По тропам волшебных лесов

empty-line/>

Харпа неотрывно глядела на брата, точно силясь понять, взаправду это происходило или привиделось. Она не бросилась к нему, не попыталась обнять. Гэдор, Брон и Мар тоже замерли в напряженном молчании. Хейта непонимающе оглядела притихших спутников.

– Но это же хорошо, что мы его нашли? – недоуменно промолвила она.

– Хорошо, что спасли, – тихо ответила Харпа. – А вот встречаться с ним лицом к лицу мне бы не хотелось. Думаю, ему тоже.

– Отчего же?

Харпа помедлила, промолвила неохотно.

– Я покинула родной дом много лет назад. Не по своей воле ушла. Вынуждена была… после того, что совершила. Не думаю, что время, или что иное способны умалить мою вину. И не думаю, что брат будет рад такой встрече…

– Но ведь его придется привести в чувство, – осторожно заметила Хейта.

Харпа смерила ее тяжелым, немигающим взглядом.

– Я знаю. Но мне лучше не показываться ему на глаза. По крайней мере, пока.

С этими словами она неслышно скрылась в зарослях кустарника. Брон извлек нож и ловко перерезал веревки, связывавшие ноги оборотня. Те, что связывали руки, он пока трогать не стал. Мар окинул остальных пытливым взором и вздохнул.

– Знаю-знаю, «Мар – приведи его в чувства!» Ладно, так уж и быть, я его укушу!

Он собрался, было, шагнуть вперед, но Гэдор удержал его за руку.

– Не в этот раз, – и кивнул на Хейту.

Девушка медленно подошла к оборотню. Опустилась на одно колено, протянула руку, коснулась головы.

Кончики ее пальцев объял тихий лучистый свет. Он плавно перетекал к несчастному, щедро вызолотив его густые, русые волосы. Спутники девушки замерли. Застыл воздух вокруг. Казалось, само время застыло, затаив дыхание, наблюдая за этим удивительным волшебным действом.

Хейта отняла руку. Свет истаял, как завитки тумана поутру. Девушка выпрямилась и отступила назад. Оборотень слабо застонал, зашевелился и приоткрыл глаза.

– Да, так и правда лучше, – усмехнулся Мар. – Ни боли, ни крови и никто не орет.

Завидев так много незнакомых лиц, оборотень здорово перепугался, резко сел и попытался отодвинуться подальше.

– Вы кто такие будете?

– Все в порядке, – мягко ответил Гэдор. – Мы не причиним тебе зла. Те двое, что пытались, такого стрекача отсюда дали! Даже попрощаться запамятовали.

Оборотень покосился на них тревожно и подозрительно. Брон протянул ему руку. Тот пораздумал немного, ухватился за нее, и волк-оборотень в два счета поставил его на ноги.

Брат Харпы оказался невысоким, но жилистым и крепким. Его глаза были янтарными и ясными, как у сестры, вот только в них совсем не читалось, присущих ей дерзости, колючести и упрямства. Оборотень коснулся пальцами лба и прошептал удивленно.

– Ничего не пойму. Меня вроде как по голове ударили, и не раз, а она не болит совсем. Даже не ноет. Чудеса, да и только!

Губы Хейты тронула смущенная улыбка.

– Ты помнишь, что с тобой приключилось?

Он задумчиво покосился на девушку. Перевел растерянный взгляд на остальных. Нахмурился, старательно припоминая.

– Меня приютили одни. А потом здорово огрели по голове. Не пойму, чем я им не приглянулся! – соврал он, на мгновенье потупив взор.

– Мы знаем, что ты оборотень из рысей, – насмешливо заметила Хейта.

Тот мигом напрягся, поглядел на нее настороженно, облизнул пересохшие губы.

– Оборотень! – хмыкнул он с наигранным изумлением. – А с чего вы это взяли?

– Слышали от тех, кто с тобой расправиться хотел, – пояснила Хейта. – Хотя, мы бы и без них догадались.

Незнакомец невольно принюхался.

– Как? Ты же человек? – и поморщился, смекнув, что выдал себя с потрохами.

– Вроде того, – улыбнулась Хейта. – Но ты прав, я бы вряд ли сразу догадалась. А вот спутники мои – другое дело. Ты лучше бы к ним принюхался.

Тот потянул носом, пытливо покрутил головой.

– Оборотень! Упырь! И еще один человек. Вот так компания! – ахнул он и, устремив взгляд в темноту, крикнул громко. – А тебя вдалеке я толком ни разглядеть, ни почуять не могу.

Темная фигура за переплетением кустов не издала ни звука, даже не пошелохнулась, если бы не четкий силуэт, можно было бы подумать, что там вообще никого не было.

– Так вы развяжете мне руки или как? – спросил оборотень.

– Те, что сбежали, говорили, ты убийца, – невозмутимо ответил ему Гэдор. – Расскажи нам правду, тогда и поглядим. Ты кого-нибудь убил?

– Нет! – дернулся он. – То есть, да. Но я не нарочно! Он просто ел и начал задыхаться! Я ничего не мог поделать, – он горько прикрыл глаза рукой.

– Кто – он? – сдвинула брови Хейта.

– Мой младший брат, – трудно промолвил тот.

Путники тревожно переглянулись. Выходило, что младший брат Харпы был мертв. Сурово заскрипели кусты, – решительной Харпе изменила выдержка.

– Если расскажу, вы мне все равно не поверите, – вздохнул оборотень.

– А ты попробуй, – проронил Гэдор. – Мы, знаешь, такое слыхали на своем веку.

Тот поглядел на него безрадостно и устало, вздохнул и неторопливо начал рассказ.

– Меня зовут Дорх. Я из поселения Берлат. Отца моего, по имени Хобард, главу нашей деревни, недавно избрали главой всех рысей-оборотней Заповедного леса.

При этих словах Хейта невольно посмотрела в сторону Харпы. Выходит, ясноглазая дикарка, жившая в бедности и нужде, была на самом деле дочерью главы деревни, а теперь и всех рысей-оборотней Заповедного леса! Не то чтобы это значило или меняло что-то, просто объяснение этому могло быть только одно. Харпа действительно сотворила что-то страшное, раз ей пришлось покинуть отчий дом. Только вот что?

– В знак благодарности, как принято у нас, – тем временем продолжал Дорх, – отец созвал рысей-оборотней из разных поселений Заповедного леса. Те прибывали в деревню всю прошлую неделю. Отец всех встречал, кормил, благодарил. Вчера же прибыли последние, и должен был состояться торжественный обед.

Молвив это, Дорх замолчал. Спокойное лицо его омрачилось, в глазах протаяла горькая боль.

– Поднести яства главе – большая честь, – наконец, молвил он. – Я был в ответе за главное мясное блюдо. Сам запек оленины и сам принес ее к столу. Но отец не успел к ней притронуться. Берх, мой брат, его опередил. Он всегда был чересчур проворным и не особо считался с традициями. Ведь по обычаю первым должен был отведать мясо наш отец.