Пока, заяц

— О, там вон ночной клуб, — Тёмка радостно воскликнул и ткнул пальцем в сторону вывески недалеко от главного входа. — Сходим, что ли, потом?

— Есть охота, — проворчал я. — Какой уж клуб. Пожрать бы где-нибудь.

Мы с ним оставили вещи в номере, ничего даже из сумок не вытаскивали, и сломя голову попёрлись на берег море смотреть. Сегодня купаться точно не будем, холодно, ветер с ума сходил, волны такие, что башку всю проломит. Наплаваемся ещё.

Тёмка в своих кроссовках громко захрустел мокрой галькой и шумно вдохнул солёный запах бездны, аромат тухлых водорослей и разлагающихся моллюсков носом втянул. Замер на фоне серого поцелуя неба с водой и на меня даже не смотрел. Весь затерялся в неспокойной пенистой глади. Далеко в море уходил плесневый обгрызенный пирс, бетонной разбитой змеёй разрезал шумные волны и заманивал чаек на свою гниющую тушу. Людей совсем не видать: то ли пляж непопулярный какой-то, то ли и вправду все штормов испугались и купаться никто не осмеливался.

— Вонь чувствуешь? — Тёмка спросил меня, подобрал гладкий камушек и швырнул его в море.

— Чувствую.

— Знаешь, что это?

— Знаю. Тухлые моллюски. Рапаны всякие, или как их там называют, — ответил я и пожал плечами.

Он на меня удивлённо глянул и сказал:

— Ого. Ты откуда знаешь?

— С мамой отдыхали, когда семь лет было. И потом ещё раз приезжали годика через три.

Ветер громко развылся, так сильно засвистел, что Тёмка даже прищурился, когда на меня глядел. Его кудряшки шелестели неспокойным пухом, а сам он стоял и еле заметно дрожал. Я схватился за воротник его джинсовой куртейки и пальцами шустро побежал по пуговицам.

— Ты чего делаешь? — он спросил меня испуганно, в руки мои вцепился и огляделся опасливо.

— Жарко тебе, да? — съязвил я. — Десять дней с соплями хочешь проваляться?

И последнюю железную пуговицу прямо у самой шеи ему застегнул.

— А сам-то, — буркнул Тёмка и схватился за краешек моей чёрной олимпийки.

Я застегнулся и руки в карманы засунул, взглядом вдоль берега побежал далеко-далеко. Вдоль серой холодной гальки бежал, среди шёпота пенистых волн, гнилых пирсов, сложенных шезлонгов и белых ржавых столбов с истрёпанными зонтами. Как паруса, эти зонты развевались, громко хлопали пожелтевшей старой тканью на ветру и грустили, что никто сегодня под ними не отдыхает и от солнца не прячется.

Бабушка в халате и белой шляпке с широкими полями за ручку с внучкой гуляла, камушки и ракушки с ней собирала. Остановилась на минутку, взгляд в море закинула и замерла в шёпоте волн. Ненадолго замерла, пока девочка опять звонким голоском её не встревожила.

— Вон там город видишь? — я спросил Тёмку и ткнул пальцем в горную гряду, что уходила далеко в самое море.

— Вижу, — ответил он мне и руку ко лбу приложил.

— Это Адлер.

— Был там?

— Да, был. Когда семь лет было, с мамой там отдыхали. В доме жили у какого-то профессора. У него прям не дом был, а целый замок.

Мы с Тёмкой прогулялись поближе к пирсу и уселись на здоровенный плоский камень недалеко от воды. Так близко к морю сидели, что с приходом волны каждый раз боялись, что ноги намочим.

— Нас тогда должны были заселить в гостиницу «Татьяна», — сказал я. — Мы ещё так обрадовались, подумали, ого, совпадение какое, прям как наша Танька. Приехали по адресу, который нам дали, а там гостиницы никакой нет и не было никогда.

— Да ладно? — Тёмка удивился и засмеялся. — Прямо вот так?

— Мгм. Стоит избушка какая-то, ну ладно, дом. Неплохой, конечно, маленький, одноэтажный, две комнаты всего и кухня на веранде. Но он так построен был странно, прямо над какой-то говнянкой стоял, там всю ночь под домом громко лягушки квакали.

Я потрепал Тёмку по голове и сказал ему с улыбкой:

— Тебе бы там понравилось. Целыми днями бы их ловил.

— Может, и ловил бы, — он ответил и пожал плечами. — И чего? Вы там жили вместо гостиницы?

— Нет. К профессору к тому переехали. Я уже не помню даже, как его звали и чего он там профессировал. Философ, может, какой или учёный, не знаю. Он нас на джипе на вокзале встречал. Поселил нас по дешёвке на первом этаже у себя дома, прямо в левой башне своего замка. Помнишь, сериал такой был, «Кто в доме хозяин?»

Тёмка задумался на секунду и головой радостно закивал. Ещё бы он и какой-то старый дурацкий ситком не помнил, фантастика какая, нашёл, кого спрашивать.

— Ну вот, — продолжил я. — Там в заставке у этой богатой тётки был дом. И вот у профессора был почти такой же. Прям очень похож.

— Ого. Прямо такой?

— Да. Там ещё море так близко-близко было, буквально в пяти минутах ходьбы, только через его огромные виноградники надо было прогуляться, а потом через железную дорогу перейти.

Тёмка поднял маленький камушек, в руках его повертел и в море кинул, на меня посмотрел и сказал:

— Хочешь, съездим туда? Адрес-то вспомнишь?

— Не вспомню, — я ответил и тяжело вздохнул. — Никогда уже не вспомню. Мама, может, бы вспомнила. И то не знаю. Давно это было. Я не знаю даже, он жив или нет, профессор этот.

— А вы где на такой лохотрон нарвались, а? Это же надо так людей кидануть.

Я тихо посмеялся:

— Да хрен его знает. Агентство какое-то, турфирма. Потом в Верхнекамск вернулись, фотки им этого дома на болоте в рожу кинули, и они нам спокойно деньги вернули. Считай, бесплатно скатались. Да… В две тысячи третьем году людей было легче облапошить.