По тропам волшебных лесов

Первым шел Дорх, ибо лишь одному ему была известна дорога. Остальные двигались следом. Шли неслышно и разговоров лишних не заговаривали. После нескольких часов пути было решено сделать привал.

На их удачу неподалеку сыскалась сухая, безветренная лощина, поросшая редкими криволапыми кустами. Дорху даже каким-то чудом удалось разжечь небольшой костер. Путники радостно сгрудились вокруг него, утолили голод тем, что захватили в дорогу, и скоро, один за другим, забылись беспокойным сном.

Поутру блеклые безрадостные края преобразились. И как преобразились! Под ногами путников точно разостлали бескрайний, пестрый ковер. Северная осень не поскупилась. Изукрасила во все оттенки желтого, красного, синего и зеленого как саму замшелую землю, так и беспорядочно рассеянные по ней карликовые деревья, кособокие кусты, бесчестные лишайники, ягоды да грибы.

Хейте вдруг подумалось, как им невероятно повезло, что они попали в здешние края именно в эту пору. Унылые и невзрачные, по осени они преображались до неузнаваемости. Точно в этот короткий предзимний период природа спешила напоследок блеснуть всей своей многогранной чарующей красотой.

Путники уверенно мерили шагами многоцветные безлесные просторы. Однако, вскоре наравне с карликовыми деревцами стали появляться и деревья обычные. То печально прошелестела на ветру золотистая березка, то пушистая осинка робко выглянула из-за каменистых уступов. Деревья стояли наособицу и разбивались по парам, возвещая о приближении Заповедного леса.

Хейта восторженно глазела по сторонам. Брон, шедший чуть поодаль, вдруг остановился и упер в землю недоверчивый взор. Нагнулся и тут же выпрямился, изумленно разглядывая то, что оказалось у него в руках.

Любопытство взяло верх, и девушка медленно приблизилась.

– Что нашел?

Волк-оборотень обернулся, и Хейта увидела в его пальцах диковинный цветок.

Продолговатый и стойкий, о пяти лепестках, он горделиво и вольно устремлялся всем своим существом к низким, бездонным небесам. Но удивительней всего был его окрас. Весь ярко-синий, точно глубокие воды горного озера, края же махровых лепестков были бордовыми, точно щедро вымоченными в вишневом соку, а сердцевина серебристо-серой, как бледный волнующий свет далекой луны.

– Как… красиво…, – выдохнула Хейта. – Я прежде такого не видела никогда!

– Я тоже, – тихо ответил Брон. – Только слышал. Но всегда думал, что непременно узнаю, если увижу.

Хейта с нескрываемым любопытством поглядела на оборотня. Приметив это, тот улыбнулся уголком рта и продолжил.

– Этот цветок – волшебный. Имя ему извечник. Даже сорванный он навеки остается свежим и благоухающим. Тебе наверняка известно, что много веков назад поля в нашем мире не пустовали. Их населяли пастыри Полей – маленькие существа высотою в локоть. Из всех цветов извечники были любимы пастырями полей больше всего за их красоту и необычайные свойства. Пастыри селились подле них и старательно за ними приглядывали. Но потом появились люди, присвоили себе поля, и самые маленькие из пастырей сгинули навеки. Извечники тоже со временем перевелись. Не иначе как зачахли от горя.

Взгляд девушки опечалился.

– Теперь припоминаю, – задумчиво прошептала она.

Брон вдруг шагнул ей навстречу и протянул цветок. Хейта растерянно заморгала.

– Мне? Для чего?

Оборотень выглядел смущенным.

– Говорят, он приносит удачу.

Хейта подалась вперед и бережно переняла цветок из его грубоватых, но теплых пальцев. Брон тут же отступил и хотел было идти, но вдруг замешкался и добавил тихо.

– Знаешь, встретить этот цветок – истинное чудо. Он необычайно редкий. Возможно, единственный в своем роде, – он окинул девушку долгим, глубоким взором. – Как и ты.

Развернувшись, оборотень тяжело зашагал прочь. Хейта еще некоторое время задумчиво глядела ему вслед, а потом осторожно опустила волшебный цветок в нагрудный карман. Прислушавшись к себе, она подивилась. Сердце ее отчего-то стучало чаще.

В полдень путники решили снова сделать привал. Расположились они на небольшой замшелой площадке, окруженной с трех сторон высокими, зубчатыми скалами. Она ловко укрывалась от недобрых взглядов и суровых северных ветров.

Гэдор сидел, одолеваемый тяжкими думами. Хейта хлопотала над плошками и снедью. Дорх возился с костром. Харпа внимательно наблюдала за ним, как видно, отказываясь до конца поверить собственному счастью.

Скоро вернулись Мар и Брон. Оборотень нес в руках тройку крупных серых уток. Упырь имел сытый вид.

– А здешняя живность жирненькая, надо сказать, – он довольно облизнул окровавленные губы. – Не чета той, что водится в Сумрачном лесу.

Скоро над костром повис дразнящий аромат жареного мяса. Утомленные долгой дорогой и голодом, путники уплетали утятину за обе щеки. Дорх управился первым. Сел, уткнув потухший взор в сырую землю.

– Я вот все думаю, – тихо промолвил он. – Быть может, это не яд был, а чье-то злое волшебство? Неужели есть яд, что убивает так стремительно…

– Растение вечный морок, – проронил Брон. – Яд получают из его ягод.

– Убивает в мгновение ока, – мрачно добавил Мар. – Всего одна капля – и ты обречен.

– Бедный Берх, – прошептала Харпа. – Я помню его еще совсем маленьким, – она бросила на Дорха грустный взгляд. – Каким он вырос?

Тот ответил ей такой же грустной улыбкой.

– Веселым и бойким. Своенравным и дерзким. Бесстрашным и честным. Он очень напоминал мне тебя. Отцу, наверное, тоже. Он очень его любил.

– Страшно представить, каково ему сейчас, – добавила Харпа. – Трое детей. И все сгинули кто куда.

– Но двое еще могут вернуться, – молвил Гэдор. – И мы сделаем все, чтобы вам в этом помочь.

Харпа благодарно кивнула ему в ответ. Дорх ответил усталой улыбкой.

Доедали путники уже молча. Отдыхали всего ничего. Нависшая над головами беда подгоняла. И едва только солнце перевалило за середину неба, они снялись с места и снова отправились в путь.

Рослые деревья стали попадаться все чаще и чаще. Среди них встречались уже и премудрые ели, и пушистые сосенки. Скоро впереди замаячило продолговатое синее озеро. Путники обрадованно заспешили.

Водная гладь встретила их свежестью и прохладой. Утолив жажду душистой водой, они обобрали растущие на берегу кусты брусники. Обогнули озеро по правому краю и принялись медленно взбираться на холм, ощерившийся долгим рядом корявых деревьев.

Время от времени на пути попадались острые скалистые взлобья, точно останки исполинских ступеней, выложенных в древности неведомыми великанами. Перед одной из таких ступеней Брон вдруг остановился и жестком велел другим последовать его примеру.