Пока, заяц

— Чего ты? — спросил я его и опять подавился смешинкой.

— Ничего, — ответил он. — Давай я у стенки буду спать, ладно?

— Как хочешь.

Я наклонился над кроватью и ковёр приподнял за самый краешек. Глазами быстренько пробежался по светлому кусочку выцветших обоев, довольно закивал и посмотрел на Тёмку.

— Я здесь ещё сам первый раз ночую, — сказал он. — Поэтому при всём желании бы даже не успел. Фу. Они хоть долго сохнут?

— Да не знаю я. Дня два, три, может. Залазь в нос и проверим, чего языком-то чесать?

Я сел на кровать и стянул камуфляжные штаны, в старые зашитые джинсы переоделся. Тугие уже, давно их не носил, то ли и вправду в армии разожрался немножко, а может, после стирки сели.

— Сейчас прям гулять пойдём? — Тёмка спросил удивлённо.

— Да, а чего ждать-то? Курить охота.

— У нас балкон есть, если что, — сказал он, к окошку подошёл и бежевую занавеску с цветочками в сторону отодвинул.

— На улице свободнее как-то курится.

— Наверно, — Тёмка пожал плечами. — Тебя пока не было, я пытался курить один раз. Ну, два, может, три.

Я заулыбался, звонко застегнул ширинку и подошёл к нему.

— И как? — спросил я.

— Никак. Не моё точно.

Я потрепал его по волосам и сказал:

— И правильно. Ты у меня хороший мальчишка, тебе и не надо. Иначе маме твоей расскажу, понял меня? — я его легонько дёрнул за мочку и добавил: — За уши тебя за большие оттаскает. Ба, гляди-ка, сам за год не вырос, а уши как будто больше стали.

Он засмущался, заулыбался робкой улыбкой и убрал мою руку, чтоб я его больше не тискал.

— На морковку наседал, да, Тём?

У него нижняя губа вдруг задёргалась и брови скривились в непонятной фигуре. Лицо будто сморщилось немножко, хоть видно было, что сам пытается сдерживаться, головой вертит в стороны, выдыхает громко и носом воздух медленно втягивает. И вдруг всё равно не выдержал, смешинкой непонятной резко взорвался и вытер нос рукавом.

— Тём, чего ты, а? — я спросил его и чуть голову наклонил, чтобы в глазки ему заглянуть.

— Ничего, — он ответил мне шёпотом. — Так скучал по тому… по тому, как ты зайцем меня называешь.

Я улыбнулся и спросил его:

— Нравится, что ли? Когда тебя так называют?

— Когда ты называешь. Да, нравится.

— А помнишь, когда первый раз тебя так назвал, когда у меня в квартире сидели после Зелёного Озера, ты спросил, — я прокашлялся и попытался его неуверенный, более высокий голосок изобразить: — Вить, а почему заяц?

— Ну хватит, ну, Вить.

— Во, во, точно так же ныл! Ещё потом спросил: «Заяц, потому что дрожу всё время?» М? Помнишь, что ли?

— Помню.

Я его крепко обнял и прижал его клетчатую рубашку к своей прокуренной старой тельняшке.

— Ой, дурачок такой, а, — я негромко произнёс у него прямо над ухом. — Других-то причин тебя зайцем называть у меня будто и нет, да?

Ничего мне не сказал, плечами тихо пожал, руками мне вцепился в лопатку и всё дрожал бесконтрольно. На миг между нами вдруг хруст какой-то послышался, такой звонкий и яркий, пластиковый как будто, немножко на шелест стекольных осколков похож. Тёмка резко дёрнулся и от меня отошёл. Стал по комнате ходить-суетиться, сумку свою искал.

— Пошли, что ли? — он спросил и на меня радостно посмотрел. — Погуляем, да, Вить?

Я подозрительно нахмурился и спросил:

— Тём?

— Что?

— Чего это у тебя там хрустит в кармане? — спросил я и кивнул, глядя ему в солнечное сплетение.

Тёмка схватился за кусочек куртки в районе груди и неловко сказал:

— Ничего. Жвачка там у меня.

— Да? А дай мне одну?

— Вить.

— Ну дай, чего ты? Закрысил, что ли? Во рту как кошки насрали.

Всё-то он понял, стоял и на меня виновато смотрел, губой нижней дёргал и ещё крепче рукой хватался за нагрудный кармашек. Я подошёл к нему, руку его в сторонку аккуратно убрал и достал из кармана блестящий блистер с малюсенькими белыми таблетками. Круглые такие, ровные, полпачки уже вскрыто.

А Тёмка совсем побледнел, испуганно тяжело вздохнул и в окошко взглядом вцепился. Думает, окошко ему поможет, думает, ему там каких-то оправданий для меня подкинут.

— Феназепам? — я прочитал вслух название и недовольно морду скривил. — Тём, это чё такое?

Он намертво вцепился мне в запястье и попытался двинуть мою руку с таблетками. Ничего не получалось, только сильнее весь задрожал. Глупый и слабенький.

— Тём, ну? — я наехал чуть громче. — Давай не придуривайся. Чего вытворяешь, а?

— Просто отдай, и я тебе расскажу.