Привет, заяц

— Умница ты мой. Спасибо, — прошептал он и поцеловал меня в самую макушку. — Я всегда буду носить, обещаю.

Я кое-как вырвался из его крепких объятий и сказал:

— Ладно, рад, что тебе первый подарок понравился.

— Первый? — он удивлённо переспросил. — Тём, ты чего выдумал, давай не смущай меня.

А я уже выходил из комнаты со второй коробкой побольше, виновато смотрел в пол и тихо так проговорил, будто извинялся перед ним за что-то:

— На день рождения твой так и не увиделись. Не поздравил тебя.

— Так вот сейчас и поздравил, он у меня всё равно три дня назад был, мне так всю жизнь все дарят и на день рождения и на Новый год одновременно.

Я пожал плечами и сказал:

— Не знаю. Неправильно это. Держи.

Я вручил ему красную переливающуюся коробку с бантиком, Витька ей зашелестел, разорвал бумагу, в щелке показалась синяя надпись «Mega Drive 2». Он стрельнул мне взглядом, заулыбался, понял уже, что там внутри, сорвал остатки упаковки и затряс коробкой.

Я объяснил ему:

— Это не Genesis, которая оригинальная, а китайская реплика. Но у нас у всех такие в детстве были, до нас американские копии особо не доходили.

— Да ты чего, шутишь, что ли? Заяц, блин, спасибо. Мы тогда у тебя играли, я всё думал, как было бы классно себе домой такую. Такая штука, знаешь, без которой живёшь и вроде бы всё нормально, но один раз воспользуешься и уже без неё не можешь.

С переливами ребяческого любопытства в глазах он распахнул коробку, воздух вокруг взорвался едким ароматом дешёвого пластика, он ещё сильнее заулыбался и достал оттуда картридж с Черепашками Ниндзя.

— Это та самая? — он спросил меня.

— Да. Хайперстоун Хайст. Если хочешь, можем вдвоём поиграть.

— Только я, чур, Донателло буду.

Я засмущался, пожал плечами и ответил ему:

— Как скажешь.

— Чего? Ты хотел за него, да?

— Нет, мне всё равно. Я бы за Сплинтера поиграл, если бы можно было.

Он заулыбался и снова погрузился в приятные воспоминания:

— А я в детстве всегда за Донателло играл. Он прикольный, что-то вечно изобретает, весь такой умный. Как ты прямо.

И я вдруг удивился, переспросил его:

— Серьёзно, что ли? Я? Умный?

Он пожал плечами и ответил:

— Умнее меня, наверно. Стаса с Олегом уж точно. Мне всегда такие герои нравились, типа, знаешь, Донателло, Джимми Нейтрон, этот, как его… папаша из «Дорогая, я уменьшил детей».

И я вдруг вспомнил и щёлкнул пальцами:

— Зелински или Шалински, вроде. Смотря какой перевод.

— Да, точно. Билли из рейнджеров, помнишь? Он в первых сезонах был синий рейнджер. В очках.

— Да. Помню.

— Ну, Док из «Назад в будущее», ясное дело.

Я заулыбался и ответил:

— Он всем нравится. Кролика Роджера помнишь недавно как раз вспоминали?

— Да, помню.

— Такой он там страшный, этот Кристофер Ллойд.

Витька засмеялся:

— Ты-то точно знаешь. Любимый фильм всех зайцев, да?

— Ну, он мне правда очень нравится.

— Кто бы сомневался.

Как когда-то в детстве мы с ним расселись на полу у телевизора, утонули в пушистом мамином ковре и смачно хрустели кнопками на весь дом, столько раз с ним погибли на уровне со всеми боссами одновременно, хоть и играли на невысокой сложности, постоянно путались, где там чья черепаха мелькала на экране, и хохотали, как дети, над всякими глупостями.

Витька глотнул грушевого лимонаду и засмеялся:

— Крэнга нарисовали, как сморщенную мошонку.

— Фу. Зачем сказал?

А на комоде мы всё завалили едой, нарезали колбас разных, сыра, я нам для игры специально накупил чипсов, сухариков, воздух заискрился дюшесным ароматом, на полу валялись обёртки от шоколадок, которые уже вовсю облизывал Джимми, пачкая свой любопытный мокрый носик.

Витька сидел с заляпанными жиром пальцами и недовольно прыснул:

— Блин, колбасой тебе джойстик весь заговнял.

Я на миг с головой утонул в этом сладостном моменте нашей игры перед телевизором, совсем забылся, и какое-то неведомое сладостное течение моих мыслей и воспоминаний унесло меня в самое детство, перед глазами вдруг всплывали образы, картинки, даже запахи сверкнули на кончике носа, и так мне вдруг стало грустно и тоскливо, я даже понять не успел, с чего бы вдруг. Всё ведь хорошо, мы с ним сидели у меня дома, отмечали Новый год вместе, скоро будет стол, салаты, походы на ёлку, целые праздники впереди, а на душе всё сильнее разливался непонятный скорбный туман.

Он заметил мой слегка расстроенный вид, так пронзительно посмотрел на меня и осторожно спросил:

— Ты чего это весь погрустнел как-то?

Я дожевал кусочек салями, вытер пальцы об штаны и беспомощно пожал плечами, знал бы я сам, что ему ответить, я бы ответил, а так — зачем впустую воздух сотрясать?

— Просто кое-что вспомнил, — я тихо произнёс с улыбкой. — Как мы с Женькой, с братом моим двоюродным, вот так вот в детстве тоже сидели у него дома, в сегу залипали. У него ещё мама, тётя Алла, помнишь, рассказывал?