьми. Брошенными детьми. Они забрели в самые недра Сумрачного леса. Туда, куда не следовало заходить. И налезли на волшебное растение под названием сны-и-грезы. Отведав его сине-лиловых ягод, они обратились в существ, наделенных странными и опасными чарами. Сами обитатели Сумрачного леса испугались их и извели зловещее растение под корень. Но мороки-дремотники остались жить. Они поселились в пещерах, взрослели, ходили, не меняя одежды, отчего она превратилась в обноски, почти ничего не ели, но все время проводили в странных видениях, что

были стократ приятнее мира, который их окружал. У них не рождались дети, но оказалось, что они могли притягивать чужих детей и делать их подобными себе. Наибольший интерес они питали к сиротам, таким же несчастным, как они сами. Объединившись, люди и жители леса хотели уничтожить мороков-дремотников, но у них ничего не вышло. Тогда они изгнали их в такую непролазную глушь, куда побоялись даже заходить сами. Что стало с мороками-дремотниками дальше, никому не известно.

Хейта закончила рассказ и над деревней повисло тягостное молчание.

– Как скоро они обращают детей? – подал голос старейшина.

– Я… я не знаю, – честно ответила Хейта. – Но, думаю, не за одну ночь. Это было под силу лишь ягодам.

– Но ты не уверена, – вздохнул Алмар.

Хейта покачала головой.

– Чего раньше времени отчаиваться? – выступил вперед Мар. – Дети, стало быть, живы. И это самое главное. Надо их разыскать, освободить и разобраться с этим мороком-дремотником.

– Верно, – поддержал его Гэдор. – А там, если понадобится, мы придумаем как избавить их от этого волшебства.

Хейта кивнула.

– Сделаем все, что в наших силах.

Старейшина нахмурился.

– Но, как вы надеетесь это существо одолеть?

– Верного способа не существует, – ответила Хейта. – Думаю, тут поможет только волшебство. Но морок-дремотник очень искусен, – она потупилась. – И первый раз я не справилась.

– Нам нужно застать его врасплох, – проронил Брон.

– Сделать это будет несложно, – заметил Гэдор. – Вряд ли он ждет, что мы отважимся его навестить.

– На свою беду, – жестко бросила Харпа.

Хейта подняла голову. В жемчужных глазах ее читалась отчаянная решимость.

– Вы правы. Вчера преимущество было на стороне морока-дремотника. В этот раз все будет иначе.

Сумрачный лес встретил их извечной темнотой и сиплым скрипом черно-бурых листьев. Хейта выпустила сразу несколько волшебных светильников, и они бесстрашно озарили мрачный лесной чертог.

– Хоть я и вижу во тьме, – заметил Мар, проводив их восторженным взглядом, – шагать с твоими фонариками намного приятней.

– Они не только умеют разгонять темноту, – лукаво улыбнулась Хейта. – В холод они согреют, ночью повисят за часовых, а еще их притягивает все волшебное.

Гэдор задумчиво поглядел на девушку.

– Хочешь сказать, они помогут нам отыскать морока-дремотника?

– Именно! – ответила Хейта. – В Сумрачном лесу, конечно, волшебного немало. Но, думаю, волшебству этого существа поблизости равных нет. Будем надеяться, они смогут вывести нас к его убежищу.

– Тогда за фонариками! – белозубо осклабился Мар.

Харпа скептически хмыкнула, но смолчала. И они двинулись вперед.

Лес тянулся нескончаемой чередой черноствольных деревьев. Время от времени из чащи доносилось тихое и печальное пение птиц, но самих птиц не было видно. Путники шли уверенно и быстро, с надеждой взглядывая по сторонам. Толстые шишки ворчливо поскрипывали под сапогами. От земли потянуло прохладой и свежестью.

Полет огоньков длился около получаса, потом они вдруг замерли и закружились на месте, словно что-то решая. Путники тоже остановились. Хейта задумчиво опустилась на старое замшелое бревно.

– Чего пригорюнилась? – подле Хейты примостился Гэдор.

– Думаю, как морока-дремотника одолеть, – призналась та. – В этот раз я постараюсь достать его. Но что, если не выйдет? Если он успеет ударить первым? Тогда моему свету никак не обогнать его волшебную пыль.

Гэдор почесал короткую бороду.

– А что, если не пытаться его опередить? – предложил он. – Ты смогла бы сотворить что-то вроде стены из света? Чтобы отбить его волшебство.

Глаза девушки лихорадочно засверкали.

– А ведь это чудесная идея! – она подалась вперед и порывисто обняла оторопевшего следопыта. – Благодарю!

– Да что я, – смущенно пробормотал он, неумело пряча взыгравшие в сердце отеческие чувства. – Так, просто. Предложил.

Харпа, бродившая по округе, вдруг показалась из-за деревьев.

– Пока вы тут без дела сидели, я поляну сыскала! – воскликнула она. – Да такую, что просто загляденье!

Путники с интересом приблизились. Поляна и впрямь была дивной. Просторной и круглой, словно озеро. Бархатной, как заморское полотно. В ветвях деревьев радостно кружили блуждающие огоньки, обливая поляну золотистым сиянием.