Привет, заяц

Он чуть призадумался и тоже постарался изобразить голос знакомого персонажа:

— Звери не лгут! Учуял! Пора на охоту! Коготь и клык! Да, помню. Тогда же у тебя в комнате про это всё сидели болтали.

— Вот. Это голос Александра Новикова, который Вальмонта и Шендю озвучивал в Приключениях Джеки Чана.

Он захохотал:

— Да, да, талисманы твои любимые и плач при луне.

— Интересно, конечно, так наблюдать, как они из одного проекта в другой туда-сюда носятся.

Опять стало тихо. Лежали с ним, ёрзали, шебуршали постельным бельём. Я выключил телевизор. Комната помрачнела, вмиг залилась тусклым оранжевым светом фонарного столба. За окном алкаши орали возле рюмочной на первом этаже в доме напротив. Вдалеке слышался рёв многополосной дороги, гул холодного ветра, снег то и дело кружил в вихре метели и малюсенькими осколками стучался в окошко.

Холодом стучался и зимним унынием.

— Вить? — я прошептал еле слышно.

— Да? Чего?

— А ты правда не сам в кадетскую школу пошёл учиться? Мама отправила, да?

— Да, мама, — он погладил меня по плечу и тихонько заулыбался. — В пятом классе мало кто сам идёт, всех родители в основном сбагривают. Ей тяжело было из-за работы со мной нянчиться, поэтому решили с отцом, что школа-интернат подойдёт. Туда-сюда постоянно со мной каждый день в школу кататься тоже не дело, у нас там рядом с Лагерной школ тогда не было. Сейчас есть какая-то, а раньше не было.

— Кадетства насмотрелась, наверно, да? — я в шутку спросил его.

— Смеяться будешь. Да, насмотрелась. Тогда много кто из родителей на всё это повёлся, на картинку, на эти истории мыльные. Стали детей туда своих сбагривать.

— Мгм. Пусть, мол, вырастет мужиком, родину защищать научится, чтоб рос не бабой. Да?

— Типа того. Так всё и было, да.

— Вить?

— Чего ещё?

Я чуть поёрзал и прижался к нему поплотнее:

— А тяжело в такой школе учиться?

— Нормально. Пойдёт. Не жалуюсь. А тебе-то что? К нам, что ли собрался?

— Да нет, я просто иногда думал… — я громко вздохнул. — Думал, короче, что было бы, если бы я был таким, как ты.

— Это как это?

— Ну таким вот… Спортивным. Дрался бы. В школе у вас там учился. Всё иногда представлял какую-то версию себя, которой никогда и не было. Так странно это, конечно. Как будто где-то там в альтернативной реальности есть… — я чуть прокашлялся. — Ты только не смейся, ладно?

— Не буду, — сказал Витька и всё равно посмеялся. — Чего есть то? Кто есть?

— Как будто там, где-то в альтернативной реальности есть другой Артём. Который как ты. И мне иногда хочется просто… ну… одним глазком хотя бы посмотреть, а как он там живёт? Чем занимается, что поделывает? Какие друзья у него, увлечения, фильмы какие смотрит, какую музыку слушает. Глупости я, наверно, сказал, да?

— Да почему, нет, не глупости, — он ещё крепче меня обнял и заулыбался так ярко, что даже в полумраке комнаты было заметно. — Я немножко понимаю о чём ты. Ты вот говоришь, что хотел бы на другую реальность посмотреть. А ты вот как будто в моей альтернативной реальности живёшь.

— Это как это?

— Как, как, — он тяжело вздохнул. — Мама твоя. Всё поняла, всего тебя приняла. Не кричала, не ругала тебя, истерики не устраивала. Хорошая мама у тебя, Артём. Не обижай её, ладно?

Я шёпотом ответил ему:

— Да никто её не обижает, чего ты?

— Я имею в виду, не расстраивай глупостями всякими. На гаражах он сегодня собрался прыгать… А если бы ты упал? М? Такое, как у тебя, беречь только так надо, драться до крови, у меня вот такого не было никогда. Да и не будет.

Опять загрустил, опять заставил переживать. Я его ещё крепче обнял, чтоб чувствовал, что я рядом, что поддержу в любом жизненном испытании, если придётся.

— А ты это специально так всё спланировал, м? — он ехидно спросил меня. — Хитрый мой заяц. Доволен, что ли?

— Доволен, — я смущённо ответил и накрыл голову одеялом.

— Спи давай, ладно? Завтра в школу рано вставать. Обоим.

Так заботливо мне это сказал. Как старший брат, как родитель, как родной человек. С любовью в голосе.

Мой взгляд случайно скользнул вниз прямо на довольную морду Скуби Ду на его трусах. На лице расцвела смущённая улыбка.

Я посмотрел ему прямо в глаза и прошептал:

— Ого, как у него нос торчит.

Витька засмеялся и постарался изобразить его голос из мультика:

— У меня бы всё получилось, если бы не эти тупые дети!

Уснул он быстро, захрапел уже через десять минут, всё в той же позе с закинутыми за голову руками. А я всё лежал, ёрзал, изучал на стене разлившийся круг света от уличного фонаря. Думал всё, а что же Витьку всё-таки привлекало во мне? Почему со мной быть решил, столько времени проводил, на ночь согласился остаться? Что я мог такого ему предложить?

Раньше тоже эти вопросы мелькали в глупой моей голове, но сейчас, когда он рядышком со мной лежал на диване и сопел, как котёнок, вспышки эти участились. Слепили мой разум, делали его неспокойным.

Думал всё, думал, и пришёл к одной мысли. К уродливой, неприятной, корявой.

Я вцепился в него, словно самый настоящий паразит. Меня тянуло к его «нормальности», к его «обычной» жизни простого пацана, к жизни парня, которым гордились родители, который купался в восторженных взглядах взрослых, в их восхищении его мужеству, спортивным достижениям, служению родине. Тянуло ко всем этим маленьким, простым, но таким для всех значимым вещам, которых у меня в жизни никогда не было.